Как раз в ту минуту, когда ужин был готов, пришел Аткинс. Вдруг в это время на дворе послышался топот лошадей и какой-то шум, неясно доносившийся до слуха сидевших в комнате. В этом шуме можно было различить только пронзительный голос хозяйки, отдававшей какие-то приказания.
Закусив немного, Браун опять подсел к камину и удобно расположился там, когда хозяин, взяв свечу, вежливо сказал ему:
- Мистер Браун, думаю, пора бы и на покой! Пойдемте, я провожу вас в вашу комнату.
- О, пожалуйста, не беспокойтесь! - ответил молодой человек, заметив, что Эллен приготовила в одной комнате две кровати. - Я вовсе не устал!
- Наверху вам найдется прекрасное помещение, где вас никто не потревожит, - заметил хозяин, - а завтра утром вы можете отправиться к Барилю. К нам понабралось сейчас много соседок, и здесь спать не придется. Боюсь, однако, что и они не помогут ребенку!
- А, так у вас еще много гостей! - сказал Браун. - Ну, в таком случае я иду в отведенное мне помещение. Надеюсь, мистер Джонс тоже скоро присоединится ко мне?
- К сожалению, наверху только одна кровать, и мистера Джонса придется уложить где-нибудь внизу!
- О, не беспокойтесь, ради Бога, обо мне! - воскликнул Джонс, передавая Эллен стакан, чтобы она наполнила его виски. - Спокойной ночи, мистер Браун! Если вы поедете не слишком рано, то я с удовольствием поехал бы с вами!
- Мне нужно будет отправиться вверх по реке и, чтобы поспеть, придется выехать рано утром, - сказал Браун. - Спокойной ночи!
Молодой человек раскланялся с Эллен и Джонсом. Аткинс, проводив лишнего и нежелательного собеседника, скоро вернулся, но разговора все-таки не начинал: Эллен, убиравшая комнату, мешала хозяину по душам поговорить с таинственным гостем. Оба мужчины молча сидели у камина, пока девушка прибирала посуду в шкаф, отодвигала стол и приготовляла постели. Наконец она пожелала сидевшим спокойной ночи и удалилась.
Хозяин тотчас же встал, плотно закрыв за ушедшей дверь и погасил свечу. В комнате воцарился полумрак. Лишь уголья, догоравшие в камине, бросали слабый красноватый отблеск на серьезные лица сидевших. Аткинс первый нарушил молчание, тихо сказав своему гостю:
- Выйдемте-ка отсюда на свежий воздух.
Гость, поняв, что хозяин желает вести разговор вдали от нескромных ушей, молча поклонился и вслед за хозяином вышел на двор. Когда они отошли на порядочное расстояние от дома, Аткинс обратился к спутнику:
- Мистер Джонс, вас, конечно, прислал кто-нибудь?
- Совершенно верно, я привел лошадей! - ответил незнакомец.
- Где же они теперь находятся, в воде?
- Да, там!
- Скажите, пожалуйста, откуда вы так прекрасно знаете наши места? Я, по крайней мере, ни разу не встречался с вами!
- О, я в Арканзасе прожил много лет, когда был еще юношей! Эта самая ферма принадлежала раньше мне, а затем я продал ее одному человеку, от которого в свою очередь ее приобрели вы!
- Так, значит, это вы…
- Тс! Не нужно высказывать догадок! - остановил его незнакомец. - Такие вещи говорить здесь не следует, мало ли кто может случайно услышать наш разговор! Осторожность никогда не помешает. Скажите-ка лучше, вход - у угла изгороди?
- Да, у самой реки!
- Вот и прекрасно! Я думаю тотчас же отправиться за лошадьми и спрятать их.
- Не помочь ли вам?
- Не беспокойтесь, я и один справлюсь!
С этими словами незнакомец исчез в темноте. Аткинс же вернулся, обошел весь дом, затем, пройдя через двор, направился к сараю, около которого на свободе бродило несколько лошадей. Зайдя за изгородь, он тоже скрылся во мраке.
Браун, не забывший подозрительного разговора своих собеседников, внимательно смотрел в щели. При виде вышедших из дома мужчин он еще более укрепился в подозрениях. Какое-то время он был в нерешительности. Как поступить? - думал он. Решиться ли немедленно попробовать накрыть их с поличным или ждать дальнейших событий? Однако благоразумие взяло верх, и, несмотря на сильное искушение, Браун остался на своем наблюдательном посту. Что мог сделать он один, без оружия, против двух сильных мужчин? В тоже время Браун решил, что Эллен не могла быть соучастницей таинственных операций ее приемного отца, иначе она не стала бы так откровенно рассказывать про посещения Коттона. По всей вероятности, думал молодой человек, этот негодяй Коттон скрывается где-нибудь поблизости, в какой-нибудь заброшенной хижине.
Перебирая в уме всех окрестных фермеров, у кого бы мог находиться Коттон, Браун становился в тупик: никто из них не мог оказывать гостеприимство этому мошеннику. Вильсон, живший неподалеку отсюда, уж ни в коем случае не мог быть их сообщником. Пельтер? Но тот тоже принадлежал к обществу Регуляторов. Джонсон? Может быть! Чем больше думал Браун, тем больше склонялся к мысли, что это именно Джонсон. Тем более что во время преследования конокрадов фермеры встретили по дороге Джонсона с какими-то лошадьми. Странно было еще то, что по словам Гарфильда, на северном берегу реки также были следы его лошадей, а на южном - других. Следовательно, раз других следов больше не было, между Коттоном и Джонсоном есть кое-что общее. Сомневаться в этом больше было нельзя.
Скучное ожидание и напряженное внимание сильно утомили Брауна, и так уже уставшего накануне. Он сначала боролся с дремотой, рассчитывая узнать еще что-нибудь, но сон все более и более овладевал им - и молодой человек, не выдержав, наконец рухнул в постель и крепко заснул.
ГЛАВА VI
Джонсон жил в маленькой, наскоро построенной, но уютной хижине, затерявшейся в самой чаще большого леса. Она стояла совершенно одиноко, авантюрист купил ее за бесценок у какого-то охотника и, плененный ее удобствами и красотой окружающей местности, поселился здесь, намереваясь заняться возделыванием земли. Он было уже приступил и к работе, но вскоре это ему надоело, и Джонсон ограничился тем, что отгородил только небольшой участок земли забором. Кроме того, он устроил еще небольшую конюшню для своей лошади. С тех пор в хижине из посторонних почти никто не бывал, сам хозяин постоянно находился в разъездах, и хижина была наглухо заперта. Лишь изредка сюда забредали какие-нибудь заблудившиеся в лесу охотники.
Непрерывная связь у него была только с Аткинсом: мулат-слуга, посвященный во все таинственные делишки своего хозяина, частенько ходил с различными поручениями с фермы в хижину и обратно.
Вечером того дня, когда происходили описанные выше события на ферме Аткинса, хижина, вопреки обыкновению, не была заперта. Внутри горел яркий огонь, над которым висел чугунный котелок, а возле сидели, мирно беседуя, Коттон и Джонсон. Изредка кто-нибудь из них поднимался, чтобы посмотреть, как идет стряпня.
- Ну, кажется, готово! - сказал Коттон. - Попробуйте, Джонсон, а то я опоздаю к Аткинсу!
- Не торопитесь-ка лучше, приятель! Если не дать воде как следует прокипеть, то получится такая бурда, которую и в рот-то противно взять. Вот теперь готово. Давайте ваш стакан!
- Как горячо! - воскликнул нетерпеливый Коттон, обжигая себе губы об оловянный стакан. - Из этой проклятой посудины нельзя ничего пить. Все губы обожжешь!
- Что делать! - хладнокровно ответил Джонсон. - Приходится довольствоваться тем, что есть. Откуда я вам наберу стеклянных стаканов или фарфоровых чашек? Э, да кого это Бог несет?
- Что? Кто-нибудь едет? - тревожно спросил Коттон, моментально вскакивая на лесенку, соединяющую верхний этаж с нижним.
- Полно, дружище, - успокоил его Джонсон, - бежать вовсе нет надобности. Это вдет Дэн, слуга Аткинса!
- Какого черта ему понадобилось? - сердито проворчал, возвращаясь на прежнее место, Коттон. - Надеюсь, не случилось ничего дурного?
- А вот сейчас узнаем! - произнес Джонсон, отворяя дверь мулату. - Что скажешь, Дэн?
- Хозяин велел передать, что масса Котгон должен остаться здесь, - сказал, кланяясь сидевшим, мулат. - К хозяину приехал масса Браун и остался у нас ночевать!
- Что за дьявол! - рассердился Коттон. - Что нужно этому Брауну от Аткинса? Он очень помешал!
- Масса Браун остановился у нас по дороге к Барилю, у которого на завтра назначено собрание Регуляторов! - ответил мулат, выплевывая без всяких церемоний прямо на пол табак.
- Собрание Регуляторов, говоришь ты? - переспросил Коттон. - О, черт бы побрал всех этих мерзавцев! Я дорого бы дал, если бы мне представилась возможность передушить их всех до единого своими руками. Ну да ладно! Будет и на нашей улице праздник! Уж покажу я им тогда!
- Не велел ли тебе хозяин передать еще что-нибудь? - спросил Джонсон.
- Нет, больше ничего, масса! Я думаю, впрочем, что завтра он сам сюда придет!
- Ну, так передай ему, что мы его ждем. Ступай!
- Масса, - сказал мулат, заискивающе улыбаясь и показывая свои ослепительно белые зубы, - вон там пустой стакан.
- А, выпить захотелось! - сказал хозяин. - Ну что ж, держи пустой стакан, а я налью тебе джина. Пей и живо убирайся обратно!
Одним духом проглотив большой стакан джина, Дэн отер губы, щелкнул от удовольствия языком, поклонился хозяину и гостю и быстро исчез в чаще деревьев.
- Ну, так мне здесь больше делать нечего, - сказал Коттон, поднимаясь, - я отправляюсь домой. Черт бы взял этого проклятого Брауна!
Он не успел договорить, заслышав топот скачущей лошади. Не медля ни минуты, он опять быстро взобрался вверх по лестнице, не желая попадаться на глаза постороннему человеку Но, как и раньше, его предосторожность оказалась излишней: Джонсон, подойдя к окну, с изумлением воскликнул:
- Да это Роусон!
Не успели оба приятеля опомниться от изумления, как в дверь раздался нетерпеливый стук.
- Чего вы так долго не отпирали, черт вас подери?! - нетерпеливо произнес проповедник, входя в хижину.
- Советовал бы вам быть поосторожнее! - насмешливо произнес Коттон. - Ну что бы было, если бы здесь оказался посторонний и услышал, как ругается уважаемый пастор Роусон?