— С чем заканчивать, Андрей Васильевич? — не расслышал Звияга.
— Говорю, что, если вы не хотите ночевать здесь, среди мертвецов, нужно возвращаться.
Холопы встрепенулись, побросали лопаты наверх, вылезли наружу.
— Инструмент можно оставить, не украдут, — разрешил князь. — И вот еще что… Не рассказывайте никому, чем мы тут занимаемся. Такими делами хвастаться не стоит. Гнездо каменной выпи разоряем — и все.
Разборка могильника заняла у кладоискателей полных восемь дней. Так долго получилось оттого, что пять могучих дубов пришлось «укладывать», чтобы проникнуть им под корни. К виду мертвецов люди привыкли и теперь почти не обращали внимания, что ходят по костям, выворачивают лопатой чью-то ногу или руку. Общее построение захоронения стало понятно в первые же дни: составленные бок о бок телеги, поверх которых накиданы тела. Поэтому и вскрывали земляной слой отдельными ямами — с таким расчетом, чтобы попасть в середину очередного возка и оценить его содержимое. Пока удалось набрать мелких золотых украшений килограмма на два, горсть серебра и груду всякой бронзовой и медной утвари, которую еще предстояло вычистить, чтобы понять: нужна она кому-нибудь здесь или нет.
— Глянь, княже, чего я тут нашел! — раз после полудня встряхнул всех своим криком Пахом. — Гляди, прямо как новенький! Зараз видно — наш, русский. Дедовский.
Сияющий холоп, подбежав к краю широкой ямы, показал Звереву отлично сохранившийся меч, по клинку которого шла словно окалина, камень в оголовье светился рубиновым огоньком, а перекрестье рукояти сберегло большую часть позолоты.
У Андрея от ужаса ухнуло в груди:
— Й-ё… Ты чего сделал, остолоп?! Брось, брось скорее!
— Да как можно? Грешно оружием раскидываться. Им, может статься, отцы наши рубежи…
— Через этот меч как раз силы мужской лишают!
— Чур меня! — тут же отшвырнул находку дядька и торопливо закрестился.
— Да чего уж теперь, коли схватился — бери. Давай, показывай, где ты его нашел?
— Там вон, возле ямы, — махнул рукой назад холоп. — Иду, вижу — алое что-то поблескивает. Я взялся, потянул… Ан это меч-кладенец!
— Где?
— Здесь где-то… — отойдя на пять шагов, закрутился дядька. — Вот… Ну, среди костей было… Ребра, голова… Сейчас… Нет, не вижу.
— Ну, ежики японские, — сплюнул Зверев. — Ну, что ты будешь делать?!
— Да здесь, здесь нашел.
— Да ты… — Андрей сорвал с его головы шапку, смял в кулаке и сунул под нос. — Ты помнишь, о чем я тебя предупреждал, олух? О чем? Как колдуна иноземного среди прочих отличить можно?
— Ну… помню… — попятился холоп.
— По мечу, чмо болотное, по мечу в груди! Ну, что теперь? — Князь швырнул шапку оземь и развел руками. — Ну, и где его теперь искать? Тут полторы тысячи трупов! Как я найду теперь нужный? От кого избавляться? Все, что ли, вывозить? Ну, Пахом, чего молчишь?!
— Дык, это… Ты… Ты прости меня, Андрей Васильевич. Запамятовал.
— А что мне твое прощение? Жизнь возвернет? Так мы, Пахом, по одной земле ходим. И проклятие у нас с тобой общее. То самое, что всех мужиков в здешних местах губит. Ай, ладно. Копайте. Здесь копайте. Может, хотя бы золото отыщем. И то утешение.
Однако в указанном дядькой месте золота не обнаружилось, хотя холопы и дорылись аж до тележных колес, которые на удивление хорошо сохранились в слежавшемся озерном песке.
— Может, по телегам лучше порыщем? — предложил, выбираясь на слой из мертвецов, прищуривший глаз Васька. — Откуда золоту на земле быть?
— А оно не в обозе лежало, — тихо ответил Андрей. — Значит, и бросили его не в обоз. Рядом. Ладно, собирайтесь. Завтра еще попытаемся. Здесь оно где-то. Нутром чувствую, что здесь. Может, телегу поверх него закатили? Нужно попробовать подрыть.
Именно с этого они и начали работу новым утром: мальчишка, прихватив лопату, начал спускаться вниз — и вдруг с отчаянным воплем выскочил наружу:
— Мертвец, мертвец!
— Что, за ухо схватил? — захихикал Риус.
— Нет! Он… Он… Он пропал! — наконец выдохнул рыжий корабельщик.
— Ну да, до ветру побежал, — присоединился к насмешкам Звияга. — Не боись, сейчас вернется.
— Сами гляньте, намедни тут лежал. Вона, там голова была, тут руки. А ноги в земле. От них теперь токмо ямы остались.
Андрей обошел раскоп, склонился над краем. Но ничего особенного не увидел. Поверху шел густой слой жирного чернозема, ниже начинался песок, под которым, в самом низу ямы, местами проглядывала глина. Разумеется, сверху все было изрыто дырами, песок, подсохнув, начал осыпаться тонкими струйками. Ничего особенного, раскоп как раскоп.
— Васька! — грозно рыкнул Зверев. — Вниз давай, и по сторонам лопатой пошуруй. Посмотри, может, телеги поверх еще чего-то поставлены. Только глину не рой, ниже земли тут ничего не опускали.
Мальчишка шмыгнул носом, подобрал инструмент и спрыгнул вниз. Вскоре оттуда стали вылетать песчаные фонтаны. Звияга, отмерив два шага от предыдущего шурфа, начал рыть новый, к очередной телеге. Быстро и ловко. Андрей, задумавшись, подошел ближе.
Так и есть — в этом месте земля почему-то была рыхлой, и никаких костяков под лопату не попадало.
— Княже, подойди на одно слово, очень надобно, — кашлянув, позвал его Пахом.
— Чего тебе? — повернул к нему Зверев.
— Вот, — указал на груды земли у края могильника холоп.
— Ну, и? Лично я ничего не вижу.
— Я тоже, Андрей Васильевич.
— Тогда зачем звал?
— Как же, княже? Смотри — ничего. Мы ведь в первый день четырех мертвецов сюда вытащили. Целых, нетронутых. Черепа, вон, валяются, никто их не ворует. Зверь дикий для баловства как раз костяшку бы уволок. А тут… Пропали. Вместе с землей.
— Точно, — вспомнил Андрей. — Лежали.
— Что же теперь будет, княже? Что же это творится?
— Теперь не знаю. Думаю, много чего теперь случится. Ты бы меч Гостомыслов, Пахом, подобрал. Думаю, пока мы его на место не загоним, придется нам изрядно попотеть.
— Золото!!! Господи, золото! Смотрите, золото!
Мужчины, бросив свои дела, кинулись к яме, в которой, едва не задыхаясь, повизгивал от восторга Васька.
— Золото!!! Вы гляньте, золото! Вот, вот… — Он не без труда выволок себе под ноги матово поблескивающий желтый слиток, похожий на гигантский банан. — Это оно, золото! Князь, княже, Андрей Васильевич… Правда, всем вольную дадите? И денег отсыплете, сколько унесем?
— Вольную… Вольную каждому, кто пожелает, и три шапки серебра, — после короткого колебания пообещал Зверев. — Но только, когда золото в деньги превратится. Сейчас же это просто тяжесть. Груз. Эти слитки сперва нужно на ушкуй доставить и перевезти туда, где его купят. Туда, где вместо вас других холопов найти получится. Причем так, чтобы посторонние про находку мою ничего не узнали. Вам сейчас вольную дай — так даже ушкуй в озеро некому вывести будет. Надеюсь, это понятно? Тогда вытаскивайте.
В шесть рук мужчины затянули слиток на край ямы, потом перетащили на траву. На глазок, было в этом сокровище пуда три разом. Видимо, до сплавления в «банан» оно являлось тем самым летающим копьем, что было повержено волхвами во время битвы. Таскать такую тяжесть в руках нормальный человек не сможет. Тут без магии не обошлось.
— Риус, беги на ушкуй, принеси какую-нибудь попону, потник, парус старый… В общем, тряпье какое-нибудь, во что золото завернуть. Не стоит сверкать им даже перед смердами. Вась, а ты еще пошарь. Там еще быть должно. Помню, много на колдуне золота висело. Коли среди украшений останки найдешь — не трогай. Меня зови.
— Мама-а!!! Не-ет! Ма-а… Помогите!
Мужчины ринулись к яме, едва не столкнувшись лбами:
— Чего, что случилось?
— Песок… Песок на ноги осыпался…
— Чего же ты орешь, словно тебя режут, олух?
— Ага, вам там хорошо. А у меня вдруг тяжесть на ногах. Я думал, меня мертвецы за пятки схватили.
— Вылазь, — поднял с земли лопату Пахом. — От тебя, кроме крику, пользы все едино никакой. Я сам понизу поищу.
Косой Васька с готовностью выбрался из песка на землю и уселся, поджав ноги.
— Дядя Звияга, а три шапки серебра — это много?
— Хватит, чтобы всю жизнь гоголем ходить, сытно есть, сладко пить и ни дня при этом не работать..
— А холопа себе завести хватит?
— На трех хватит. Чтобы было кому обокрасть и голым оставить. Я, княже, о другом спросить хочу. Коли ты вольную холопу дашь, на земле твоей он поселиться сможет? Не погонишь смерда, что ни в подъемных, ни в закупе нужды не имеет?
— Да живи, только рад буду, — пожал плечами Андрей. — Но без оброка не получится. Пусть меньше, нежели всем, но за землю платить придется.
— Это само собой, — смиренно кивнул холоп. — Знамо дело, не своя.
— А свою купить не хочешь?
— Свою у простого мужика боярин жадный и отнять может, Андрей Васильевич, — злорадно усмехнулся Звияга. — А у тебя попробуй отними. За тобой мне спокойнее.
— Ясно, — согласился Зверев. — Получается, нашел ты все же для себя душу близкую, осесть у меня решил.
— Пахарь я, княже. От сохи меня татары взяли. К земле и тянет.
— Коли тянет, я тебя так и так отпущу. Только давай сперва дело сделаем. Сам видишь, рук ни на что не хватает. Без тебя и вовсе задохнусь. Договорились?
— За слово доброе благодарю, княже. Службой тебе за него отплачу. Но руки по земле тоскуют.
Пахом в яме чем-то зашуршал, и наружу один за другим начали вылетать золотые круги, пластины, чаши, похожие видом на оплывший свечной воск.
— Нашел! — радостно подпрыгнул Васька.
— Дядька, отдыхай! — крикнул Зверев. — Нам ныне дай Бог собранное до ушкуя донести.
По его ощущениям, это было все. Основную часть золота, что была на самом колдуне, что несли его слуги на шестах и устрашающих звериных головах, они нашли. Получилось немного меньше, чем ему хотелось, но все равно — вполне достаточно для возрождения этого уголка русской земли. Князь опасался, что так просто разграбление кургана ему с рук не сойдет, что колдовское проклятие попытается найти путь к сокровищам — но холопы вполне благополучно отнесли добычу на судно, опустили в трюм. Ночью не налетело ураганов, не полезли из воды чудища неведомые или обычные р