За всей этой суетой я как-то даже забыл, что жду звонка, который, впрочем, так и не прозвучал. Это начинало становиться любопытным, я даже проверил — точно ли письмо ушло к получателям. Натурально, ушло, все в порядке, уведомление о доставке пришло.
Ну нет — так нет, дальше сидеть у моря и ждать погоды я не собираюсь, есть у меня дела и поважнее. Да, только что придуманные, но это не значит, что пустячные. Так что ловите меня в пути, соискатели удачи. Если повезет.
Первым пунктом, который я надумал посетить, значился банк на Сивцевом Вражке. Где хранить столь ценный груз, как не в депозитной ячейке? Она точно понадежнее моего рюкзака будет. Причем своим ходом я туда ехать не собирался, потому вызвал такси. Хоть жара и спала, благодаря внезапно задувшим северным ветрам, но тем не менее лучше уж я постою в пробках, чем попрусь в общественный транспорт с таким грузом за спиной. Ясное дело, никому и в голову не придет, что подобные ценности можно перевозить в метро, но береженого бог бережет.
Выйдя из подъезда, я не удержался и кинул взгляд на детскую площадку, где ночью мы с Данилой вели задушевные беседы, после чего в голове возник вполне резонный вопрос — а чего я гильзы не собрал? Найдет их сейчас какой-нибудь карапуз вроде вон того, что с лопаткой в руках вокруг песочницы бродит, покажет ее бабушке, а та, не дай бог, страдает повышенной гражданской ответственностью, как возьмет, как пойдет к участковому!
Впрочем — на воду дую. Ну — гильза? И что? Заявлений нет, тела нет, кто этой ерундой станет заниматься? К тому же я вот, например, даже не представляю, как выглядит наш участковый. И существует ли он в природе вообще.
Так что — пустые волнения. Вот то, что телефон молчит, начинает напрягать. Раньше названивала куча народа по поводу и без повода, а тут как отрезало.
В банке, уже когда один из пакетов перегружал в ячейку, вспомнил, что один предмет с собой так и не захватил. Браслет, что мне достался в качестве памятного сувенира от Карла Августовича. Он так и лежал у меня на полке с тех пор. Пару раз я пытался его разговорить, но он молчал так, как и положено обычной вещи. А ведь девица из него никуда не делась, это я точно знал. Ее никто не отпускал. Просто она говорить со мной отчего-то не желала. Можно было бы ее в воспитательных целях на месяц-другой вот сюда, в железный ящик определить, чтобы знала, как своего спасителя игнорировать.
Вот тоже интересно, — а если я прикажу ей вести со мной беседу, она подчинится? Почему-то раньше эта мысль мне в голову не приходила, а сейчас возникла словно неоткуда.
По сути — я же им Хозяин? Или нет, кончилась над тем же браслетом моя власть в тот момент, когда он перестал являться частью клада?
Очень много вопросов. Очень. А вот ответов — нет.
В специально прихваченный холщовый мешочек, в котором когда-то лежали бочонки лото, я убрал гарнитур Лыбеди и недавно перепавший мне перстень Карла Безумного. Надеюсь, скоро сюда еще и подвеска неведомой мне принцессы попадет. Хотя, может, и не принцессы. Может, герцогини. Им тоже жаловали ордена с лентой, я в сети про это прочел. Случалось, такие получали люди вообще с не самым высоким социальным статусом, но они все как один были мужчинами. Кому за ратный подвиг подобная награда прилетала, кому за выигранные сражения в алькове она перепадала. В любом случае, молоденькая девчонка ничего такого для получения подобного ордена сделать не могла. Разве что удачно родиться в правильной семье.
Покинув банк, я снова сел в такси, которое меня все это время ждало у входа, и отправился на Ленинградку. Стелла хотела принимать участие в мероприятиях? Отлично. У нее будет такая возможность.
В салон я зашел уже как свой, и первым делом осведомился у гламурного мастера Стасика, с которым свел знакомство еще в прошлый визит сюда:
— Моя у себя?
— Да, — немного жеманно ответил тот. — Но у нее там клиентка, важная и очень строгая, так что ты будь осторожен, амиго!
— Я всегда осторожен, компаньеро. Слушай, а почему испанский? Английский больше не в моде?
— Хочу там жить, — философски заметил Стасик. — Где-нибудь в Андалусии. Моя страна, мне там хорошо. Все друзья хотят жить на Гоа или Бали, а мне они даром не нужны. Домик в Малаге или Марбелье — моя мечта!
— Так они вроде стоят не так и дорого? — заметил я. — Особенно на фоне столичных цен на жилье.
— Но я потом еще и работать больше не хочу, — пояснил Стасик. — Хочу просто жить и любить.
— Теперь понятно, — хмыкнул я. — Ладно, пойду гляну, кто там мою подругу тиранит.
Глава пятнадцатая
Я подошел к кабинету Стеллы и было собрался вломиться в него без стука, дабы изобразить «обраточку» за ее недавний стеб над Юлькой, но замер на месте, услышав голос, который оттуда доносился.
— Характер, Стелла, характер. Весь в отца, такой же упертый. Если чего решил — все, хоть кол на голове теши.
— Так это хорошо, Марина Леонидовна, — промурлыкала ведьма. — В наше время любые принципы у представителей сильного пола воспринимаются как несомненное достоинство, а если к ним добавляется упорство, так это уже чудо чудное. Сами же знаете — мягкотелый пошел мужчина. Слабовольный.
Черт. Черт. Совсем забыл! Значит, добралась-таки мама до Стеллы. Мало того — они, похоже, поладили.
Плохи мои дела. Сильно плохи.
— Если бы упорство, — вздохнула мама. — Тут-то упертость, а это уже не благо, а бремя. Муж при одном упоминании имени сына начинает носом сопеть, Валера вообще в родной дом дорогу забыл. Разве это хорошо?
— Чего хорошего? — подтвердила Стелла. — Но давайте посмотрим на проблему с другой стороны. У ваших общих знакомых сыновья сами хоть чего-нибудь добились? Так, чтобы своим потом, умом, старанием? Простите, сильно сомневаюсь. Им кабинеты и должности по праву рождения перепали, иные и вовсе небось дня не работали, им некогда, им отдыхать надо. А Валерка наш зубами в жизнь вгрызся, знает теперь, почем фунт лиха и каков на вкус свежезапаренный «Доширак». Так что вам не печалиться надо за сына, а гордиться им.
— Горжусь, — невесело засмеялась мама. — Вот только семьи, о которой я всегда мечтала, нет. Развалилась семья.
— Склеим, — бодро заявила Стелла. — Не забывайте, что жизнь продолжает идти вперед, теперь в ней появилась я. Вот мы с Валеркой по осени поженимся, я вам внука или внучку рожу, и все станет хорошо. Супруг ваш, как бы он грозно ни сопел, все равно не устоит перед соблазном на продолжателя фамилии Швецовых посмотреть. Не устоит же?
— Не устоит, — согласилась мама, причем таким тоном, что мне стало ясно — Стелла одержала очередную победу.
— Вот! — продолжила ведьма. — А уж потом никуда они не денутся от нас, начнут плясать под нашу дудку. Мы женщины. Мы все равно умнее их, и теперь нас двое. Еще, глядишь, под одной крышей жить будет. Ваш муж наверняка захочет внука или внучку к рукам прибрать, со словами «с тем не вышло, с этим получится», я, само собой, буду против, вот тогда… Валера, да не топчись ты там, заходи уже.
— Вроде не шуршал ничем. — Я понял, что дурака включать смысла нет, и толкнул дверь от себя. — Как догадалась?
— Твой отвратный одеколон, — отозвалась Стелла, подходя ко мне и целуя в щеку. — Сегодня же вечером его выкину. Ты у меня интересный мужчина, и одет, в большинстве случаев, со вкусом, но парфюм при этом выбираешь такой, что хоть стой, хоть падай.
— Привет, мам, — не обращая внимания на нее, произнес я. — Не ожидал тебя здесь застать.
Сколько же я ее не видел? Года два? Ну да, как-то так. Я тогда «совершенно случайно» встретил ее в переулке, где находился наш архив. Она якобы искала гравера, который квартировал в арбатских домах.
Свинья я? Бесспорно. Так с мамой не поступают, и мне это прекрасно известно. Но лучше так, чем по-другому. Не хочу, чтобы она рвала свое сердце на две части, решая, кто ей дороже — я или отец. Тем более что бате ее поддержка всегда была нужна. Даже не так. Он всегда делал все только ради мамы. Если у него из-под ног вышибить эту основу, то он в такой разнос может пойти, что небесам станет жарко.
А я уж как-нибудь сам выгребу в этой жизни. Пусть даже и с клеймом «не очень хороший сын».
— Ну я ехала мимо, — привычно неумело начала выстраивать версию она. Чего-чего, а врать мама не умела никогда. Не дал ей господь этого таланта. — Увидела вывеску, вспомнила, что давно хотела…
— Мам, не надо, — попросил ее я. — Ты — и случайно? Не бывает.
— Не бывает, — согласилась она.
— Как бы там ни случилось, все к лучшему. — Стелла обняла меня за талию. — Мы наконец-то познакомились. Я ведь Марину Леонидовну сразу узнала, как только увидела. Вспомнила фотографию, что у тебя в стенке стоит, и сразу поняла, кто ко мне в салон заглянул. Так обрадовалась!
— Это правда, — заулыбалась мама, и я заметил, что у ее глаз появились лучики морщинок. А раньше их не было. — Я, признаться, даже сначала растерялась, когда Стелла на меня как коршун налетела! Она у тебя такая эмоциональная!
Что за чушь? Не эмоциональная она, а расчетливая. Ну и актриса хорошая. И совершенно не у меня!
— Я давно просила Валерку познакомить меня с родителями. — Ведьма шутливо ткнула меня пальцем в живот. — А он все «нет» да «нет». Даже комплексовать начала, думать, что я, видно, совсем уж никудышная, что он меня стесняется. Ну а иначе почему не хочет с мамой и папой познакомить?
— Некрасиво, — согласилась с ней мама и укоризненно глянула на меня. — Неправильно. Но, если тебя это успокоит, моя ситуация не лучше. Валера, как ты считаешь, правильно ли то, что я узнаю о твоей скорой свадьбе случайно? Как мне думается, мы с отцом, даже учитывая сложившиеся обстоятельства, имеем право на подобную информацию.
— Кругом виноват, выходит, — хмыкнул я. — Веселые дела. Мам, успокойся. Даже день еще не назначен! И заявление мы не подавали. К тому же нам со Стеллой к ее бабушке Марфе надо съездить, благословение получить. Без него — никак. Такие у нее в роду традиции. Родноверка у меня Стелла!