– Утра ждать не будем, – сказал Федр.
– Пойдем на прорыв? Я готов! – заявил воинственный орк. – Буду рвать упырей голыми руками. Дюжину точно возьму с собой в могилу! Только как нам гоблинов на битву выманить, вот вопрос. Отсидятся ведь, сволочи, в тишине и покое, пока командиры за них отдуваются.
– Сначала попробуем колдовство. Придвинь-ка лампаду.
Федр нацепил эльфийские очки, открыл самую потрепанную тетрадь. В ней имелись сведения об обуздании ночных монстров. Но деталей ритуала политсоветник за ненадобностью не запомнил.
Нужная станица нашлась довольно быстро. Запись была сделана на суржике, а значит, заклятие можно было воспроизвести. Правда, речь там шла о победе над полудемонами-нуи, но Федр решил, что попытка не пытка. А если ничего не выйдет, тогда уж в рукопашную!
Политсоветник выгреб из мешка колдовские причиндалы. Взял самую страхолюдную маску с внушительным пустотелым носом, привязал к ней по контуру несколько разноцветных перьев. Вынул нож, набрался духу и полоснул себя по левому запястью. Девчонки при этом взвизгнули, а зомби снаружи совсем обезумели. К скрежету когтей добавились глухие удары. Похоже, мертвяки колотились в панцирь головами.
Капли крови весело забарабанили по высушенной тыкве. В записках говорилось, что резать вену можно без страха, но Федру все равно стало не по себе. Да и больно было так, что он заскрипел зубами.
– Мужайся, брат, – сурово посоветовал Маггут. – Начнешь помирать, скажи. Добью, чтоб не мучился.
Федр здоровой рукой достал свистульку, изображающую бледного лиса Йуругу, и начал поочередно дуть в нее и читать строчки из волосебуговской тетради. Еще он водил над маской порезанной рукой. В записях об этом не было сказано, но что за колдовство без соответствующих пассов? Примерно через минуту кровь вдруг перестала течь, зато на помощь неожиданно пришел гиппопотам. Оттолкнув головой Зака, Булька навис над маской и начал ритмично похрюкивать. При этом из его пасти-чемодана обильно капала слюна, и вскоре лужица увеличилась так, что заполнила весь пустотелый нос маски.
– Отож, сейчас откроешь панцирь, – приказал Федр, вставая. Маску он бережно держал в обеих руках, стараясь не пролить ни капли.
– Полностью?
– Да, мне потребуется простор. Зак, будь рядом. Если зомби полезут внутрь или попытаются мне помешать…
– Начну отрывать им бошки!
– Знал, что на тебя можно положиться! Ну, пора. Открывай!
Панцирь раскрылся.
Федр выпрямился во весь рост.
Увидев так близко незащищенную добычу, твари на миг растерялись. Федру как раз хватило времени хорошенько размахнуться и метнуть маску.
Вращаясь и разбрызгивая содержимое, импровизированная посудина полетела в джунгли. Зомби разом повернули головы, следя за маской вспыхнувшими ярче прежнего глазами, а потом бросились вдогонку. Они мчались с таким упорством, будто в этом состоял главный смысл их существования. Подпрыгивали, чтоб поймать пастью капли вожделенной влаги, отталкивали друг друга, спотыкались, торопливо поднимались и бежали дальше.
Когда маска упала, зомби устроили вокруг нее побоище. Когти и зубы, только что испытывавшие прочность черепашьих панцирей, рвали мертвую плоть друг друга. Все было кончено в считанные минуты. Растерзанные тела слабо шевелились, скребли по земле оторванные конечности и щелкали зубастые рты, но боеспособных монстров больше не осталось.
Федр выбрался наружу, подошел к черепахе, где хранились съестные припасы, постучал.
– Отбой, солдаты.
Приоткрылась бойница, в ней блеснул настороженный глаз.
– Нуггар, я знаю, что это ты. Открывай. Мне нужен горшок масла. – Федр чиркнул импортной зажигалкой, оценивающе посмотрел сквозь огонек на кучу погибших за каплю чужой крови тварей и добавил: – А лучше два. Остальные бойцы – наружу. Собираем сухостой на дрова, живо!
Конечно, сухую древесину в джунглях найти трудно, особенно в сумерках, но рядовые и так бездельничали, пока командиры спасали их волосатые шкуры. Пусть теперь попыхтят.
Предав огню останки упырей, экспедиция устроилась на ночлег. Никто больше с шеи дракона не прыгал, но спать все равно легли в черепахах. Развесили вокруг теургические светильники, разожгли пару костерков, поставили вооруженный арбалетами караул. Федр командовал первой сменой, поэтому лег почти под утро. Сухощавые трупы «обезьян» благодаря эльфийскому маслу горели отлично и почти не воняли. Скоро от всей оравы извергов осталась лишь куча обгорелых костей.
Гиппопотама вернули в лохань, нечего ему было в черепахе нежиться.
Несмотря на усталость, политсоветник долго ворочался и вздыхал. Хоть рана и затянулась, но порезанное запястье все еще болело. Вдобавок чудился то скрежет когтей по панцирю, то далекие женские крики, зовущие на помощь. Когда крик стал совсем уж надрывным, Федр вылез из черепахи и пошел на звук. Кругом стоял густой туман. Теневой лидер раздвигал руками высокие травы, ананасные кустики с недозрелыми плодами и всматривался в серую хмарь. Крики прекратились, но вдруг совсем рядом послышался страстный голос Клюш.
– Иди ко мне, милый… Я жду тебя, – ворковала девушка, словно актриса из службы «удовольствия по маго-шару». – Зак мне больше не нужен. Я лежу голая, на мягкой подстилке из шкуры тигра…
Федр свернул на звук. Вскоре он разглядел сквозь туман полосатую шкуру и обнаженную гоблиншу. Клюш лежала к нему спиной. Она почему-то стала чересчур костлявой, наверно, плохо питалась вдали от даггеранского дворца. И волосы зачем-то выкрасила в рыжий цвет. Политсоветник присел рядом и положил руку ей на плечо.
Она повернула голову, рыжий парик свалился. На Федра смотрела мерзкая рожа Джадога.
– Можешь погладить не только плечо, шалунишка, – сладким голосом сказал извращенец.
Отовсюду выскочили гоблины-золотоискатели, начали показывать на ошарашенного политсоветника пальцами и одобрительно кивать:
– Прижучьте его, сир! Пусть познает этрусское тело!
– Пошли вы в лоно Грязи! – закричал Федр, вздрогнул и проснулся.
Однако ощущение теплого мягкого тела не исчезло. К нему прижимался гиппопотам, каким-то образом очутившийся в штабной черепахе. Видимо, после ночного побоища проникся к политсоветнику сыновними чувствами, вот и залез. Федр отодвинулся от чуткого животного, обулся и полез наружу.
Утренние джунгли были прекрасны. Дневная жара еще не свалилась на них удушающим покрывалом. Чирикали птички, шелестели перистые листья. Жизнерадостно похрустывая косточками, доедали добычу ночные хищники. Возле костра хлопотали Пунай и Клюш. На рогульках висел исходящий паром экспедиционный котел.
Из леса, застегивая на ходу штаны, появился голый по пояс Зак. Прошелся перед гоблиншами, поигрывая могучими грудными мышцами. Клюш захихикала, Пунай нахмурилась.
Орк увидел друга, махнул рукой.
– Привет, политсоветник! Как спалось в обнимку с гиппопотамом? Согрелся?
– Это ты его мне подсунул? – окрысился Федр.
– Нет, сам к тебе подкатился. Замерз, поди, в своей лоханке. Смотрю, лезет на борт, пыхтит, бедняга. Ну, я и помог! Наш же парень, четвероногий герой! Хочешь каши с мясом? Клюш накромсала самых жирных кусков от недогоревших зомби. Правда, Клюш?
Гоблинша опять захихикала:
– Все бы тебе над супругой подшучивать, Зак. Вы не слушайте его, сир. Вечно мой комдив глупости городит.
Пунай сердито воткнула поварешку в кашу и отвернулась. Ей бы, может, и хотелось назвать Федра мужем, но нельзя было. Ее пока не позвали в жены. Да и с Джадогом было ничего не понятно. Вдруг политсоветник выберет его? Министр – гоблин образованный и парфюмом пользуется, а она всего лишь обычная тувлюшка.
Федр сделал вид, что ничего не замечает, и выдвинулся в сторону кустов. Зак напялил гимнастерку, затянул ремень и во всю глотку заорал, распугивая живность на милю окрест:
– Армия, подъем! Через десять минут завтрак. Опоздавшие будут хоронить зомби!
Закапывать останки гнусных тварей никому не хотелось. Не прошло и пяти минут, как все гоблины расположились вокруг котла. Дружно застучали ложки.
Командиры уселись поодаль, чтобы обсудить текущие задачи. Помимо каши, у них были бутерброды с тушенкой, а у Зака еще и десерт – четыре превосходных, лишь наполовину почерневших банана.
– Как думаешь, в Подтеменье бананы есть? – спросил орк, нерешительно вертя в руках последний плод. – Наши-то скоро кончатся, а мне без них кранты.
– Надо было у тувлюхов закупить. Они отлично вялят бананы.
– Ага, после того, как Онибабо сгинул по нашей вине. – Зак критично хмыкнул.
– Ладно, пора нам разведать, откуда вчера выбрались эти твари. А главное, отыскать лаз в Подтеменье.
– Как думаешь, кто они?
– Переродившиеся драу – темные эльфы. Пригнали из Нижнего мира дракона, а когда тот застрял, остались рядом…
– Похоже на то. А кто их в зомби превратил?
– Сами превратились, – предположил Федр. – Они же поголовно чернокнижники. Темная магия для них – как кухонная работа для наших поварих. Мне Огбад намекал, что многие драу с некромантами якшаются. Мертвецов поднимают, скелетами командуют… Поняли, что дорога всюду закрыта, выпили какой-нибудь чародейский эликсир и стали такими.
– И то верно! Знаешь, я считаю, не надо спешить с «побудкой» дракона. Первым делом осмотрим его изнутри. Может, и так сумеем в Нижний мир пробраться. Что-то мне расхотелось этакого монстра оживлять. Сожжет еще, как мы этих старых драу.
– Ты прав, командир. И я даже знаю, где мы войдем, – сказал Федр, поднимаясь и отряхивая крошки с одежды.
Дыра в «роге» дракона была темной и пугающей. Ее затягивала пленка вроде рыбьего пузыря. По-орочьи бесстрашный Зак, ни секунды не колеблясь, вспорол пленку ножом. Изнутри дохнуло затхлым воздухом.
Федр рукояткой поясного жезла подтолкнул в темный провал Джадога с фонарем.
– Вперед, храбрец! Первая кордоба, которую найдем, – твоя.
– Я бы предпочел благосклонный взгляд любимого человека.