— И где же он сейчас? — я поискала глазами Хрюна.
— Тоже на кухне, гипнотизирует взглядом нашего Бобби. У свиньи постоянные приступы обжорства. Ты помнишь те бананы, которые папа купил до твоего отъезда? — и Аня рассказала мне историю, случившуюся на днях.
Примерно за неделю до моего отъезда Олег купил связку бананов — зеленых. Нечестный продавец сказал ему, что это такой сорт. Не надо смотреть на зеленую шкурку, внутри бананы очень сладкие. Аня съела один — трава травой. Олег вспомнил совет: чтобы бананы дозрели, их надо положить в темное место, и запихнул связку под кровать. Про бананы мы забыли. А потом приехала Степа с Хрюном. За ужином вбегает в кухню Хрюн, а из пасти у него свешивается шкурка от банана, кстати, желтая. Олег смотрит на Степу и говорит:
— Интересно, сколько у вас с Петром Васильевичем уходит денег на содержание Хрюна, если вы его бананами кормите?
— Мы его бананами не кормим, и ты его не балуй, чтоб не привыкал.
— Я его кормлю? У меня голова на месте. Чтобы я кормил свинью бананами? Да у нас и не было в доме бананов.
— Папа, а как же те, зеленые? — вспомнила Аня и бросилась в спальню, чтобы проверить, вызрели ли бананы.
Под кроватью она нашла лишь корешок от связки.
Потом, случайно заглянув в Бобкину миску, Хрюн оценил корм для собак «Чаппи — сытный обед». Оказалось, что хрустящие штучки очень даже ничего.
Надо сказать, что у нашего фокстерьера режим питания весьма свободный. Мы с утра насыпаем ему в миску корм, и он ест, когда ему вздумается. С появлением карликовой свиньи собачья жизнь круто изменилась. В Бобби проснулся инстинкт самосохранения. Теперь он вынужден был бороться за суточную пайку «Чаппи». Конечно, можно было спрятать остатки, собаки любят зарыть на «черный день» кость или кусок хлеба в диванных подушках или в другом укромном уголке, но сухой корм… Трудно себе даже приставить, как его можно укрыть от посторонних глаз, разве что собой накрыть. Что, собственно, наш Бобби и делал на протяжении последних четырех дней.
— Он даже гулять ходит неохотно. Сделает свои собачьи дела — и бегом домой к кормушке, — поделилась Аня своими наблюдениями.
Бобби я действительно застала лежащим на миске. Увидев меня, он приветливо тявкнул, но с миски не сдвинулся. Хрюн, словно преданный друг, лежал рядом с фокстерьером. Длинное рыльце свиньи, понятно почему, грелось под пузом Бобби.
— Степа, ты свинью кормишь? — спросила я, наблюдая за тем, как Хрюн пытается выковырять из-под Бобкиного брюха миску.
— А то!
— Тогда почему он ворует из собачьей миски?
— Марина, у каждого свои слабости. Вот ты конфеты любишь?
— Люблю.
— И Хрюша любит. «Чаппи» для него как десерт, как сухарики к чаю, как мармелад в сахаре. Вот ты отдашь последнюю в коробке конфету? — Я не успела ответить. Степа, все еще обижаясь на меня, выдала: — Нет, не отдашь.
— Почему?
— Потому что ты эгоистка! Сама поехала, а обо мне забыла!
— Степочка, милая, не обижайся. Если бы ты знала, что это была за поездка! Не отдых, а наказание какое-то. Врагу не пожелаю всего того, что мы пережили. Мы ведь обратно труп привезли, — с придыханием сообщила я родственнице.
Брови у Степы приблизились к корням волос. Глаза округлились, а рот выдал такую фразу:
— Труп? Что ж ты молчишь? Я тут с тоски помираю, с кухни не выхожу, твоим блины и пироги пеку, а где-то жизнь бьет ключом! Труп!
Вот такая наша Степа! Проработав полжизни библиотекарем и перечитав воз и маленькую тележку детективов, она сама стала сыщиком, оговорюсь, сыщиком-любителем, лицензии у нее нет. Даже майор полиции, Сергей Петрович Воронков по достоинству оценил ее дедуктивные способности, тогда как наши (мои и Алинины) критикует по поводу и без.
— После ужина расскажешь, — велела Степа и заорала во всю мощь своих легких: — Анютка, Олежек, к столу. Достаю из духовки пирог.
Глава 15
К концу ужина меня простили. Если в начале трапезы Олег даже не смотрел в мою сторону, то потом, насытившись и посему значительно подобрев, начал интересоваться, удалась ли наша поездка.
— Еще как удалась, — восторгалась я с набитым ртом. Восторг, как вы понимаете, был вызван не впечатлением от поездки, а вкусом Степиного фирменного пирога с рыбой.
— А как же кадры, которые крутили по всем каналам? Мешки с песком? Люди на лодках? Вертолеты, снимающие граждан с крыш домов?
— Эти кадры были сняты не в Будапеште, а в маленьких городках, которые расположены в низинах. В Будапеште уровень воды в Дунае поднялся на девять метров, но там набережная расположена очень высоко. Нижнюю дорогу затопило, а до верхней основной магистрали вода не поднялась. Но мешки с песком мы видели. Жители города были готовы и к более высокому паводку.
— Получается, вы убили двух зайцев? Увидели полноводный Дунай и осмотрели без помех все достопримечательности.
— Кого убили? — переспросила Анюта, которая на минутку отвлеклась, просовывая под стол кусок пирога для Бобби.
Пирог был тут же перехвачен Хрюном. Об этом я догадалась по смачному чавканью и жалобному собачьему поскуливанию, доносившемуся из-под стола.
— Так кого убили? — еще раз спросила Аня.
У меня от этого вопроса сердце в пятки ушло. Я испугалась, что голос может выдать мое волнение, и Олег догадается — без приключений не обошлось. Меня спасла Степа:
— Ну ты скажешь, Аня! Мама ездила в Венгрию, а не на сафари! Там по городу ни зайцы, ни слоны, ни медведи не бродят.
— Кстати, когда четыре года назад в Праге было наводнение, — вспомнил Олег, — пришлось пристрелить слона. Зоопарк стало затапливать, а слона из вольера не успели вывести.
— Трагично, но на этот раз ни один зверь в Будапеште не пострадал, — отметила я.
— Рада за тебя, Мариночка, что ты хорошо провела время, — одарив меня многозначительным взглядом, Степа накинулась на Олега и Аню: — Поели? Выметайтесь из-за стола! Было бы неплохо, если бы вы оба выгуляли животных. Бобби, Хрюша, гулять.
Из-под края скатерти показался один розовый «пятачок» и одна черная влажная «кнопка». Бобби направился к двери лишь после того, как убедился, что соперник не остается в квартире, то есть в его отсутствие на «Чаппи» никто посягать не будет.
Закрыв за Олегом и Анютой дверь и вернувшись в кухню, Степа атаковала меня расспросами:
— Чей труп вы привезли? Где вы его взяли? Кто умер? Мужчина? Женщина?
— Женщина, наша туристка.
— Да ты что! Рассказывай.
И я начала рассказывать, стараясь не упустить ни одной подробности. Степа слушала меня внимательно, иногда по ходу моего рассказа задавала вопросы.
— Хочешь знать мое мнение? — спросила она, когда я закончила свой рассказ. — Много неясного, но я почему-то убеждена, что это не случайная пуля, и вряд ли ее с кем-то перепутали. Ирину убили свои.
— Кто? — выдохнула я.
— Тот, кто был в вашей группе или группе вашего конкурента.
— Калюжного?
— Вот-вот. Мне бы очень хотелось посмотреть на человека, который на тебя и Алину труп скинул. Еще ты говорила, что с его туристами постоянно какие-то истории случались. Настораживает, правда? Также мне весьма подозрительными показались мать и дочка.
— Попковы?
— Да. Кузьма Курков тоже пока под вопросом.
— Он стрелять не мог, — я покачала головой.
— А я и не говорю, что он стрелял. Но накануне он попал в переделку. Возможно, покушение на него и смерть Ирины как-то связаны между собой.
— Тут такое дело. Одна женщина из моей группы видела, как Редькина Куркову в глаза брызнула. Я ей верю и не верю. Видела она все из окна трамвая. Могла и ошибиться.
— Могла, — согласилась со мной Степа. — Кстати, странно, что Курков вообще оказался в этой группе.
— Что здесь странного?
— Уверена, что он бывал в Венгрии ни один раз. Чем он занимается, ваш Курков? Металлом торгует? Наверное, какое никакое производство имеется?
— Курков — олигарх, — хмыкнула я.
— Олигарх и в автобусе, вместе со всеми? Скромный такой олигарх? Сама простота? Деньги экономит? Не странно? Еще как! Он вам говорил, как и для чего путевку приобрел?
— Да вроде как его друзья выпихнули, — смутилась я.
— «Выпихнули» — хорошее для олигархов слово. Узнать бы имена этих друзей.
— Кажется, он говорил о своем заместителе, — вспомнила я.
— Ну, разумеется! Кто метит на место шефа? Конечно же, заместитель!
— Ты думаешь… — я восторженно посмотрела на Степу, как буддистский мальчик на своего учителя, гуру.
— Да, думаю начать надо именно с этого заместителя. Но я не сбрасываю со счетов ни Калюжного, ни Попковых, ни самого Куркова.
В дверь требовательно позвонили.
— Аня с Олегом, — по назойливому трезвону догадалась я. — Как плохо, что завтра воскресенье. Раньше понедельника расследование мы начать не сможем, — пожалела я об упущенном дне.
В понедельник мы со Степой в «Пилигрим» пошли вместе. Увидев мою родственницу, Алина пришла в неописуемый восторг.
— Мама дорогая! Степочка приехала! Вот это праздник! — выкрикнув все это, она заключила Степу в объятия.
Алена, напротив, отнеслась к появлению Степы весьма сдержано, смекнув, что в «Пилигриме» ей опять придется вкалывать одной. Если на горизонте появляется чей-то труп и в это время приезжает Степа, значит, обе ее начальницы и вышеупомянутая особа опять будут носом рыть землю, чтобы найти убийцу.
— Степочка, а у нас несчастие, — сменив радостное выражение лица на трагическое, сообщила Алина. — Туристку убили.
— Уже знаю, — Степа кивнула. — По этому поводу есть соображения.
Алена, вздохнула и заметно скисла.
Мы переместились в кабинет. Степа села на гостевой диванчик и вкратце изложила свою точку зрения.
— Говоришь, надо прощупать заместителя Куркова? — спросила Алина, выслушав Степины соображения. — Степа, может возникнуть проблема.
— Какая проблема?
— Как мы попадем в концерн «Интерсталь»? Система там пропускная. С улицы впускают только по предварительной договоренности, а мы даже фамилии заместителя Куркова не знаем. Как мы с ним можем договориться о встрече?