— Это та, у которой стрижка, как у Мирей Матье? — уточнила Алина.
— Она самая. Я в тот вечер Ваську по доброте душевной в свой номер повела, хотела ему компрессы на синяки поставить. Хоть он и подонок, но по-человечески его жалко. Кто ж ему, как не я, первую помощь окажет?
— Ну, правильно, бабская логика: сначала бью, потом раны зализываю.
— А хоть бы и так, — без вызова сказала Валентина. — Вы меня не перебивайте. Когда мы с Василием из лифта выходили, увидели со спины Веронику. Она шла к лестнице. Мне опять кровь в голову ударила: «К тебе, что ли, прибегала?» — «Да почему ко мне? Рядом со мной живет Воропаева, а через номер руководитель группы, Калюжный Александр Максимович».
— Может, она и впрямь к Калюжному ходила?
— Нет, когда мы ее увидели, она как раз проходила мимо номера Калюжного. Проходила, а не выходила, — сделала ударение Валентина. — Одно из двух: она могла или выйти из номера Воропаевой, или уходить от Васькиной двери.
— А Василий может подтвердить ваши слова? Где он, кстати?
— Уехал он.
— Уехал? — не сдержала я своего удивления. — Он ведь несколько дней назад приехал?
— А теперь уехал из этого города — навсегда. — Заметив на наших лицах недоумение, Валентина продолжила: — Судите сами, к Нине он вернуться не сможет, потому что денежки ее промотал: вбухал их в вояж за невестой. Где ему жить? Новую жертву искать и окучивать? Не позволю! И в городе его присутствия не потерплю. Короче, дала я ему денег на билет и попросила убраться из города на все четыре стороны.
— И куда он поехал?
— На малую родину, в Азов, не так далеко, как хотелось бы, но все-таки не одна сотня километров нас разделять будет. По принципу: «С глаз долой — из сердца вон», — протяжно вздохнула Валентина.
— Ну надо же! — хмыкнула Алина. — Как есть — русская баба! Сначала морду мужику набила, потом ему компресс поставила, теперь вот на дорогу денег дала. Допускаю, Валентина Ивановна, что вы Василию и билет сами купили. А как проверите, что он доехал до места назначения, а не слез на первой же станции?
— А я его на Азовский телефонный переговорный пункт вызвала, — проявила смекалку Попкова. — Да никуда он из своего городишка не дернет. Я ведь ему пригрозила, что, если не устроится на работу, не будет честно зарабатывать деньги, я на него в полиции телегу накатаю. А еще найду всех обманутых им женщин и в суд приведу, — в ее голосе прозвучало столько уверенности, что я ни на йоту не усомнилась в том, что если Муромский ее ослушается, она так и поступит. — А если хотите с ним поговорить, пишите номер его мобильного телефона. Если здесь с ним будете говорить, потом дайте мне трубку, — попросила Валентина. — Хочу поинтересоваться, нашел ли он себе работу.
Алина вопросительно посмотрела на меня, мол, кто позвонит, ты или я.
— Говори ты, — предложила я.
Алина не стала ждать, когда ее попросят во второй раз, и стала быстро нажимать кнопки.
— Алло, — вяло ответил Муромский. Голос у него был грустный и безрадостный. Безусловно, ему было неуютно в маленьком городе, где многие его помнили и знали, на что он способен.
Недолго думая, Алина представилась старшим следователем прокуратуры. А чего стеснятся? Муромский по телефону ее голос не слышал, да и вряд ли вообще нас запомнил.
На вопрос, кто поставил ему синяки под оба глаза, ответил как есть:
— Да, Валька меня избила. Это жена моя. Но я с ней развожусь: ревнивая уж больно.
— А почему вы решили переехать в другой город? — провокационно спросила Алина. — На родину потянуло, — соврал Муромский. — Да и с Валентиной у меня отношения не сложились. Надоело мне терпеть ее безобразные выходки.
Алина плотнее прижала к уху трубку, чтобы Попкова не могла слышать ответы Муромского.
— Допустим. А теперь, Василий Петрович, сосредоточьтесь. Телефонная линия подключена к детектору лжи. Мне бы не хотелось, чтобы вы говорили неправду. Будете врать, вас по моему поручению посетят работники азовской полиции. Вам это надо?
— Да я и не собирался врать.
— Тогда ответьте. Когда вы возвращались после ссоры с женой в гостиницу, видели ли вы кого-нибудь в гостиничном коридоре?
— Веронику, туристку из нашей группы видел, — подтвердил слова жены Муромский. — А больше никого.
— Ладно, вам причитается приз за откровенность. Поговорите с женой.
Такого удара ниже пояса Муромский не ожидал. Вместо ответа в трубке послышались короткие гудки.
— По-моему, Валентина Ивановна, он не захотел с вами разговаривать, — удивленно приподняв брови, Алина посмотрела на Попкову.
— И фиг с ним, — ответила та. — Я ему не говорила, но рука возмездия в этом городе всегда будет над ним. Я когда узнала, откуда он родом, жутко обрадовалась. У меня ж там тетка живет! Она дама активная и, если что, проследит, чтоб он за старое не принялся.
— И последний вопрос, что вы с дочерью делали в предпоследний вечер нашего пребывания в Будапеште?
— Это когда убили Редькину, из-за которой вы пришли? — спросила Люба, до сей поры молчавшая.
— Все-таки не поверили, — разочарованно констатировала Попкова.
— Ну почему? — пожала я плечами. — Просто хочется знать.
— Ну да, доверяй, но проверяй. Алиби у нас, — дерзко ответила Люба. — Мы в купальне были, в Сечении. У нас даже свидетели есть. Можете к ним позвонить, спросить. Кто-кто, а они нас точно заметили и запомнили.
— Что за свидетели? — заинтересовалась Алина.
— Да тот мужчина, которого маманя в Мишкольце чуть не утопила, и его баба. Она, как нас в воде увидела, так в сторону шарахнулась, — хихикнула Люба, — головой чуть стенку бассейна не выбила.
— Мы, когда с Васькой разобрались, решили последний денек себе посвятить, — пояснила Валентина. — По магазинам прошлись, а вечерочком заплыв в минеральной воде устроили.
На этом мы простились.
— Н-да, грешили мы на мать и дочь Попковых, но у них алиби, да по всему им и незачем было убивать Ирину, — подвела итог встречи Алина.
— А Вероника? — спросила Степа. — Зачем Вероника к Воропаевой заходила?
— Могу предположить, что это она треснула Валерию по голове, — сказала я. — Наверное, чтобы устранить соперницу.
— Так, может, она и в Редькину стреляла?
— Поехали! — решительно сказала Алина и так резко дернула автомобиль с места, что меня вдавило в спинку сидения.
— Мы куда? — испугано спросила я. Алинина машина с непростительной скоростью мчалась по оживленной магистрали города.
— К Калюжному, адресок Вероники взять.
— Можно и чуточку медленнее, — пролепетала с заднего сиденья Степа. — Все равно девица у нас уже под колпаком.
На этот раз, увидев нас троих, секретарша Калюжного ничуть не удивилась. Она встала и почтительно предупредила:
— Шеф сейчас занят — у него клиентка. Вы можете немного подождать?
— Не нужен нам твой шеф. Адресок Вероники Алексеевны дай, — потребовала Алина. — Фамилию этой дамочки я не помню, но ты ее в группе приехавших из Венгрии туристов поищи.
— Вам нужна Вероника Алексеевна? — переспросила секретарша.
— У меня плохая дикция? — съязвила Алина.
— Нет, я хотела только сказать, — смутилась девушка, — что она сейчас в кабинете шефа.
— Что делает?
— Деньги, наверное, назад требует, — пожала плечами секретарша. — Только вряд ли она обратно их получит.
— Не поняла. А разве сделка состоялась? Она подцепила себе женишка? — проявила я осведомленность в делишках агентства «Омега-тур».
— Пытается убедить Александра Максимовича, что нет.
— А на самом деле?
— Видите, на той стороне улицы, — девушка подвела нас к окну, — стоит серебристый «Лексус».
— Видим. Машинка не из дешевых, — кивнула головой Алина.
— Наш турист из Венгерской группы. Не буду называть его имени.
— Да я и так знаю, кто этот богатенький Буратино, — хмыкнула Алина. — Птицефабрика и мясокомбинат.
— Все верно. Сейчас Вероника Алексеевна вовсю крутит с ним роман, правда, тайно. Думает, никто не знает об их отношениях, и хочет содрать с Александра Максимовича деньги. Непорядочно ведет себя Вероника Алексеевна, непорядочно.
Из-за двери, отделяющей кабинет Калюжного от зала для приема посетителей, доносился пронзительно тонкий голос Вероники Алексеевны:
— А я говорю, сделка не состоялась. Вы мне кого обещали? Где он? Нет его! Он даже в мою сторону не посмотрел! За что я должна такие деньги отдавать?
— Вероника Алексеевна, насколько нам известно, знакомство все же состоялось.
— С кем?
— С весьма перспективным женихом, да вы и сами об этом знаете.
— Ничего не знаю, — уперлась Вероника. — Или вы отдаете мне деньги, или я иду в полицию, — пригрозила она.
— Наш выход. Калюжный, конечно, сволочь, но железо надо ковать, пока оно горячо. Я имею в виду Веронику Алексеевну, — сказала Алина, решительно толкая дверь в кабинет Калюжного.
— А вот и прокурор, — радостно воскликнул Александр Максимович, завидев за нашими спинами Степу.
Вероника обернулась.
— Кто прокурор? Вот эти? Решили взять меня на испуг? Знаю я этих теток. Они тоже из турагентства, только другого, — фыркнула она.
— Для начала, мы не тетки, — обиделась я. — Но вы не ошиблись, мы с Алиной Николаевной представляем туристическое агентство «Пилигрим». А вот эта женщина, — я подтолкнула Степу вперед, — действительно работник прокуратуры.
Веронику мое заявление не испугало:
— Вот и хорошо, разберитесь с этим аферистом.
— Разберемся, не сомневайтесь, — как можно жестче сказала Степа. — Но мы пришли не по его, а по вашу душу.
Калюжный довольно улыбнулся.
— Вы меня в чем-то обвиняете? — заволновалась Вероника.
— Да. В хулиганском нападении на Воропаеву и в убийстве Редькиной Ирины Ивановны.
— Это неправда! — выкрикнула Вероника. — Сдалась мне ваша Редькина!
— Значит, факт нападения на Воропаеву вы подтверждаете? — поймала ее на слове Степа.
— Я могу все объяснить. Дайте мне воды.