Ловко перемахнув через борт, Ягер поднырнул в крохотную пристройку на корме и завозился с рычагами. Загремели камни, заскрипело дерево – и старая лодка медленно стала подниматься в черное небо, продуваемое всеми ветрами. Убедившись, что тонкие трубы с рудными артефактами встали в пазы, капитан крохотного судна перебрался на нос и начал тянуть трос, поднимая закрепленную на пятке мачту вверх. Сообразив, что он собирается делать, на помощь бросился франт. В четыре руки мачту подняли за несколько секунд, а затем настала очередь и паруса.
Закончив возню с такелажем и закрепив необходимые канаты, Ягер пристроился на корме и распустил хвостовой руль. Ветер был попутный, лодка медленно поднималась вверх и ложилась на нужный курс. До рассвета еще несколько часов, так что успеют в тучах затеряться. Никакой патруль не найдет, если только носом протаранит в тумане. А этот, живчик, ничего. И руками работать умеет, и явно раньше по небесам ходил, соображает.
«Живчик» пристроился рядом, добыл из мешка лепешку и поделился половиной. Затем протянул руку и доброжелательно произнес:
– Ладно, вроде как время знакомиться. Меня Карл зовут…
– Ваше преподобие, вы просили доложить…
Перепачканный в грязи солдат мялся у дверей, стесняясь проходить внутрь небольшой комнаты. Все же господин инквизитор – лицо серьезное. И пусть у командира полка из прямых хозяев лишь сам король, но и священник не последний человек в крепости. Совсем не последний. Может, полковника в допросную и не отправит, а вот служаку рангом пониже – запросто. Простого рядового вообще с тараканом сравнить можно.
– Нашли беглецов?
– Нет. С рассветом несколько быстроходных лодок подняли, но ни в городе, ни в округе пока никого не обнаружили. Может, где у жулья затаились в трущобах. Но там чистили уже несколько раз, народ пуганый.
– Сам-то веришь, что они в городе остались? И не тянись, я не из твоих командиров, мне показуха ни к чему.
– Вряд ли, – абордажник вытер красный нос рукавом шерстяной рубахи и добавил: – Я бы даже поспорил, что они давно на пути к «сыроедам». Тревогу подняли далеко за полночь, а калитку открытую нашли и того позже. Удивительно еще, что пленника хватились почти сразу. Обычно к нему никто ночью и не заглядывал.
– Значит, на север подались… Погоня успеет перехватить?
– А кого? Если и бежали, то поди узнай: что за корабль, каким путем пошел. Может, сначала на юга повернут, а потом лишь низами вернутся. Или еще хлеще, если одеждой теплой запаслись, так можно и верхними ветрами сразу до места домчать. Да и туманы перед штормами. Сейчас можно эскадру над нами туда-сюда водить хороводом, и то не сразу спохватятся. Не, если только в самом деле в городе где сидят, с контрабандистами торгуются за вывоз. Тогда шансы поймать есть. Если же корабль какой наняли, то уже все, с концами…
– Ладно, иди. Благословляю тебя… – Инквизитор привычно наложил знак очищения на склонившегося в поклоне солдата и прикрыл за ним дверь.
Порывшись на столе, старик достал несколько мелко исписанных свитков, просмотрел старые записи и задумался. Потом заглянул в сумку и достал маленький мешок с «гремучкой». Побаюкал опасную смесь в ладонях и вернул назад.
– Зачем тебя понесло к северянам, лист-сержант? Ведь тут карьера неплохо складываться начала. И под нашим присмотром, не забалуешь сильно… Как-то не понимаю я этого побега. Может, кто из старых знакомых навестил?.. Не-по-нят-но… А все, что непонятно перед большой войной, это может быть очень опасно для меня и короны… Ладно, завтра все равно надо в Боргеллу возвращаться. Заодно прикажу кому из сообразительных пошарить в архивах. Наверняка на этого Карла что-то накопают. Не бегут абордажники к заклятым врагам в лапы просто так. Что-то должно быть скрыто в этой куче дерьма. Ну и перед отъездом нужно будет полковника против шерсти погладить. А то взял моду: пленники у него в лучших харчевнях столуются и по крепости без присмотра бродят. Вот и доигрался…
На столе стояла маленькая тарелка с холодной рыбой и одинокая кружка с пивом. Формально Локхи Скейд накрыл на стол для гостя. Но угощение выглядело издевкой. И показывало, насколько реально молодой ярл ценит сидевшего напротив рыжеволосого великана.
Сверр Кривобокий был отчаянным вождем собранной по мелким островам ватаги. В свое время его имя гремело от диких промерзших просторов тундры до Южных графств. Он даже разок сумел пощипать пригороды Боргеллы, когда Барб Собиратель только входил в силу. Благодаря добытым богатствам семья Сверра сейчас владела многочисленными рудниками и наложила лапу на несколько неплохих островов к северу от Форкилистада. Правда, годы брали свое, и перекошенный на одну сторону вождь уже не столь часто ходил в поход лично, больше доверяя управление кораблем многочисленным отпрыскам. Но покалечивший в детстве спину воин хоть и семенил изогнутой клюкой, но ни чудовищный силы, ни разума к старости не утратил. И хотя не смог усадить себя на трон, почтения к новой королевской семье не питал ни капли. В самом деле, если увечного вождя не поддержат на Вечевом Совете, то почему бы не выкрикнуть имя любого из сыновей или даже внуков? Сверры ничем не хуже проклятых выскочек, занявших столицу…
– Мне нужна твоя шахта, Кривобокий.
Локхи не собирался ходить кругами вокруг проблемы. Колдун четко дал понять, что без качественной руды желанных «громыхателей» не получить. А припасы, собранные по крупицам за прошлые годы, уже подошли к концу. В тот самый момент, когда Скейды только-только собрались начать подготовку к реальной войне.
– А подол у моей старухи задрать не хочешь? Чего уж мелочиться!
– Весной получишь под свою ватагу все острова южнее Хапрана.
– Я их могу взять и без тебя, – фыркнул старик, роняя на пол крошки из перепутанной рыжей бороды. – Я никогда не спрашивал у соседей, кого и когда мне брать на меч.
– Можешь попытаться, ты хотел сказать. Там сейчас солдат больше, чем тараканов у тебя на кухне… А я вышибу их с небес и перебью в Хапране до последнего шлема. Город будет моим. Округа же достанется тебе. И не придется бежать с захваченных земель, роняя награбленное… Я предлагаю не просто набег. Я предлагаю забрать эти земли совсем. Навсегда.
– Что, Барб уже сдался и ползает перед тобой на коленях?
– А кто его спросит, Сверр? Ты?.. Времена разговоров прошли. Весной мы заглянем в чужое стойло и заберем скот. Откроем амбар и выскребем все до зернышка. Я пройду по всем богатым домам у соседей и найду, какой горячей кобылке задрать юбку. Но для того, чтобы наши корабли заняли небо от края до края, мне нужна руда. И ты мне ее дашь.
Брезгливо подцепив пальцем рыбину, старик фыркнул, зло прищурив глаза:
– Я бы еще подумал, если бы меня встретили как положено. Как встречают равного, а не оборванца из вассального клана. Ты же вздумал требовать, не угостив ни меня, ни моих людей!
– Я не стал напоминать, как поносят имя выбранного ярла за твоим столом. Как ты каждое вече стучишь посохом и требуешь выбрать тебя или сыновей новыми правителями Тронных островов. Я не стал, но ведь могу…
– Что ты можешь, мальчишка?! Я убил своего первого врага, когда твой отец бегал голозадым по мусорным кучам! Требовать он с меня будет!
Локхи помолчал, затем молча взял блюдо и убрал его со стола. Затем так же молча убрал кубок и произнес тихим голосом, в котором отчетливо слышалось змеиное шипение:
– Сейчас ты, Сверр Кривобокий, вернешься на свою лодку с ватагой и отправишься домой. Вместе с тобой отправятся пять моих кораблей, которые встанут у шахты и выскребут все запасы, что были сделаны за эти годы. Затем туда же я отправлю еще корабли с рабами, которые начнут добывать нужную мне медь. И будут ковырять эти скалы до той поры, пока я не решу, что твой клан выплатил достаточно за будущие земли, которые мной уже обещаны тебе и твоим детям… Если ты недоволен, можешь на летнем Вечевом Совете заявить о нанесенной обиде, вернув перед этим острова, которые я тебе пожаловал.
– А если…
– А если ты, выживший из ума пердун, не понял сказанного… Тогда сначала дружина с моих кораблей заглянет в твой дом и снимет шкуру со всех, кто не успеет заколоть себя до их прихода. А твою кривоногую рыжую тушу я набью сеном лично и сожгу в праздник Темной Ночи. Ты меня понял, Сверр?
Старик вскочил, открыл рот, но так и не произнес ни звука, лишь стоял, хлопая губами, больше похожий на выброшенного на берег огромного сома, чем на человека.
– И если кто-то из нас двоих забыл, кто сейчас в праве отдавать приказы, то это легко исправить… Поэтому – вон дверь, забирай людей и проваливай из Форкилистада, пока я не начал резать тебя на маленькие кусочки. И пока будешь лететь домой, повторяй вслух, кто такой ярл и что он имеет право требовать от своих вассалов, среди которых и твоя семья, принявшая прошлый выбор веча.
Отшвырнув тяжелый стул, Сверр захромал к дверям, что-то неразборчиво сипя в бороду. Оскалившись ему в спину, Локхи крикнул, прежде чем гость вывалился в коридор:
– И карту дома посмотри! Я свое слово помню, семь крупных островов южнее Хапрана будут твоими. Наверное, это стоит куда дороже жалкой шахты, которую получишь обратно еще до следующей зимы.
– И с какого перепугу ты помчался к соседям? Ладно бы еще собрался заранее, приготовил какое-нибудь барахлишко. Так ведь нет: в самый разгар ночи вставай, бедолага, труба зовет!..
Толла-Ка сидел, привалившись к мачте, и флегматично ругал приятеля. Здоровяк сумел закутаться во все тряпки, какие только нашел на старой лодке, но все равно мерз.
Молодой капитан поднялся как можно выше, чтобы сильные холодные ветра быстрее донесли беглецов до места. У всех зуб на зуб не попадал, но Ягер упорно не хотел снижаться, продолжая лететь вперед, затерявшись среди стылых серых облаков. Возможно, он был прав, так как за все это время они не видели ничего живого вокруг: ни птицы, ни кораблей, ни лодок.