Ягер посмотрел на связку мехов и не стал ничего говорить. Понятно, что Клоп выгребал у него не треть. И даже не половину. Клоп брал самое ценное и не собирался это как-либо компенсировать. На мятую посуду даже не позарился. Хотя после беседы с Дядькой молодой капитан и так получил разрешение на торговлю. Единственное, что заслуживало какого-либо внимания, так это записка домой и получение там официального статуса контрабандиста. Возможно, это позволит сшибать монету-другую на опасных полетах в тайные убежища с угрозой нарваться на рейдера или тех же пиратов. Но говорить это вслух Ягер не собирался. С паршивой овцы… А там, глядишь, или война стороной пройдет, и хозяева мелких кораблей смогут снова вернуться к старой жизни. Или с рекомендациями от городских кланов получится перебраться куда южнее, подальше от назревающей кровавой заварухи.
– Спасибо, Лигг. Когда я смогу забрать письмо?
Пушнина вернулась обратно в мешок, который перекочевал под стол. Вздохнув, Клоп достал крохотный ящик, из которого после долгой возни добыл клок бумаги и чернильницу с обкусанным гусиным пером. Покосившись на парня, предводитель ватаги контрабандистов почуствовал крохотный укол жалости. Ведь когда-то и он бегал на подхвате. И его так же обирали, потчевали посулами и наживались на доверчивости… Хотя кто хитрее, тот и выигрывает у судьбы в кости…
– Может, тут останешься? Не скажу, что много заработаешь, но работу смогу подбросить при случае. Да и с харчами не обижу… Вон, завтра уголь подрядились на дальние острова забросить, мог бы пару монет получить.
– Не, я домой. Семья ждет… Отца схоронили, надо хоть как-то помочь своим. Может, посуду пристрою… Если не продам, так сами пользоваться будем.
– Как знаешь. Ветра уже мотает по всему архипелагу, осень давно в силу вошла. Можешь и не добраться до Хапрана.
– Я низами пройду. Там у болот обратные течения все еще стабильны, должно хватить.
– Как знаешь. – Клоп Лигг закончил выводить корявые строки и передал Ягеру бумажку. – Шурину на словах передашь, чтобы сидел на заднице ровно и никуда не дергался. С погодой уже не до полетов будет. Да и солдат злить смысла нет. Весной я еще весточку кину, либо сам пожалую… Но ты подумай, пока время есть. Может, останешься?
Забрав записку, молодой капитан поднялся из-за стола и натянул драную шапку:
– Спасибо, я все же домой. Удачи вам и весной увидимся…
Через час Ягер уже распускал парус и выводил свой баркас в сторону от негостеприимного острова. Внимательно разглядывая спешащие по небу облака и танец клочьев тумана внизу над болотами, юноша прикидывал, как лучше начать свой путь обратно в Хапран.
Еще два мешка отборной пушнины были укрыты в тайном отсеке. Как и полученное от Фампа Винодела золото. Жизнь давно отучила Ягера доверять кому угодно. Да и соседи всегда были перед глазами, знал, что они собой представляют. Поэтому основную добычу продаст дома, а деньги позволят убраться подальше от надвигающейся войны.
– Уголь у него на острова, ага… Сам свой уголь таскай, умник. И весной бы тебя не видеть. Может, какой таможенник по дороге назад за патлы прихватит…
Баркас медленно набрал скорость и заскользил вниз, к серой мутной пелене. Ягер набросил на плечи купленную по дешевке вытертую медвежью шкуру и устроился поудобнее на банке. Путь домой предстоял не близкий…
Можно было посчитать удачей, что Дядька все же не привел беглых абордажников к братьям Скейд сразу, как ярл с братом вернулись домой. Наставник повелителей севера выждал несколько дней, взяв паузу и дождавшись, когда бушевавшие страсти из-за шахт и прочей отобранной собственности чуть улягутся.
Все эти дни Карл и Толла-Ка жили в огромном каменном доме купца, отъедаясь и разминаясь с разнообразным оружием во внутреннем дворе. Мало того, Фамп Винодел даже притащил два тяжелых мешка, куда сгрузил обещанное золото. Видимо, хитрый толстяк прекрасно понимал, что в случае смерти неразлучной парочки монеты так и останутся у него дома. Но формально он свои долги отдал, претензий к нему не было. Даже кормил и поил за бесплатно, дожидаясь вместе со всеми вызова во дворец.
Поздним вечером пятого дня за ними пришли. Мрачный бородач, закутанный в меха, выложил на стол безразмерный мешок и скомандовал:
– Оружие сюда. Ножи, удавки, еще какую дрянь – в эту же кучу. Если Локхи вас объявит вольными, получите все назад. А иначе – вам и не понадобится.
– Говорить за себя хоть разрешат? – спросил Толла-Ка, бережно укладывая поверх груды разнообразных железяк любимый топор.
– Говорить можно, сталью махать нельзя… Собрались? Тогда пошли.
Отец молодого ярла не стал возводить отдельную крепость, когда власть в первый раз попала ему в руки. Он поступил хитрее. Старый общинный дом был укреплен, из него отселили посторонних и убрали скот. Внутри сделали большой зал и несколько длинных комнат, которые перестроили под казармы. Стоявшую вокруг деревню соединили переходами, протянули забор и смастерили мостки на бывших крышах. Получился сплошной укрепленный город с центром, куда теперь можно было добраться лишь через многочисленные посты охраны. Дружина ярла так и жила рядом с ним, создав несколько колец безопасности, надежно ограждая своего вождя от любой неожиданной атаки. От нападения сверху прикрывала дюжина драккаров, стоявших наготове под легкими навесами на бывших площадях. На каменных башнях скалились в небо стальные шила тяжелых арбалетов. Любой незванный гость скорее слетел бы с небес, чем смог подобраться поближе к братьям Скейд. А ведь рядом на соседних островах жили еще многочисленные вассальные ватаги, которые присматривали и за своими землями, и за облаками, ползущими между скал.
Единственной возможной проблемой можно было считать Вечевой Совет, на котором недовольные наверняка буду пробовать на зуб чужое право на власть. Но до Совета еще нужно было дожить…
В широком зале за безразмерными столами сидело больше сотни бойцов, гремевших ножами, стучащих кружками с грогом и терпким пивом. Дубовые столешницы, выстроенные буквой «П», были завалены разнообразной снедью, которую без устали пополняли цепочки слуг, снующих между гостями. В самом центре доедала кабана неразлучная троица: Локхи, Таир и Дядька. Причем последний успевал еще копаться в соседнем блюде с рыбой, добывая оттуда наиболее вкусные куски.
Шум медленно стих, и в наступившей тишине громыхнул мешок с оружием, который конвой положил на пол рядом с ярлом:
– Вот они, Локхи. Абордажники здесь. Купец дома остался, ты его не звал.
Над столами прошелестели недовольные голоса и стихли. Обычно солдаты Барба Собирателя не доживали до момента, чтобы предстать живыми перед хозяевами Тронных островов. Поэтому чужаков разглядывали с интересом, отмечая и ширину плеч Толла-Ка, и расслабленную позу убийцы Карла. Воины всегда могут различить, кто стоит перед ними: забитые жизнью фермеры с болот или такие же волки, порвавшие не одну чужую глотку.
– Вам был должен Фамп Винодел. Выплатил ли он обещанное? – спросил Дядька, выплевывая обратно на блюдо недожеванный рыбий хвост.
– Частично. Обещанный корабль он сможет отдать лишь после вашего согласия.
– Зачем вам корабль, люди с юга?
– Меня звали Бобовое Зернышко на Южном Арисе. Я возил грузы для ваших людей в Склеенное королевство и Южные графства. Потом меня по ложному обвинению бросили в тюрьму, а оттуда забрали в армию. Я хочу вернуться к старому промыслу. А еще хочу поквитаться с казначеями, обобравшими меня до нитки… У меня была своя шхуна. У меня был дом. Меня ценили в Братстве. Теперь у меня нет ничего.
– С тобой понятно. Бывший контрабандист, который мечтает снова разбогатеть. Что скажет твой приятель?
– Мой друг не мастак говорить. Он лучше владеет топором и палашом. И заслужил любовь богов, оставшись в живых на аренах Пиллилорна. Толла-Ка будет отличным командиром абордажной команды на моем корабле, когда я его получу.
– Если ты его получишь, – подал голос Таир.
– Я его получу, младший ярл. Потому что мы не враждуем с Тронными островами и помогли вашему человеку бежать из Хапрана. А еще на нас нет крови северян.
Поднявшись, Таир ткнул пальцем в замершую перед ним парочку:
– Купец сам себе голова, он не родня нам и не делит ложе с нашими женщинами. Как пришел, так и уйдет. Поэтому за его голову и свободу спрашивай с него самого… А то, что вы крови не пролили, так просто время не пришло. Вы потрошили своих контрабандистов и нанятую охрану. А дожили бы до весны, начали и нас за потроха трясти. Так?
– Солдат выполняет приказ, – спокойно ответил Карл. – Отправят Форкилистад штурмовать – будем штурмовать. Но пока боги нас лбами не сталкивали. Или есть желающие спросить виру за убитых?
– Есть…
Из-за спин слуг выбрался хромой сморщенный старик, похожий на печеное яблоко на ножках. Подобравшись поближе, он достал из кармана палку, с которой свисали бессчетные шнурки с нанизанными на них бусинами.
– А не скажет ли абордажник, как именно он захватил купца, которого потом пришлось спасать из плена?
Карл пожал плечами:
– Мы захватили тайную стоянку, на которой добыли товары и пленников.
– И что было потом?
– Потом мы ссадили с небес барк, на котором летела толпа народу.
Старик важно потряс палкой и захихикал:
– Вот ведь как странно, буквально только что кто-то говорил, что не проливал нашу кровь.
– Могу богами поклясться, – согласился бывший лист-сержант.
– Тогда как вы одержали победу? Кто за тебя сделал это?
– Ваше же оружие и сделало, – усмехнулся Карл. – Ваши «громыхатели». Один перебил нерасторопную охрану на стоянке. А три снесли барк с небес вместе с матросами. Я всего лишь по приказу поджег дырки. А мясо на куски разорвали ваши железные бочки, созданные на потеху демонам тьмы…
Палка выскользнула из ослабевших пальцев, с легким стуком упав на пол. Старик беспомощно повернулся к ярлу, но не успел ничего сказать, как по залу разнесся голос Локхи: