— За такие деньги вы можете жить в Эль-Йопаль хоть всю жизнь! — не сводя с Надежды загоревшихся глаз, воскликнул он.
— Но хочу предупредить! — нахмурив брови, добавила Надежда. — Я не люблю, когда меня лапают незнакомые мужчины.
Таксист смущенно отвел глаза в сторону.
— Ну что вы сеньорита, у меня и в мыслях этого не было! — заверил Надежду он. — Я сейчас отвезу вас к своему приятелю. Он живет в небольшом домике на окраине города. Одна комната в вашем распоряжении. Он человек порядочный, семейный и никто беспокоить вас там не будет.
Богота. Отель «Саратога»…
За стеклами окон отеля начало смеркаться… Андрей встал и, подойдя к окну, задернул занавеску. С момента ухода Хаузера и Карро прошло больше трех часов. Все это время Андрей просидел на стуле посредине комнаты. Казалось, время для него остановилось, и череда воспоминаний, проносящихся перед глазами, никак не могла замедлить свой бег. Постояв у окна, Андрей подошел к столу и, взяв бутылку коньяка, сделал несколько глотков. Его мысли беспорядочно метались в голове и, чтобы успокоиться, он стал думать о том, что же делать дальше.
Наверное, в ЦРУ посчитали, что смогут сломать его, перетянуть на свою сторону. Подсунули ему красотку Карро. Думали, он поддастся ее чарам. Предложили интересную работу в Организации объединенных наций. Похоже, он попал под наблюдение американских разведчиков два года назад, сразу после своего приезда в Нью-Йорк. Значит, они уже тогда знали о том, что произошло в августе девяносто первого года и видимо уже тогда начали операцию по его вербовке. Поставив бутылку на стол, Андрей стал размеренными шагами ходить по комнате. Снова перед его глазами стали всплывать картины из далекого прошлого. Своего отца он помнил плохо. Как и все, что было связано с его смертью. В то лето он вместе с матерью отдыхал в санатории в Ялте. Затем пришла телеграмма от сослуживцев отца, в которой говорилось, что с ним случился сердечный приступ, и он скоропостижно скончался. У отца действительно было больное сердце, и они с матерью подумали, что он не перенес крушения тех идеалов, служению которым отдал всю свою жизнь. В августе девяносто первого это было не редкостью. Пуго, Ахромеев… — мысленно перечислял знакомые с детства фамилии Андрей. Много людей верой и правдой служившие советскому строю не пережили развала многонациональной державы, наследницы великой Российской империи. Либо сами, добровольно ушли из жизни, либо за них это сделало надломленное временем и тяжелой работой здоровье. Андрей припомнил похороны отца на Ваганьковском кладбище. Обернутый черными лентами гроб. Немногочисленные родственники. Венков на похоронах почти не было. Из сослуживцев отца никто не пришел. Был, правда, какой-то важный представительный мужчина, назвавшийся Виктором Сергеевичем Романовым, которого Андрей никогда раньше не видел. Он долго беседовал с матерью. О чем-то ее расспрашивал. Интересовался, что известно ей о том, чем занимался ее муж. По испуганным глазам матери, Андрей понял, что она боится говорить на эту тему. Затем мужчина попрощался и ушел и больше его Андрей не встречал.
Андрей уже почти забыл эти тяжелые воспоминания своего детства. Их отодвинули прожитые годы: служба в армии, учеба в академии, работа в Организации объединенных наций. И вот теперь старые воспоминания нахлынули на него с новой силой. И он подавленный и ошеломленный ими понимал, что должен принять, наверное, самое главное решение в своей жизни — остаться верным долгу и присяге или, поддавшись чувству мести, сделаться предателем. Андрей долго искал в своей душе ответ на этот вопрос. Ему вспомнилась служба в армии, когда человек перед лицом смерти проходил нравственное чистилище и в нем открывались все его лучшие и худшие черты. И всплывшие в памяти Андрея слова его бывшего командира капитана Казакова, погибшего в одном из боев второй чеченской войны, поставили точку в его размышлениях — «Нет ничего дороже Родины!»
Колумбия. Эль-Йопаль…
Знакомые таксиста оказались сговорчивыми людьми, и после получасовых переговоров, Надежда расположилась в небольшой уютной комнате, которую хозяева сдали ей на полгода вперед. Не теряя времени, она начала набирать на мобильном телефоне текст сообщения. Он гласил:
«Добрый день Майкл! Тебе пишет Мария Санчес. Мы познакомились с тобой в прошлый уикенд на пляже Санта-Моника недалеко от Майами. Ты со своим другом помог мне добраться до берега, когда я потеряла доску для серфинга. Твой друг оставил у меня свои часы, и, если он захочет их вернуть, пусть ищет меня по адресу — Колумбия, Эль-Йопаль, улица Де Майо, дом 8.
Всегда любящая тебя Мария.»
Назвав сообщение «michael555.com», Надежда выложила его на файлобменник. Текст письма она постаралась составить таким образом, чтобы его истинный смысл был понятен только Майклу. Скорее всего, он будет в курсе того, что произошло в отеле «Саратога», решила Надежда и если Андрей все же избежит ареста, то Майкл найдет способ сообщить ему, где она находится. Но вот последует ответ на ее письмо или нет, с уверенность сказать она не могла. Не исключено, что Дуглас в целях безопасности удалил свой аккаунт на файлообменнике или перестал просматривать его. Так или иначе, Надежда решила оставаться в Эль-Йопаль до тех пор, пока ее поиски не прекратятся, и она сможет связаться с российским посольством или перейти границу с Венесуэлой.
Колумбия. Энвигадо…
Звонок сына застал Хорхе Родригеса в машине. Роскошный «Ролс ройс», словно серебряная стрела, несся по пустынной ночной дороге. За темным окном машины перед глазами дона Хорхе проплывали знакомые ему с детства ландшафты, а негромкая музыка в салоне настраивала на лирический лад. Почувствовав в кармане пиджака призывную дрожь телефона, Родригес взглянул на определитель номера и торопливо поднес трубку к уху.
— Отец… — услышал он в трубке голос сына. — Я выполнил твою просьбу и выяснил насчет этих Хамерс…
Хорхе Родригес прижал трубку телефона плотнее к уху.
— Да-да… я тебя внимательно слушаю Марио. — сказал он. — Только говори не так громко! — попросил он.
— Их действительно разыскивает Центральное разведывательное управление США… — приглушив голос, продолжил сын. Вот только живут они не в Великобритании, а в России. И фамилии у них другие… Смирнова и Черкашин.
— Смирнова и Черкашин… — задумчиво повторил вслед за сыном Родригес.
— Я видел их фотографии, — продолжил сын. — Смирнова просто красотка! И говорят чертовски богата… — в трубке послышалось восторженное восклицание сына, означавшее, что тот покорен этой женщиной.
Дон Хорхе откинулся на спинку сверкающего кожей сиденья и, положив телефон на колено, надолго задумался. Он знал, что Марио всегда был неравнодушен к красивым женщинам, и его мнение о Смирновой возбудило и его интерес к беглецам. «Значит, они русские… Чегоев сказал мне неправду, или он сам не в курсе этого…» — мысленно размышлял сам с собой он. Череда далеких воспоминаний нахлынула на дона Хорхе. За долгие годы прожитой жизни он никогда не был в России. Она была для него далекой загадочной страной, полной предрассудков и свирепых, чуть ли не языческих, законов и обычаев.
Русские ассоциировались у него с древними викингами — громадными, заросшими косматой растительностью войнами, сражающимися не столько силой оружия, сколько силой своего духа. Он пару раз встречался с русскими предпринимателями, приезжавшими в Колумбию налаживать партнерские связи с его картелем, и их внешний вид лишний раз убедил его в правильности его суждения о России. Громадного роста, увешанные золотыми цепями и крестами, они могли выпить на банкетах такое количество виски и текилы от которого любой колумбиец испустил бы дух. Русские называли друг друга «братан» и постоянно устраивали потасовки в барах и ресторанах Боготы. Родригес вспомнил, как однажды лет десять назад, двое русских разгромили один из самых дорогих караоке-клубов Боготы, обидевшись на то, что им не разрешили допеть их любимую песню, начинающуюся словами: «Глеб Жеглов и Володя Шарапов…» Приехавшая полиция с трудом утихомирила буянов, и дону Хорхе пришлось употребить все свое влияние, чтобы вытащить их из тюрьмы. Теперь же от сына он узнал, что среди русских женщин есть настоящие красавицы. Дон Хорхе снова поднес трубку к уху.
— У тебя есть ее фотография? — спросил он у сына.
— Сейчас вышлю. — послышалось из трубки.
Спустя секунду на экране телефона Родригеса появилось изображение очаровательно красивой черноволосой женщины с голубыми глазами. Взглянув на нее, он усмехнулся и мысленно похвалил себя за то, что ответил согласием на просьбу Чегоева.
Колумбия. Военная база «Пуэрто-Лопес»…
Вернувшись из бара в отель, где он и Хоффман снимали одноместные номера, Майкл после недолгого раздумья решил проверить содержимое файлобменника. Если Надежда или Андрей окажутся в сложной ситуации и им потребуется его помощь, они наверняка используют файлобменник для связи с ним, рассудил он. Увидев файл с именем «michael555.com» Майкл, похвалив себя за сообразительность и, открыв письмо, стал его внимательно читать. То, что это письмо от Надежды он понял почти сразу. Лишь она и Андрей знали, что при расставании на пляже в Майами, он подарил ей на память свои наручные часы. Видимо в отеле «Саратога» у «цэрэушников» не все прошло гладко, решил Майкл. Надежда смогла избежать ареста и теперь просит передать Андрею адрес, где скрывается. «Но что же тогда стало с Андреем?..» — подумал Майкл.
Ни Броди, ни Хаузер не посвящали его в детали операции, и он мог только гадать, как развиваются события. Видимо Надежда этого тоже не знала, но надеялась, что Андрей остался на свободе. «Но, если Андрей на свободе, — подумал Майкл. — то, это означает, что он или согласился сотрудничать с ЦРУ, или находится под их наблюдением. И как только он встретится с Надеждой, полиция арестует их обоих!» Майкл почувствовал, как у него тревожно забилось сердце, и чтобы успокоиться, он встал из-за стола и несколько раз прошелся по комнате. «Мог ли Андрей поддаться на уговоры или шантаж Хаузера и дать согласие на сотрудничество с ЦРУ?» — не давала покоя ему мысль. Майкл понимал, что от того, насколько правильно он ответит на этот вопрос, зависит его судьба, а возможно и жизнь. Его размышления были прерваны телефонным звонком. Звонил Хоффман и предлагал через час снова встретиться баре.