В следующую секунду Надя ван Гог потеряла всё самообладание, выработанное за десятилетия семейной жизни. Наде показалось, что пол дернулся и поплыл куда-то в сторону из-под ног. Потому что на белоснежной простыне, еще хранившей складки от глажения, там, где она спала всего одну ночь, теперь расплывалось сальное пятно, словно кто-то поел жирного и вытер рот. А еще валялось несколько длинных седых волос.
Вытерли рот и вытерли бороду.
10ПЕРСИДСКИЕ КОТЯТА
Отголоски смеха.
Ласковые ускользающие шепоты.
В первую секунду Артуру показалось, что перед ним промелькнула обычная девушка, но мигом обострившееся обоняние подало сигнал опасности. Глаза привыкали к сладкой пелене, к переливам яхонтового дыма, к разливам теплых искр, которые не жгли кожу, но нежно ее покалывали. Под ногами неожиданно оказалось мягкое, глубокое – превосходно выделанный, обезжиренный мех какого-то неизвестного Артуру животного.
– Эй, кто там? Вы меня слышите?
Одно лишь скотское животное желание.
Похоть. Вселенская, непобедимая похоть раздувала его ноздри, выжимала на голую кожу тысячи капелек пота. Он качался от желания, не стесняясь уже, не в силах с собой совладать, трогал себя между ног.
– Где вы?..
Охрипший от дыма, голос будто провалился в ватную перину. Там, впереди, он снова уловил гибкое движение, тонкий, нежный силуэт. Он вдыхал запахи сразу нескольких самок, не вульгарный смрад немытых тел, к которому давно привык в походах и которого старался не замечать… Нет, этот аромат не носился в воздухе, он растекался вязкими медовыми струйками и мог исходить лишь от юных, чистых, налитых соком красавиц…
И всё бы было замечательно, если бы к дивному запаху ждущих любви женщин не примешивался грозный запах хищника.
Хихиканье.
Неуловимые тени за томными изгибами портьер. Невозможно определить, насколько велико помещение, куда он попал.
Артур шагнул вперед. Его не раздражало отсутствие привычного оружия. Ему нравилось, что он голый. С каждым шагом его обоняние обострялось, зато притуплялись зрение и слух. Проклятая ведьма, как же выбраться отсюда? Так ведь и выбираться совершенно не хочется…
– Смешшшной…
– Он красавчик…
Обоняние Клинка не обмануть. Крайне непросто обмануть человека, которого четыре года подряд ежедневно поили особыми отварами и проделывали с его носоглоткой процедуры, направленные на улучшение обоняния. Иногда Артур проклинал себя за то, что столь прилежно выполнял указания Хранителей меток… А порой попросту тошнило от вони, которой не замечали грубые носы горожан.
Запах хищника.
Запах шерсти, гладко прилизанной, вычищенной до блеска, вылизанной…
– Иди ко мне, малышшш…
– Нет, нет, иди ко мне…
Обоняние не обмануть, если боевого Клинка не травить до этого неизвестным ядом.
Запах молодой женщины.
– Кто здесь?!
Он обернулся, но недостаточно быстро. Пространство еще хранило пятно тепла, абрис неуловимо-прекрасного тела. Что-то хлестнуло по воздуху в полуметре от вытянутой руки.
– Забавный малышшш…
– Какой крепкий… какой горячий…
Запах женского возбуждения, когда нить натянута до предела, когда нервы наизнанку…
Он понимал эту смазанную, словно застенчивую речь, хотя она мало походила на русский и вообще на человеческий язык. Впрочем, ведьма предупредила, что любой голодный мужчина поймет ее котят.
Котята? Что-то такое крутилось в голове, но никак не желало выплывать из глубин окосевшей памяти. Персидские котята, девушки-кошки…
– С ним надо поиграть…
Коваль мотнул головой, отгоняя рой яхонтовых капелек. За каждой капелькой, повисшей, словно крохотная каверна в янтаре, тянулся огненный след. Что-то случилось со зрением, он никак не мог сфокусироваться на близких предметах.
Проклятая карлица, подмешала какую-то гадость!
– Он смешшной…
– Смешшшной котенок…
– Иди сюда, лохматенький…
В который раз он не успел. Он уже понял, что с каждой секундой будет успевать всё хуже – снадобье поступило в кровь, и выгнать его оттуда без применения противоядий теперь невозможно.
Это не яд, поправил себя Артур, бессмысленно кружа среди волнистых изгибов то ли материи, то ли сотканного ведьмами тумана. Он окончательно потерял ориентацию, несколько раз что-то теплое и пушистое касалось его лодыжек и открытого затылка. В обычном состоянии он легко бы перехватил инициативу, но не теперь.
И еще это, совсем не к месту. А может быть, наоборот, к месту. Проклятый дым, которым его заставили дышать, привел мужской аппарат в полную боевую готовность.
Нет, не в полную. В чрезвычайную боевую готовность. Артур ощупал себя и со злостью пришел к выводу, что скрыть факт боевой готовности не удастся. Его превратили в персонаж порнокомикса!
Он застонал, не в силах справиться со зверем, поселившимся в нем. Низ живота пульсировал, требуя разрядки. Что-то мешало на спине, хотелось прислониться позвоночником к косяку и сильно почесаться, но никаких твердых косяков поблизости не было.
Кажется, кроме него где-то поблизости находились еще мужчины. Он уловил исходящий от них возбужденный мужской дух и зарычал, не контролируя себя. Кажется, эти неведомые, наглые соперники посмели позариться на его кошечек! Они скрывались неподалеку, они заигрывали с другими девочками, они прятались пока что, но он уверился, что непременно разыщет и разорвет всех, кто покусился на его права…
Запах их желания стал нестерпимым. Артур мгновенно забыл о неудобной болезненной ноше.
– Смешной котик, я тебя жду…
И тут он увидел.
Их было трое. Три девушки изумительной красоты, но явно не славянки. Одна лежала навзничь, на низком, закутанном в покрывала ложе, далеко отставив в сторону левую смуглую ножку. Коленку другой ноги она непринужденно подтянула к улыбающемуся личику и щекотала его язычком. Крепкая, в деревне сказали бы «ядреная», девка…
У нее был удивительно длинный язык.
Коваль зарычал. Девушка вожделенно уставилась на его восставший член.
Ему показалось, что у девчонки что-то не в порядке с головой или с ушами. Верхняя половина ее круглого личика оставалась в тени, да и пялился он преимущественно на другое место. Он различал блестящие, чуть навыкате глаза, они показались Артуру необычайно большими. Вторая девушка полулежала в глубине огромного круглого ложа, на нее тоже падала тень от складчатой портьеры. Эта тоже отличалась пышностью форм, но красота ее наследовала несколько иной, скорее греческой, чем персидской традиции. Ее миндалевидные, сильно вытянутые к вискам глаза показались Артуру бездонно-черными. Источник света находился где-то позади ложа, поэтому четко виделись лишь силуэты обнаженных женских тел. Мелкие детали Артур различить не мог.
Девушки мурлыкнули. Их зрачки расширялись и сужались, как у пантер.
Третья подружка возникла откуда-то сбоку, из мерцающей ниши, легким грациозным движением уселась на шкурах, у ног своих подружек, повернулась в профиль и… сплелась с лежащей навзничь девушкой языками.
Или это ему только показалось?
Артур сморгнул. Между ног все горело огнем. Ему снова начало казаться, будто он смотрит в детскую игрушку – калейдоскоп, где изображение ярко и игристо в центре, но дробится и расплывается по краям. Девушки засмеялись, откровенно разглядывая его стыд. Он инстинктивно попытался укрыться, но другой инстинкт, гораздо более мощный, влек его вперед.
Это походило на борьбу с сильным течением. Слабеющая часть рационального сознания кричала, что приближаться к ним нельзя, что опасность слишком велика, но зов похоти звучал все громче.
– Иди же, котик…
Та, что сидела на коленках, медленно раздвинула крепкие бронзовые ножки, запрокинула личико, обнажив подключичную ямку, и широко улыбнулась.
Ее острые клыки блеснули, точно маленькие ножи. Длинный хвост с пушистой кисточкой на конце игриво обвился вокруг щиколотки Артура. Он невольно попятился. Девушка с влажным урчанием опустилась на четвереньки и пошла на него, призывно приоткрыв рот.
– Он вкусссный…
– Дай мне поиграть, котик…
Вторая девушка-кошка грациозным движением скатилась с ложа и зашла сбоку. Она терлась щекой о плечо, ее хвост струился между ног… Артур неожиданно четко рассмотрел шелковистый пух, закрывающий всю ее спину, до копчика, переползающий плавно на низ ее смуглого, идеально втянутого живота…
– Поигрррай сссо мной, малышшш…
Он еле успел отпрянуть.
Когти просвистели в сантиметре от носа. Третья подружка, с крошечной, подтянутой грудью, с фантастическими бедрами и густыми лоснящимися кудряшками по всей спине как бы в шутку замахала на него руками.
Они призывно рассмеялись.
У Коваля ком стал в горле. Руки девушек заканчивались не нормальными человеческими кистями, а сжимались в аккуратные меховые лапки, с плотной, почти черной кожей на ладонях. Когти беззвучно вдвигались и выдвигались. Артур насмотрелся в свое время на хищников, такие когти он видел у взрослого тигра. Правда, девчонки с тонкими ручками вряд ли способны распороть человека пополам, как тигр, но…
Стало так горячо, словно одним махом опрокинул стакан коньяка.
Он обманывал себя снова и снова. Даже когти и хвосты не могли побороть его похоть. Третья подружка встала прямо перед ним, касаясь раскаленной ложбинкой живота его восставшей плоти. От нее умопомрачительно пахло женщиной. Знойной, ждущей, нетерпеливой…
Девушки дружно рассмеялись. Он не успел бы отпрянуть в случае серьезной атаки. Персидская кошка придвинулась еще ближе, ее ноздри возбужденно втягивали мужской аромат, крылья маленького носа ходили ходуном. Ее влажные пухлые губы открылись, и он уже не видел острых клыков. Ее хвост очутился у него между ног, и это не показалось Артуру неприятным. Не существовало над головой сводчатого неровного потолка, не существовало десятков оплывших свечей и жарко натопленного очага, не существовало вчера и завтра.
Только это мгновение.