— Как это? — насторожился Аким.
— Не переживай! — успокоил его Макар, по своему поняв настороженность ученика. — Я тут главным геологом буду, а тебя своим помощником сделаю. Через пару лет сможешь и на дом себе заработать, и семью завести.
— Спасибо! — безрадостно произнёс Аким.
Макар как в воду глядел: меньше, чем через год, когда не успевший до конца растаять снег ещё лежал множеством грязно-белых островков в степи, на горе развернулись грандиозные работы по изысканию залежей серебряных, свинцовых и цинковых руд. Инженер Глебов, заложив своё ярославское имение, частично выкупил, а частично взял в аренду на 30 лет участок площадью более 8 гектаров. Кроме приезжих специалистов — двух горных инженеров и четырёх штейгеров[33] — в близлежащих сёлах предстояло набрать полторы сотни рабочих. Макар, как он и рассчитывал, был принят на работу геологом и, как обещал, подтянул к себе в помощники Акима, рекомендовав его хозяину как "способного к геологической науке человека".
Слух о наборе рабочих быстро разошёлся по округе. Односельчанин и ровесник Макара, с кем он ещё в соседский сад за яблоками лазил — Петька Гадюка, получивший такое прозвище за редкую пронырливость и изворотливость — сидел за столом в доме своего отца. Время было обеденное, и перед Петькой стояла большая тарелка горячего борща, наполнявшая комнату вкусным запахом. Он зачерпнул ложку густой сметаны из горшочка, плюхнул в тарелку, размешал. Затем взял зубок чеснока, очистил, натёр им горбушку чёрного хлеба, и принялся есть.
— Не, жена так вкусно как мамка готовить борщ не умеет, — жуя, сказал он.
— Это — да, мамка у тебя мастерица, — довольно подтвердил отец, присаживаясь напротив.
— А вы чего не обедаете?
— Мы с матерью уже поели. Ты ешь, ешь.
Петька снова уткнулся в тарелку. Некоторое время отец молча наблюдал, как он с аппетитом уплетает борщ, словно боясь помешать. Лишь когда тарелка опустела, и Петька смачно отрыгнул, отец решил поговорить.
— Слыхал, копарей нанимают? — спросил он. — Золото искать собираются.
— Слышал, — кивнул Петька. — Только не золото, а серебро. Золота тут отродясь не было.
— Ну, золото, положим, там есть, — возразил отец. — Только взять его не получится, заговорено оно.
— Ты что это, батя, в заговоры веришь? — улыбнулся Петька. — Было бы золото недалече, то мы бы уж знали. Вон, Макар Тудысюдый — человек-то образованный, всю гору исходил, а золота и не видел.
— Конечно, верю! — серьёзно ответил отец. — Я не про то золото, что само в земле появляется. Запорожские казаки в тех местах казну свою спрятали, как царица их разогнать приказала.
— Что за байки такие? — удивился Петька.
— Ничего это не байки! — обиделся отец. — Я пацаном от отца своего деда слыхал. Он в измальстве послушником при церкви был, и своими глазами тех казаков видел.
— Да ну, бать… Чего он видел-то?
— А того! Видел, как наши запорожцев тех перебили, которые казну спрятали. А спрятали они её в старой копанке, как раз там, где теперь копать собираются.
— Ну, если клад и правда есть, почему же вы с дедом его не нашли и не откопали?
— Да как его найти? Ещё и сами бы сгинули. Говорю же — заговорено там и мёртвые казаки на 200 лет охранять оставлены.
— Так может Макар оттого в геологи и подался? Откопал золотишко и таскает себе помаленьку.
— Зачем бы ему тогда посторонних туда тянуть? Да и не знает он про клад. Это только нашей семье известно.
— Да, посторонних туда тащить ему смысла нет, — задумчиво произнёс Петька. — Неужто, про клад — правда?
— Конечно, правда! Зачем бы прадеду врать?! Только не получится ничего у этих, которые копать собираются. И ты не думай даже, добром это не кончится!
— Ладно, бать, пойду я. Спасибо за обед!
— Матери спасибо, не мне.
— Передашь ей, некогда мне ждать. Бывайте здоровы!
Петька встал из-за стола и вышел.
В тот же день, ближе к ночи, он встретился с Макаром, подкараулив его у дома.
— Привет, Макар! — сказал он. — Как жизнь молодая?
— Привет, Петруха! — Только не говори, что случайно здесь в это время оказался! Зачем я тебе понадобился-то?
— Слышал — ты теперь не сам по себе, большим начальником на работу к богатому хозяину нанялся?!
— Ну, большим, не большим… Тебе-то чего?
— Так может и мне по старой дружбе поможешь?
— Чем помочь-то? — не понял Макар. — На работу что ли устроиться?
— Ну да! Ученику своему… этому, пришлому… как его? Ему же ты помог.
— Ноу тебя же ни горного, ни геологического образования нет. Кем я тебя устрою? Неужто обычным копарём пойдёшь? Так копать тебя и без моей помощи примут.
— Ты же знаешь, какой я пробивной, да скорый?! И грамоту знаю, и считать могу, и по картам понимаю. Мог бы порученцем у хозяина быть.
— Эк, ты хватил — у самого хозяина! И я-то его не каждый день вижу. За него инженер горный смотрящим здесь постоянно.
— Ну, хоть к этому инженеру! А, Макар? Я в долгу не останусь.
— Ну, не знаю, — пожал плечами геолог. — Свести с ним могу тебя, а уж дальше — как сам приглянуться сможешь.
— Хорошо! А что он любит, инженер этот?
— Я сам его ещё толком не знаю. Слышал, что на охоте с хозяином бывает.
— Отлично! — потёр руки Гадюка. — Устрою, значит, ему знатную охоту. Когда представишь меня?
— Завтра с утра пораньше приходи ко мне, отсюда вместе и пойдем!
— Так может на подводе поедем, или верхом?
— Да ты совсем уж обленился?! — усмехнулся Макар. — Куда тебе порученцем? Пешком пойдём! Объезжать далеко, напрямую скорее будет.
— Ничего я не обленился! Просто не всегда короткий путь ближе. Ну, да ладно, пешком, так пешком.
В пятилетний юбилей своего пребывания на чужбине Аким позволил себе расслабиться: купил у Митрофановны полуштоф[34] "косорыловки" — неочищенного самогона из свеклы — бросил в сумку кусок мяса, честно заработанный утром на забое свиньи у соседа, и белым днём, никого не стесняясь, пошёл через всё село к Надьке Рябой — двоюродной сестре Петьки Гадюки. "А кого мне здесь стесняться?!", — решил он. Родным этот край для Акима так и не стал. Наоборот, на этот холмистый пейзаж, пленивший его поначалу своей красотой, он не мог уже смотреть.
В местных геологических особенностях Аким разбирался теперь не хуже Тудысюдыя. Самостоятельно ему удалось найти несколько открытых старых копанок, но клада в них, естественно, не было — клад должен быть в копанке с закрытым входом. На участке к этому времени было заложено и углублено 480 шурфов и мелких шахт, 11 шахт глубиной от 15 до 71 метров, 3 штольни, 1200 метров поверхностных разрезов и канав. Копанку с кладом могли обнаружить в любой момент, и нужно было этот момент не упустить.
Несколько раз Акима одолевало отчаяние, когда казалось, что годы потрачены зря, и заговорённое золото никогда не найти. Тогда он брал "косороыловку", и шёл к Надьке — излить душу и сперму. Больше Акиму здесь делиться было не с кем. Ни тем, ни другим. Да и душу ей по-настоящему раскрыть нельзя, лишь так — поплакаться. Зато по откачиванию второго — она специалист, в этом претензий у Акима не было. Да и выбора тоже, не считая самообслуживания.
Обычно он приходил к ней поздно вечером, прокравшись по темноте огородами, и уходил до рассвета. Но сегодня плюнул на всё. Надька встретила Акима в лёгком синем платье. Сколько ей лет, на вид определить было трудно. Может 20, а может и 30. Аким не спрашивал. Не потому, что стеснялся. Просто ему было всё равно. Если смотреть сзади, Рябую можно было бы назвать красивой: не худая, и не толстая, с довольно привлекательной фигурой и длинными светлыми волосами. Если бы не следы перенесённой в детстве оспы на лице, то можно было бы любоваться и спереди. Но тогда, наверняка, она на Акима и не взглянула бы — нашлись бы женихи побогаче.
— Что-то ты рано сегодня? — спросила хозяйка. — Или случилось что?
— Ничего не случилось. Выходной сегодня.
— Ну, понятно, что выходной. Только раньше ты засветло не приходил.
— Так мне что, уйти? — вспылил Аким.
— Как хочешь! — парировала Надька. — Я тебя и не ждала сейчас. Потоптавшись у порога, Аким решил всё же войти.
— Меня здесь вообще никто не ждёт, — проворчал он. — Ни семьи не нажил, ни дома…
— Ой, не жалься только, а то сейчас заплачу! — съехидничала Рябая, впуская гостя в дом.
— На, вот! — Аким протянул ей сумку с бутылкой и мясом. — Закуску приготовь.
— Свинина?! — удивилась Надька, заглянув в сумку. — Ну, у тебя точно праздник сегодня.
Довольная, она понесла сумку в дом, позволив Акиму полюбоваться на неё сзади.
Пожарив мясо, Надька накрыла на стол, разлила самогон по стаканам.
— Смотрю, братец твой прям начальника из себя корчит, — сказал Аким. — Простой посыльный, а гонору…
Петьку Аким недолюбливал. То ли просто завидовал этому проныре, то ли врождённым чутьём чуял опасность с его стороны.
— Он не простой посыльный, — ответила Надька. — Он самого главного инженера порученец — документы важные носит, и не только. А ты о нём пришёл поговорить?
Аким взял со стола до половины наполненный стакан, и молча выпил. Сразу же налил себе ещё.
— Странный ты сегодня, — сказала хозяйка, подвигая поближе к гостю тарелку с порезанными солёными огурцами. — Закусывай хоть!
Сама она в этот раз почти не пила. А Аким почти не закусывал.
После третьего стакана, как повелось, Аким начал жаловаться на свою тяжёлую жизнь.
— Я как одинокий волк, — мямлил он, словно говоря сам с собою, уставившись на гранёный стакан. — Так и пройдёт молодость…
— Аким! — перебила Надька. — А чего ты дом не купишь, не женишься? Ты же нормально зарабатываешь, а почти ничего не тратишь.
— На ком жениться? — вскинул голову гость. — На тебе что ли?