Виктор выключил фары, заглушил двигатель и вышел из машины с большим фонарём. Лёха сходил в вагончик и вернулся тоже с фонарём, только поменьше — с тем, что выдал когда-то Дикий, обеспечил, так сказать.
Сторожа подошли к деревянному щиту и осмотрели его, осветив фонарями. Рядом со щитом из-под земли торчал металлический штырь на пружине, похожий на антенну, сантиметров 10 высотой. Когда сторожка была на месте, эта антенна наверняка соприкасалась с металлическим днищем вагончика и немного склонялась к земле.
— Это, наверное, крышка, — предположил Лёха. — А под ней должна быть яма.
— Похоже, — согласился Виктор. — Берись с этой стороны, а я с той возьмусь!
Они отодвинули щит в сторону, и под ним открылся вход в подземелье.
Виктор посветил внутрь.
— Тут ступеньки, — сообщил он. — Ну что, пойдём?!
Не дожидаясь ответа, Виктор начал спускаться. Алексей пошёл за ним.
Спуск шёл под уклон. Свет фонарей выхватил из тьмы бревенчатые подпорки.
— Это старая штольня, — прошептал Лёха.
Спустившись на несколько метров, они увидели впереди завал. Из осыпавшейся земли торчали куски сгнивших от старости и сырости подпорок.
Но перед завалом на полу штольни стоял деревянный стол, выкрашенный синей краской. Обычный современный стол, принесённый сюда явно много позже, чем штольня перестала быть действующей. На столе стоял небольшой ящичек, узкий, но сравнительно длинный — сантиметров 40.
Виктор подошёл к столу.
— Посвети сюда, — попросил он.
Лёха направил луч на ящик.
— Подожди! — сказал он. — Ты хочешь открыть?
— Ну да.
— А если заминировано?
— Да вряд ли, — не уверенно ответил Виктор. — Сейчас посмотрим.
Он склонился над столом и внимательно осмотрел находку. С потолка к столу спускался какой-то провод, но к ящику не доходил, его конец свободно лежал на столе. "Это к той антенне, что мы видели наверху, — догадался Виктор.
— Но зачем?". Ответа на этот вопрос Виктор не знал, но решил, что сейчас это не важно, и продолжил осмотр. Не найдя ничего подозрительного, он решил всё же не рисковать.
— Нужно принести трос от машины и сдёрнуть этот ящик со стола, — сказал он Лёхе.
— Ага, — согласился тот. — Только за тросом вместе пойдём.
— Не нужно! — донесся сзади голос директора "Нагольного Кряжа".
Дикий включил свой фонарь и направил его на сторожей. От неожиданности Лёха сорвал с плеча ружьё и присел. Виктор оказался более выдержан, но ружьё тоже на всякий случай взял в руки.
— Аккуратнее с ружьями! — громко сказал Дикий.
— Андреич, ты что ли? — спросил Лёха.
— А вы кого ждали? Доброго Шубина что ли?
— Никого не ждали, — признался Лёха.
Дикий опустил фонарь и подошёл. Ружья у него не было.
— Хотели посмотреть, что внутри? — спросил он. — Ну, так открывайте! Виктор снова повернулся к ящику.
— Смелее! — подбодрил Дикий. — Если бы было опасно, я бы рядом не стоял.
Виктор расстегнул крючок и открыл крышку.
Внутри, среди старых древесных стружек, в специальных держателях с пропилами, лежала винная бутылка.
— Это массандровский херес, урожай 1775 года, там и печать имперская имеется, — сказал Дикий. — Если у вас есть на двоих 50 тысяч баксов, можете попробовать.
— 50 тысяч баксов, — тихо повторил Лёха, пытаясь сообразить, сколько это его годовых зарплат.
— Ну, а если нет… — продолжал Дикий, — Тогда осторожно закрывайте ящик, ставьте всё как было, а потом поговорим.
Пока сторожа возвращали деревянный щит и вагончик на место, директор наблюдал со стороны. Когда они закончили, все трое зашли в сторожку.
Алексей зажёг лампу.
— Ну, и кому это в голову пришло? — спросил Дикий.
— Мне, — признался Виктор. — Лёха не причём.
— Догадливый, — усмехнулся Дикий. — Нужно было мне подождать, пока вы, такие догадливые, бутылку разобьёте. Век бы на меня бесплатно батрачили.
— Я-то догадливый, — ответил Виктор. — А вот как так получилось, что ты вовремя здесь оказался?
— Неужели ты думал, что я такую ценность оставлю без сигнализации?
Чтобы потом вас двоих как Капустяна искать?!
— Так Федька что, такую бутылку спёр? — спросил Лёха. — И из-за этого семью бросил? Во, дурак!
Дикий ему не ответил.
— В общем, на первый раз прощаю, — сказал он. — Кто не хочет работать, того я не задерживаю. А кто хочет, тот должен не совать нос не в своё дело.
— Спасибо, Андреич! — растроганно сказал Лёха. — Можешь на меня надеяться, не подведу!
— А ты, разведчик? — спросил Дикий у Виктора. — Остаёшься, или как?
— Остаюсь, — сдержанно ответил тот.
— Ну и хорошо! Тогда — счастливо оставаться! А я спать поеду. Мне же опять вас утром менять. Пока так и будем дежурить — вы ночью, а я днём.
Дикий вышел из вагончика и пошёл к своей "Альмере", стоявшей в километре от сторожки с выключенными фарами. Виктор проводить директора даже не вышел. А Лёха стоял на улице, пока тот не скрылся из вида.
— А что это Дикий про какого-то Шубина говорил? — вернувшись, спросил он, как ни в чём не бывало. — Я не понял.
— Про доброго Шубина, — ответил Виктор. — Миф такой. Типа домового в шахте. Для кого-то он добрый, для кого-то злой. Кого-то может перед обрушением кровли треском предупредить, а кого-то и наказать.
— А я и не знал такого.
— Знаешь, что… — сказал Виктор, — Давай всё-таки по очереди караулить.
Я пойду на улицу, а ты отдыхай пока, я разбужу через… Через сколько? Часа по два будем, или больше?
— Да можно и по три, пока не холодно.
— Значит, через три.
Виктор вышел. Своим лакейским обращением к Дикому Лёха начал его раздражать. Понятно, что у него двое детей, работу терять нельзя… Но не до такой же степени?!
"Ерунда какая-то, — думал Виктор. — Как могла сработать сигнализация, если провод, ведущий к антенне, даже не подключен? Или нет никакой сигнализации? Но как тогда Дикий догадался, что я собираюсь вскрыть тайник? Может Ирма из-за моего звонка заподозрила что-то, и ему позвонила? Почему он вообще бутылку здесь спрятал, а не дома, в погребе, среди обычного вина, например? Нет, что-то здесь не так".
Утром Лёха взял стоявшее у печки ведро с водой из растопленного за ночь снега, принёс с улицы швабру с тряпкой…
— Нужно полы помыть перед сменой, — сказал он.
— Помой сам, — попросил Виктор. — Что тут делить-то?! А я тебе зайчатины принесу сегодня.
— Ты на охоту сегодня пойдёшь? — удивился напарник. — А спать когда будешь? Нам же опять в ночь сегодня.
— До обеда посплю, и схожу ненадолго.
— Да я и так помою, без проблем.
— Спасибо! Просто у меня всё равно готовить не кому, ты же знаешь — матушка к Людке уехала. А дома сидеть — скучно.
Следующие сутки ясности в интересующие Виктора вопросы не внесли. С полудня до вечера он просидел в секрете, наблюдая за дорогой, ведущей к сторожке, но таинственный гость на "Мерседесе" с правительственным пропуском в этот день так и не появился. За два часа до того, как они с Лёхой должны были сменить Дикого, Виктор подстрелил зайца, и пошёл домой. "Черт его знает, когда он приедет, — размышлял Виктор. — Что ж теперь, сутками здесь сидеть?!".
Ночью он подобрал две щепки возле кучи дров, и воткнул их в землю под вагончик так, чтобы они не упали от ветра, но упали, если сторожку будут передвигать. Человеку, не знающему где эти "маячки" спрятаны, заметить их было трудно. Теперь, благодаря паре маленьких щепок, сидеть днём в секрете необходимости не было — если днём сторожку будут двигать, "маячки" это покажут.
Сменившись с дежурства, Виктор позволил себе расслабиться — целый день только спал, ел и смотрел телевизор, не утруждая себя даже одеться. В таком виде его и застала Ирма. Она приехала после обеда, ближе к вечеру. Поднявшись на порог, постучала в знакомую дверь…
"Соседа что ли черти принесли? — подумал Виктор. — Больше, вроде, и не кому. К матушке — вряд ли, все знают, что она уехала. Хотя и на работу рано ещё…". Как был, в одних трусах, он вышел в коридор.
— Лёха, ты что ли? Заходи, не заперто!
Дверь отворилась, и в дом вошла Ирма.
— Привет! Ты не один? — спросила она, увидев Виктора в таком одеянии.
— Просто жарко в доме, — смутился тот. — Привет! Проходи, я сейчас…
Он исчез в комнате, и через минуту уже был в домашнем трико.
— Ты удивлён? — обиженно надула губы Ирма. — Сам сказал — срочно прилетай, а сам и не ждал?
— Ждал, просто… Давай!
Он помог гостье снять белый пуховик с капюшоном, повесил его на вешалку. В бордовой обтягивающей водолазке и синих джинсах Ирма была не отразима. Первым порывом Виктора было обнять её, но он взял себя в руки.
— Что "просто", ты не ответил?
Виктор молча ушёл в свою комнату, но почти сразу вернулся.
— Вот! — небрежно бросил на стол карту. — Ты ведь за этим приехала?!
— Что это?
Виктор развернул карту на столе.
— Это карта твоего деда, из-за которой ты и прилетела.
Глаза Ирмы стали влажными.
— Господи, как я устала, — сказала она, и села на стул.
— Я должен тебя пожалеть? — с издёвкой спросил Виктор. — Ты добилась, чего хотела: вот она, карта! Тебе ведь нужна она, а не я. Что будешь делать теперь?
— Мне она не нужна, — ответила Ирма.
— Ну да, конечно, она нужна не тебе, а деду. Да?
— Дедушки уже 2 года, как нет в живых.
— Вот даже как?! Неужели, ты решила рассказать мне правду?
— Я расскажу, если ты перестанешь разговаривать со мной в таком тоне. Ничего плохого я тебе не сделала. Наоборот — оберегала, как могла.
— Маленький я что ли, чтобы меня оберегать?! — примирительным тоном сказал Виктор. — И от чего оберегала?
— Не от чего, а от кого, — ответила Ирма. — От Ханса.
Виктор взял стул, и сел напротив. Ирма молчала.
— Сказала "а" — говори уж и "б"!
— С Хансом я познакомилась, когда дедушка был ещё жив. Он ухаживал за мной, всё было красиво… В общем, мы стали жить вместе. Но жениться Ханс не хотел, а сказать об этом дедушке я не могла — он бы просто не перенёс этого Дедушка ведь был мне и за отца, даже фамилию мне свою оставил. А отца я почти не помню.