В это время Лёха был дома один. Он сидел за столом в синих семейных трусах и майке, и с аппетитом уплетал поджаренную сосиску с глазуньей и чаем. Увидев сменщика, Лёха поперхнулся.
— Вить, я… — пробормотал он, вставая из-за стола, — Я не знал, что там…
— Да ладно, расслабься!
Виктор снял с плеча Лёхину двустволку и поставил её к стене.
— Ружьё своё забери.
— Спасибо, Вить! Я не хотел, чтоб так…
— Да успокойся, сказал! Я всё видел.
— Дааа, — протянул Лёха. — Чуть не остались мы в том подземелье. Не иначе добрый Шубин помог.
— Ты же не горняк, — улыбнулся Виктор. — С каких это пор в шахтёрские байки верить стал?
— Поверишь тут… Не горняк, конечно. Вот и не полезу больше под землю. Хватит с меня. Я там ничего не закапывал, нечего мне там и откапывать.
— Ладно, "негорняк"… На поверхности можешь нормально дело сделать?
Не так, как позвонить съездил.
— Вить, ну я же извинился уже! Что сделать нужно?
— Да, в общем-то, ничего… Просто прислушивайся после двенадцати дня на всякий случай. Ко мне сегодня непонятные гости прийти должны. Мало ли… Может погонять их малость придётся.
— Сделаю, конечно! Тем более — ружьё моё со мной теперь. Может солью зарядить? Ну, если вдруг гонять придётся.
— Не нужно. Они же не шпана, которая в сад за яблоками лазит. Если дело до стрельбы дойдёт, то соль тут не поможет. Но я надеюсь, что не дойдёт. И да, ещё Василич подъехать должен. Возможно с ментами. Смотри, в них не пальни.
— Всё понял! Не волнуйся, подстрахую!
Виктор вышел со двора соседа, и зашёл в свой.
Ирма проснулась от негромкого стука. Солнце было уже высоко. Она вскочила, и побежала открывать. За дверью стоял Виктор. С патронташем на поясе и ружьём на плече, бодрый и улыбающийся.
— Привет! — как ни в чём не бывало, поздоровался он. — Извини, я немного задержался…
— Где ты был?
Ирма бросилась ему на шею, прижалась щекой к небритой щеке…
— Я всю ночь не спала.
— А вот "кто там" ты зря не спрашиваешь, перед тем, как дверь открыть, сказал Виктор.
— Я знала, что это ты. Почувствовала.
— Почувствовала, — усмехнулся Виктор, и поцеловал Ирму в шею.
— Да, почувствовала. А ты мне так и не ответил.
Ирма сделала вид, что обиделась, выпустила Виктора из объятий, и они вошли в комнату.
— Говорю же — на работе задержался.
— Давай больше никогда друг другу не врать?! — серьёзно сказала Ирма.
— Давай! А чего это ты об этом сейчас?
— Мы с Василичем твою машину с горы забрали, в гараже она.
— Василич-то откуда взялся? — удивился Виктор.
— Я какой-то взрыв услышала… На душе неспокойно стало… Номер телефона Василича у тебя в блокноте нашла…
— Ну, ты даёшь! — искренне восхитился Виктор. — Да ты у меня боевая, оказывается.
Он поставил ружьё между шифоньером и кроватью, достал чистую домашнюю одежду. Ирма принялась накрывать на стол. Комната снова наполнилась вкусным запахом разогреваемых котлет.
— Я сейчас не буду завтракать, — сказал Виктор, выйдя из спальни с одеждой в руках. — Лучше искупаюсь по-быстрому. У нас через полчаса гости будут.
— Какие гости? — насторожилась Ирма.
— Увидишь.
Виктор загадочно улыбнулся.
— Это сюрприз.
— Хороший, или плохой?
— Пока не знаю, — ответил Виктор.
— Ну мне же тогда понаряднее одеться нужно.
— Не нужно, ты и так красивая.
— Кстати, начальник твой приезжал, — вспомнила Ирма. — Просил тебя к нему домой заехать, хочет как-то компенсировать, что был не прав. Так сказал.
— Ну, если он хочет…
Не окончив фразу, Виктор направился в ванную.
— Подожди! Забери то, что ты мне оставлял.
Ирма выдвинула верхний ящик серванта. Там лежал револьвер.
— Потом! — отмахнулся Виктор и вышел из комнаты.
Ханс и Рудольф, как истинные немцы, постучали в дверь ровно в 12 часов. Ирма к этому времени всё-таки переоделась. В белом платье ниже колен, с золотистым поясом, она выглядела как невеста на свадьбе. Виктор вышел в прихожую встречать гостей, а Ирма придвинула к столу стул, и стала за ним, положив руки на спинку. Сервант с револьвером в ящике был рядом, прямо за её спиной.
— Проходите! — донёсся из коридора голос Виктора.
Первым в комнату вошёл Рудольф. Ирма поняла, что видела его когда-то раньше, но не могла сразу вспомнить, где. Вторым вошёл Ханс.
— Ты? — воскликнула она по-немецки от удивления.
Ханс лишь криво улыбнулся. "Это знакомый Ханса, — вспомнила Ирма Рудольфа. — Он приходил к нему пару раз. И, кажется, он говорит по-русски". Последним вошёл Виктор.
— Присаживайтесь! — он сделал картинный жест, указывая на приготовленные заранее стулья.
— Где я могу побыть, чтобы не мешать вашей беседе? — спросил по-русски Рудольф.
Ханс молча сел на предложенное место.
— Пойдём!
Виктор проводил Рудольфа в соседнюю комнату, включил негромко телевизор, вернулся, и закрыл за собой межкомнатную дверь. В руке у него была свёрнутая в несколько раз карта. Та самая. Садиться он не стал.
— Ну что, вижу, знакомить вас не нужно?! — начал разговор Виктор.
— Почему ты меня не предупредил? — спросила у него Ирма.
Глаза её наполняли слёзы, готовые вот-вот ручьём вырваться наружу.
— Потому что это ничего бы не изменило, — ответил Виктор. — Давай не будем сейчас устраивать семейную ссору?! Просто пришло время расставить всё по местам: кто для тебя Ханс, кто я, что для кого важнее — отношения, или эта злополучная карта…
Он небрежно бросил свёрнутую карту на стол рядом с Хансом.
— Разверни! Ирма, переводи, пожалуйста!
С трудом сдерживая слёзы, Ирма перевела. Ханс поднялся, развернул на столе карту, принялся жадно рассматривать её.
— Только всё это бесполезно! — заявил Виктор. — Клада там нет!
Ирма взяла себя в руки, и перевела Хансу сказанное. Выслушав, заговорил Ханс.
— Если бы клад был найден, это не осталось бы незамеченным, — переводила Ирма. — Находку трёх тонн золота невозможно было скрыть ни в царской России, ни в Советском Союзе. Невозможно это сделать и сейчас. Только официально! Но даже положенная доля от официально сданной государству находки — это очень большие деньги. Поэтому и есть смысл искать.
— Много ты знаешь, — усмехнулся Виктор. — Невозможно… Для наших людей нет ничего невозможного. Но дело не в этом. Никакого клада не существует. Это выдумка. Миф. Если бы там что-то было, это обязательно бы нашли после войны. Бабушка мне рассказывала, что в 1949-ом году сюда приезжала экспедиция особого при "Главзолоте" сектора по извлечению кладов. У них были мощнейшие на то время металлоискатели, подробнейшие карты, лучшие геологи, масса рабочей силы и техники. Они перекопали чуть ли ни каждый метр Донецкого Кряжа, перелопатили сотни тонн земли… И ничего! Ни-че-го!
— Нет, этого не может быть, — твердил Ханс, не отрываясь глядя на карту.
— Не может быть. Вот же она — карта.
— Может, — спокойно ответил Виктор, бросил на стол паспорта, забрал карту, и стал её сворачивать. — Именно так всё и было. А карта… Карту я мог бы отдать её владельцу — деду Ирмы. Просто на память. Всё равно от неё никакого толку.
— Я… Я могу передать ему, — горячечно заговорил Ханс, не сводя глаз с карты в руках Виктора.
— Э, нет, — с насмешкой сказал Виктор. — Знаем мы таких передастов. Я же не сказал, что отдам, а сказал, что мог бы отдать… Если бы он был ещё жив. Или ты собираешься в ближайшее время на тот свет?
— Продай! — взмолился Ханс. — Если сам не собираешься искать, продай мне её.
— Зачем она тебе, Ханс? — спросил Виктор.
Ему нравилось играть на чувствах этого немца. Он чувствовал, что победил в этой затянувшейся гонке за сокровищами. Впрочем, даже понятия о сокровищах у них с Хансом были разные. Виктора сейчас интересовала только Ирма. "Подарок из прошлого, или проклятье?", — пытался разгадать он вопрос, внимательно следя за реакцией Ирмы на его слова.
Но Ирму, похоже, золото не интересовало вовсе. Она спокойно и сосредоточенно переводила сказанное с немецкого на русский, и наоборот. Никакой реакции, никакого волнения. Тогда, в первые минуты, когда вошёл Ханс и она поняла, что Виктор ей не верит — да, волнение было. А когда говорили о кладе — нет. "Она не врала, — понял Виктор. — Ей нужен я, а не карта".
— Уходи, Ханс! — сказал Виктор. — Зря ты сюда прилетел. Ничего ты не получишь. И Ирму ты потерял, и золота тебе не найти.
Он сложил последний загиб карты и опустил руки, всем видом показывая, что разговор окончен.
— Рудольф! — неожиданно крикнул Ханс.
В соседней комнате что-то сильно грохнуло, как будто телевизор упал на пол. Виктор развернулся, сделал шаг к межкомнатной двери… В ту же секунду Ханс вскочил, схватил стул за спинку, и замахнулся, чтобы ударить им Виктора сзади по голове.
— Вить! — вскрикнула Ирма.
— Хрясь! — треснула кость руки, которую Виктор успел подставить, обернувшись на крик.
Стул отлетел в сторону. В руках у Ханса блеснул нож. "Не наш нож, — подумал Виктор. — Значит с собой принёс, у Светы-Зои, наверное, спёр".
Правую руку Ханс вытянул вперёд без ножа. Нож в левой, отведённой назад для удара. "Левша, — понял Виктор. — Так бьют профессионалы. Они не машут лезвием перед лицом лишь для того, чтобы порезать, или напугать. Передняя рука должна открыть противника для удара задней, взведённой как пружина.
Так бьют, чтобы убить".
Ирма бросилась к серванту, достала из ящика револьвер…
— Ирма, нет! — крикнул Виктор.
Но было поздно. Ханс уже заметил оружие, сделал подшаг, и револьвер из руки Ирмы оказался у него.
— Бах! — раздался выстрел.
Виктор выронил карту, прижал руки к груди, и повалился на пол лицом вниз. Ирма побледнела и стала медленно оседать.
— Бах! — прозвучал ещё один выстрел, и Ирма рухнула, ударившись о сервант головой.
Ханс наклонился, поднял с пола карту, протёр рукоятку револьвера полой рубахи, и вложил его в руку Виктору.