Степан Донатыч протянул Жоре малопульку:
— Может, ты счастливей меня.
Жора действительно оказался удачливей: подстрелил утку. Но она упала в Омолон.
Переглянулись: кому-то нужно плыть за нею. Кто решится? Ведь вода такая, что опустишь в нее руку и тут же выдергиваешь — обжигает холодом. Жора быстро стащил сапоги, разделся и поплыл за уткой.
Слава уже разжигал костер. Голод утолили, но настроение было неважным.
И вдруг услышали голоса на реке, бросились к берегу.
— Плывут! Плывут!
Течение быстро несло «Ивана Черского». Чуть ли не с середины Омолона Юра кричал:
— Ура! Нашлись!
Он первым выпрыгнул на берег.
— Кто же нашелся? — спросила Ираида Александровна.
— Как — кто? Вы.
— А мы думали, что наоборот — ты с Владиком. Ну, докладывайте: что-нибудь приключилось?
— Ага. Приключилось.
Оказывается, порывом ветра вырвало из рук Юры карту, она упала в реку. Без карты Юра и Владик ошиблись, сделали остановку ранее намеченного места. Просидев сутки и никого не дождавшись, поплыли вниз.
— Опять перепутаница получилась, — закончил свой рассказ Юра.
Владик вытащил из лодки две кастрюльки: одну с лепешками, другую — с борщом. Все было моментально уничтожено.
— Ой, как вкусно! — похвалила Ираида Александровна приготовленный Владиком и Юрой обед. — Жаль, что лепешек мало.
Слава повернулся к Кочевой:
— Столько происшествий за один маршрут, а в пикетажке вы напишете совсем не много: про найденный контакт, про отложения, их мощность, какие взяты образцы. Одним словом — самое главное, без приключений.
— Да, Слава, это самое главное и самое важное. И на будущую карту оно ляжет голубой полоской в несколько сантиметров.
— Почему голубой?
— Вот почему. Геологи всех стран условились пользоваться одинаковыми красками.. Зеленый цвет, например, означает меловые отложения, голубой — юрские. Здесь, где прошли мы с тобой, — юрский период, поэтому этот участок будет на карте голубым.
Ираида Александровна задорно тряхнула головой, ее снова радовало главное: контакт обнаружен!
— Ну, а все происшествия, которые останутся лишь в памяти, — своеобразное приложение, без которого во многих случаях не обойтись. Это как у промывальщика — сколько приходится ему перемыть всякой всячины, пока блеснет на дне лотка золото!
НИКОЛА РАСКРЫВАЕТ СЕКРЕТЫ ТАЙГИ
…Вот и добрались до перевалочной базы — той самой, где оставался завхоз Мыкола Карлович Довгый. «Обетованная земля», вдоволь всяких запасов!.. Первым ступил на эту землю неугомонный Рыжик-Пыжик. Он выпрыгнул с лодки прямо в воду, понесся вверх, на откос, отряхнулся и залился лаем… на завхоза.
— Та я ж свий! — рассердился тот.
Мыкола Карпович доложил Кочевой про свое житье-бытье, рассказал о строительстве. Показывая хозяйство, время от времени спрашивал:
— Ну як?
Кочева осталась довольна.
— Объявляю вам благодарность.
— По совисти всэ робылы.
Мыкола Карпович сиял. Подошел к Сухову:
— И вам спасыби.
Степан Донатыч удивленно посмотрел на завхоза. Потом вспомнил.
— А-а. Я, Мыкола Карпович, совсем забыл сказать Кочевой про ваши подвиги. Это она самостоятельно вынесла вам благодарность. Я тут ни при чем.
— Ну, як бы нэ було, абы було добрэ, — заключил завхоз.
На базе отдохнули, получили новые сапоги, белье, походные комбинезоны. И кроме того, здесь было много диметилфталата, а с ним комары не так страшны!.. Подытожили проделанную работу, занялись предварительными выводами.
Кочева разложила на траве карты, на которых фиксировались маршруты. В который уже раз прошлась по ним карандашом. Долго и тщательно отмечала затем контакты толщ на другой карте — геологической, сделала пометки еще на двух листах. Юра и Слава готовили обед. Семен — Бородатая Неясыть чистил ружье и бодро пел какую-то, одному ему известную песню:
Как вдруг з-за поворота,
Гоп, стоп, не вертухайся,
Выходять три удалых молодца…
Наверное, Семен старался показать, что он весел, но на самом деле ему было не до веселья: влетело по первое число за то, что он случайно застрелил Рыжика. Особенно был огорчен потерей Рыжика Владик. Несколько дней он ходил мрачным.
— Семен! — прервала Кочева его пение. — Принеси ящик с образцами.
Пальченко поставил на землю тяжелый ящик и пнул его ногой:
— Люди золото берут в тайге, а вы — каменюки.
Юра поднял голову:
— Не каменюки, а образцы!
— Да, образцы, — сказала Кочева. — Сперва камни, а потом — золото. Без образцов золота не найдешь.
Ираида Александрова взяла из ящика один образец.
— Вот порода, называется гранит. Но это еще не исчерпывающее определение. Когда посмотрим под микроскопом, определим более точно: может быть, порода окажется граносиенитом.
— Это вроде того, что, кроме фамилии, еще по имени-отчеству назвали?
— Вроде, — улыбнулась Кочева. — Ну, а потом, изучив как следует образцы, будем на основании более точных данных рисовать карту.
Беседу прервал Сухов:
— Ираида, принимайте еще одного гостя! К нам приехал Никола.
Смотрю вопросительно на Кочеву: какой Никола?
— О, это наш старый друг, мы с ним видимся не первый раз.
Оказывается, еще месяц назад Сухов набрел на ярангу ламута Николы, что случилось весьма кстати: продукты, захваченные в маршрут, уже были на исходе. Хозяин знал русский язык. Он радушно пригласил гостя в свою ярангу, познакомил с женой и сыном, напоил чаем. Когда расставались, дал на дорогу вяленого мяса.
Никола уже второй месяц держал путь со всей семьей в том же направлении, что и геологи, и после встречи со Степаном Донатычем нанес им несколько ответных визитов. Впервые его принимали участники партии недалеко от Пятковской. Тогда после традиционного чаепития Никола попросил книгу: хочется почитать.
Предложили «Повесть о настоящем человеке», Никола засунул ее за кухлянку и уехал.
И вот теперь ламут появился на базе и привез книгу, о которой все успели забыть.
Сухов тут же принес Николе другую, но гость не взял книги.
— Разве тебе первая не понравилась?
— Понравилась, хорошо!
— Почему же не берешь еще?
— Моя далеко уходит, как верну книгу?
— Не нужно возвращать. Возьми насовсем, да вот еще эти две. Наш подарок.
— Спасибо. Сам читаю, другие оленеводы тоже читают.
Закипел чай.
Никола с женой с наслаждением пили крепкий чай. Их сынишку Колю Владик Ловинкин снял с оленя, угостил конфетами. Мальчишка сразу положил за щеку почти все конфеты — сколько влезло, звучно сосал их, и от удовольствия щелочки его узких глазенок совсем закрылись. Коля быстро расправился с конфетами и заскучал. Владик взял Колю на колени.
— У вас оцень больсой цайник? — спросил Коля.
Владик развел руки:
— Вот тако-о-ой!.. А зачем тебе знать?
— Долго сидеть будем, пока весь цай не кончится.
Наконец «оцень больсой цайник» был выпит, Никола начал собираться в путь. Сухов предложил ему сахар, табак и чай. Услышав это, завхоз Мыкола Карпович встрепенулся и молча уставился на Степана Донатыча, Кочева тоже молча, но так выразительно посмотрела на завхоза, что тот махнул рукой и отошел в сторону. Никола взял подарки, понюхал табак, понюхал чай.
— Ваш чай все же лучше, — сказал Никола.
Меня заинтересовало: где же он, вечный кочевник по таежной глухомани, приобретает табак или чай?
— Бригадир едет главный поселок — привезет.
— А до поселка далеко?
— Зимой близко — оленя быстро бегут, летом далеко — болото, трудно ходить. Долго нет бригадира, тайга чай делаем.
— Какой же это чай?
Тут Никола рассказал нам о тайге такое, чего ни я, ни даже геологи еще не знали. В трудную минуту в тайге чай можно заварить и из кипрея, муку можно сделать из вяленого кижуча или из корней нубы — плотных, узловатых, напоминающих женьшень. Для этого нужно корень нубы высушить и перемолоть. Из такой муки Никола не раз пек лепешки. Полезна и камчатская лилия — отваренные луковицы лилии напоминают по вкусу картошку.
Никола показал нарост на лиственнице и сообщил, что такая шишка — и лекарство, и свечка, и мыло.
— Рана положи — хорошо, спички чирк — горит, рука тереть — нет грязь.
Много секретов тайги знал Никола! Он показал траву, от которой нужно оберегать лошадей, рассказал о каких-то ядовитых грибах — он называл их по своему: гуп-гуп.
— Никола, а не знаешь ли ты такого секрета, — спросил Жора Рыло, — откуда здесь берутся белые медведи?
Жора рассказал, как месяц назад был убит белый косолапый возле баржи, зимовавшей на Омолоне.
— Ну, Никола не энциклопедист, — поспешила выручить ламута Ираида.
Но оказалось, что Никола и об этом знал. Он объяснил так: белых медведей выносит на льдинах из Чукотского моря в Берингово. Оттуда они добираются обратно в родные края через тайгу, «своим ходом».
Никола тепло простился со всеми, усадил на оленей жену, сына, сел сам.
— Эй-й-о-о!
И через несколько минут они скрылись в тайге.
«НАДОЕЛО БЫТЬ МУЖИКОМ»
Когда кто-нибудь отправлялся в особенно далекий маршрут, мы помогали товарищам в сборах. Один проверяет надувную лодку, другой свяжет спальные мешки, третий зальет спички парафином и вложит их в стреляную гильзу… А завхоз Мыкола Карпович старался приготовить в дорогу что-нибудь вкусное и щедро наполнял рюкзак: «Вам же там нихто нэ спэчэ, не зварыть, а то, шо сами зробытэ, — з того сыл мало будэ».
Конечно, больше всего мы помогали Кочевой. Но она не сидела сложа руки: удобно ли лежит вьючное седло, не слишком ли тяжелы вьючные ящики («лошадь не трактор»), не забыли ли консервы или диметилфталат, хорошо ли свернута палатка…
Сегодня Кочева тоже уходит в дальний маршрут на четыре дня. Уже почти все готово, Циля навьючена, но Ираида и не спешит проверять. Она лежит на надувной лодке и смотрит в небо. Солнце ей не мешает: оно только-только взошло. Глаза широко открыты, по карим зрачкам, по голубеющим белкам плывут облака.