– Перо, кто же ещё? – пробормотала красотка. Но как-то неуверенно.
– А вот врать мне не надо, – строго произнёс Илья. – Шейка у тебя красивая… Но то-оненькая. Жить хочешь или нет?
Вот теперь девушка испугалась по-настоящему. Сообразила, что не игра это уже и не шутка.
Убивать её Илья, понятно, не собирался. Но красотка-то об этом не знала.
– Говоришь мне правду – и уходишь счастливой, – подбодрил Илья. – Я даже поиграю с тобой ещё разок. – Он хлопнул красотку по ягодице, позволив додумать самой, что будет в случае её молчания.
Лицо у Ильи юное, глаза ясные, волосы кудрявые, щёки гладкие… А вот рука жёсткая и хватка страшная. Будто зверь лютый за горло взял и вот-вот сожмёт челюсти.
– Грегор… – прошептала девушка, глядя на Илью расширившимися глазами. – Грегор Волчик.
Илья не стал уточнять, кто таков. И так ясно.
– Что сделать должна?
– Потише, – попросила девушка. – Они за дверью уже. Я выходить буду, они войдут.
Илья кивнул. Шагнул к двери, прислушался. Не за самой дверью… Но недалеко. Слышно, как сопят.
– Семеро их?
– Пятеро. Двое должны коней оседлать. Своих и твоих. Уходить сразу будут. Если не уйдут, Перо им жару задаст. Разбоя в доме он не потерпит. Перо хоть и без ноги, а с оружием ловок. И сыновья его. – Горлышко под пальцами Ильи дёрнулось: девка сглотнула. – Грегор не рискнул бы с Перо вздорить, но уж очень ему вещи твои глянулись. И как ты серебром всех подряд даришь. Вот лекаря хотя бы…
Ну да. Лекарь и сболтнул лишнее. О Пипке, о серебре. Напился и решил приврать для красоты: мол, сумки у заезжего воя серебром набиты. Он, лекарь, сам видел.
Решил приврать – и угадал.
Что ж, может, это и к лучшему. Как там батя говорил? Воин не выбирает: биться ему или нет. Зато может выбрать место для битвы. И здесь, пожалуй, место неплохое. Что дверь достаточно широка, так это и к лучшему. Если все сразу нападут, потом гоняться за ними не придётся. Останутся лишь те, что на конюшне. Надо только, чтоб кто-то дверь на засов запер и чужих не пускал, пока он на конюшню сбегает. Серебро без присмотра оставлять никак нельзя. Увидят, позарятся… А Илье потом их убивать.
«Надо поднимать Пипку», – подумал Илья, напяливая влажный ещё подкольчужник.
Разбудить Пипку оказалось непросто, но всё же удалось. Села. Уставилась на девку-засланку: это кто ещё такая?
Илья объяснять не стал. Некогда да и не к чему.
– Слышишь меня? Понимаешь?
Пипка кивнула.
– Сейчас бой будет, – сказал Илья, затягивая подбородочный ремешок шлема. – Я их убью и на конюшню сбегаю. А ты тут закроешься и не отпираешь никому, кроме меня. Поняла?
Ещё один кивок.
– Вслух скажи!
– Поняла, мой господин!
Вроде проснулась. Илья повернулся к красотке-засланке.
– Забирай деньги и уходи, – разрешил он.
Девушка сгребла серебро, зажала в кулачке, обернулась у дверей – Илья стоял у неё за спиной. Меч в правой, кинжал – в левой. Думал: не взять ли второй меч, но решил, что в тесноте кинжал удобнее будет.
– Отпирай!
Стукнул засов, дверь начала открываться… И вдруг распахнулась во всю ширь.
Девушка взвизгнула – её ударили щитом, втолкнув обратно в комнату и сбив с ног.
Серебро зазвенело, рассыпавшись по полу.
Впереди трое. Грамотно. Щит к щиту, главарь Грегор – в центре. Меч, шлем, крепкий щит с волчьей головой. Правый и левый прикрывают, щетинясь копьями. Позади ещё двое… Застали бы врасплох – неизвестно, чем бы всё кончилось.
А так врасплох застали самих разбойничков.
Увидав не голого, безоружного, ублажённого юнака, а полностью изготовленного к бою богатыря, разбойнички застыли от неожиданности. Подарили Илье возможность начать первым. А уж он не упустил! Рубанул наискось, снеся навершие копья под нижний край Грегорова щита и прорубив главарю левую ступню. Тут же парировал кинжалом укол левого разбойника, уведя копьё вверх, ударил плечом в щит главаря, отбросив его на шаг, и оказался между парой его дружков. Укол кинжалом в шею, удар крестовиной меча в глаз. Неплохо. Один вопит, другой мёртв. А главарь Волчик валится на парочку тех, что стоят за ним. Один, дурень, подхватил атамана. Второй оказался поумней – попятился. Но прожил немногим дольше. Первого – в горло кинжалом, второго – тоже по горлу, вдогон, хлёстом меча.
Грегор Волчик оказался хват. С разрубленной стопой, падая, попытался достать клинком щиколотку Ильи. И – достал! Резанул с силой, достаточной, чтоб и сапог вскрыть, и ногу подсечь. Но к счастью для Ильи, попортил не ногу, а кармашек засапожника.
Повезло. А могло бы и скверно закончиться. Укорив себя за то, что в очередной раз недооценил противника, Илья крутанул меч в руке на обратный хват и вогнал клинок в правое предплечье главаря. И, развернувшись, добил одноглазого.
Итог: четыре мертвеца и Волчик.
Добить его сейчас? Успеется. В таком виде главарь разбойничков далеко не уйдёт.
А красотка жива. Это хорошо. К ней у Ильи вражды нет. Однако в комнате её оставлять не стоит.
Илья ухватил девку за шкирку и выволок в коридор, скомандовал:
– Пипка! Запрись!
На шум выскочили двое парней. В рубахах, но со щитами и секирами. Увидели трупы, замерли…
– В сторону! – рыкнул Илья.
У парней хватило ума послушаться.
Конюшня!
На земле – мальчишка, которому Илья поручил лошадей. Мёртвый. И двое живых татей, как раз собравшихся выводить во двор лошадей Ильи. Остальные кони уже были там, осёдланные…
Два взмаха мечом – два покойника. Разбойнички даже дёрнуться не успели.
Ворота на подворье? Заперты. Значит, лошадки никуда не денутся. Всё, назад в дом.
Ого! А в трапезной уже тесно. Купцы со своими – оружные и готовые драться. Хозяин Перо с неплохим мечом и щитом. Те парни, которые не стали мешать Илье. Сыновья Перо, надо думать, есть между ними сходство. Ещё женщины, теснящиеся сбоку от печи…
Илья стряхнул кровь с клинка, поискал, чем протереть… Кто-то из купеческих услужливо протянул тряпку.
– Волчик? – полуутвердительно произнёс хозяин.
– Он. – Илья вложил меч в ножны, а кинжал – в чехол на поясе. Стёр кровь с кольчуги и со щеки, глянул на сапожок… Нестрашно. Надрез в полвершка и только на кармашке. – Перо, пошли кого-нибудь, чтоб лошадок обратно в конюшню. Этих прибрать. И… малого они зарезали.
Одна из женщин ахнула и вцепилась в опорный столб.
– Они зарезали или ты? – нахмурился Перо.
Несколько мгновений они с Ильёй играли в гляделки, потом Перо отвёл взгляд и чуть поклонился:
– Прости, господин.
– Бать, мы в конюшню? – предложил один из сыновей.
– Давай, – разрешил Перо. – Этих ты… всех?
– Не совсем, – усмехнулся Илья. – Волчишка живой… наверное. Хочешь глянуть напоследок?
Главарь был жив, кровью не истёк. Красотка, засланная им к Илье, забинтовала раны.
Лучше бы ему умереть.
– Господин, молю, отдай его мне! За кровь мою спрошу…
Как оказалось, убитый на конюшне паренёк был сыном хозяина. От наложницы-холопки, но все равно – родная кровь.
В общем, умер Грегор Волчик не сразу и нехорошо. И не так, как принято у русов. Перо отдал его женщинам.
Добычей с разбойников Илья побрезговал. Забрал только серебро из кошелей и щит с волчьей головой. На него у Ильи были особые планы.
Перо тоже проявил щедрость: денег за услуги с Ильи не взял, даже аванс вернул. Впрочем, он внакладе не остался. За один только меч Волчика Илья мог бы у него до весны жить припеваючи. А то и до лета…
Утром Илья и Пипка покинули постоялый двор. Кони отдохнули, дождь кончился… Тем не менее, едва они отъехали подальше, Илья свернул в лес, помог недоумевающей Пипке спуститься с лошади, расстелил на влажной земле подаренные Перо кожаные плащи:
– Раздевайся!
Пипка зарделась, подняла вверх подол…
– Дурочка, – улыбнулся Илья. – Платье снимай! Всё снимай, кроме повязок. – Он полез в сумку и достал прихваченную в остроге мальчишескую одёжку: – Вот это наденешь. И звать тебя теперь будут… Пипок! – Илья засмеялся.
Неплохо он придумал. Погоня будет искать воина из русов с девкой, а они теперь станут лехитским рыцарем с оруженосцем. Осталось только закрасить волчью голову на щите и нарисовать поверх собственный рыцарский герб: тот самый сапог с факелами. И превратится беглый чужак-рус в гербового рыцаря. Причём лехитского рыцаря. А это совсем другое дело.
Глава 27Рыцарь краковского князя
… Приходилось быть осторожными. Не останавливаться в поселениях. Двигаться по дорогам только после того, как путь выверен малыми дозорами. С провиантом и фуражом тоже непросто. Фуража на две сотни коней требовалось немало, а закупать приходилось понемногу и в разных местах, чтобы не вызвать подозрений. Подкармливались охотой и рыбалкой. Лошади щипали жухлую траву. Вдобавок погода стояла не из лучших. Холодно. Сыро. Промозгло.
Места для лагерей выбирали тоже с большой осторожностью. Заметит кто-то из местных невовремя, расскажет другим…
И побежит, побежит слово, пока не доберётся до кого-нибудь из владетелей, а может, и до самого князя Собеслава. И тот наверняка захочет узнать: что делает на хорватской земле чужое войско? Куда нацелилось?
От скрытности костры разводили так, чтоб ни огня, ни дыма никто не заметил, и только для того, чтоб поесть горячего. Шатёр ставили один, маленький, для Лучинки.
Но это поначалу. Потом стало ещё труднее. Зарядили дожди. Земля совсем раскисла. Одежда не просыхала, в сапогах непрерывно хлюпало. Даже гридням в такую погоду непросто. Треть уже носами шмыгали. Но гридь – она закалённая, а вот здоровьем Лучинки братья рисковать не стали. И как только погода ухудшилась, Богуслав с женой и ещё с тремя дружинниками пошли открыто, ночуя на постоялых дворах или в домах поселян побогаче. И Джозо с ними. Крепко ему досталось от Барсучонка. Раны воспалились. От вечной сырости и загноиться могли. Джозо не жаловался, но братья решили за него. Проявили доверие. И на пользу пошло. Пара ночей под крышей, в тепле, и хорват сразу пошёл на поправку. Опять-таки для местных он был свой, и говорили с ним охотнее. Так что и провизию покупать, и дорогу разведывать стало попроще.