Владетель не сомневался: так и будет. Потому что он сам поступил бы именно так. Да, так и будет. Если Мислав не сумеет догнать и взять проклятого руса и вернуть себе украденное. Тогда повоюем. Руса подрезать немного, чтоб больше не рыпался, и отдать сваргам. Серебром поделиться с лехитами и получить поддержку князя Мешко и его воинственной жены. Можно даже пообещать принять их веру…
Пообещать или принять на самом деле?
Тоже вопрос. Безобразия, которые вытворял христианин-рус на капище, подточили веру самого владетеля в старых богов. Однако если Мислав крестится, это может не понравиться свободному люду. А уж жрецам точно придётся не по душе. Начнут подзуживать против Мислава народ… Хотя и тут есть варианты. Например, дать понять, что принял Христа не взаправду, а лишь из хитрости…
В общем, стоит подумать, как лучше. Но – после. Сейчас главное: взять руса.
Мислава гнала ярость. Дружинных – тоже. Рус – кровник. Убить успел многих.
Все спешили, однако к нужному месту добрались только к рассвету. Темнота, скверная дорога…
Постоялый двор был крепким. Маленький острог. А как иначе? Здесь не городок, даже не село, просто дом у дороги.
С той стороны ограды отозвались не сразу. Вернее, сначала просто облаяли. Потом обругали уже человеческим голосом. И только узнав, что прибыл не кто-нибудь, а сам владетель Мислав, открыли ворота.
Хозяин, мрачноватый, заросший, разбойного вида, шуганул собак, поклонился нехотя, по сути просто кивнул, буркнул:
– Щас чё разогрею, – и пошагал в дом.
Рук под стремя не подставил, даже коня не принял.
– Взять, – скомандовал владетель.
Двое дружинных тут же догнали, зажали конями.
Бородач только хрюкнуть успел:
– Вы чего, эй… – А на шее уже петля, и волокут обратно.
Кинувшихся на подмогу хозяину псов отвадили плетьми.
Бородача бросили в грязь мордой, подержали чуток, потом ослабили аркан, позволяя встать.
– Эй, вы совсем…
Удар плетью:
– К владетелю обращаться «мой господин» или «великодостойный»!
– Да я… Ай! Ай!
– Довольно, – остановил Мислав вразумлявшего дружинника. – Рус в доме?
– Какой рус?.. Ай!
Тут терпение владетеля закончилось. Двинул булавой по макушке, и бородач повалился обратно в грязь. И больше не поднялся.
– Вы – в дом! Вам – конюшня и остальное! Вы четверо – со мной. Двое прикрывают, двое стрелы наложить! Бить по ногам!
Наученный горьким опытом Мислав приготовился к тому, что рус попытается удрать. И встретить его следует должно.
Увы! Руса на постоялом дворе не оказалось. Четверо мужиков, шесть баб и сворка детишек. Все – здешние.
Однако то, что руса здесь нет, владетель понял раньше, чем обыскали дом и выгнали во двор всех его обитателей. Понял, когда посланные проверить конюшню появились, разводя руками.
Коней, его собственных, Миславовых коней, уведённых русом, не было.
Получалось, рус до постоялого двора так и не добрался. Или мимо проехал.
Но это вряд ли. Это ж коней совсем заморить.
И где он тогда?
– В лесу заночевал, – предположил кто-то.
Миславу мысль показалась верной. И здравой. Что дальше?
Надо думать.
Если рус ухитрился в темноте обнаружить погоню и пропустить её мимо? Тогда он знает, что Мислав впереди, и вполне может обойти постоялый двор лесом. Чаща здесь не настолько дремуча, чтоб её верхом не пройти.
Но это если знает. Если он сидел у дороги и слушал.
Но допустим. Что дальше? Рус хитёр. С него сталось бы: дождаться, пока Мислав проедет… и вернуться обратно в посёлок. И что-то подсказывало: там его вязать не станут. И купцы, и хозяин корчмы наверняка обижены на своего владетеля, который силой и без возмещения забрал всех лошадей. Хотя нет, если рус решил бы возвращаться, то натолкнулся бы на второй отряд…
Но он мог бы пропустить оба!
Хотя почём ему знать, что Мислав разделил дружину?
Владетель потёр лоб. Думалось плохо. Всё же он изрядно устал, да и годы берут своё: пятый десяток.
Ох и ловок этот рус! Мислав даже не жалел, что не посадил его на кол, как собирался сначала. Этот воин достоин лучшего. Эх, будь у Мислава такой сын, такой наследник! Не только силён, но и сообразителен. Надо же! Прикинулся лехитским рыцарем. Даже герб себе нарисовал. А ведь совсем ещё молодой, даже усы толком не пробились. Даже жалко, что придётся его убить. Но убить придётся. Если его снова отдать сваргам, а он опять сумеет от них удрать…
Но сначала надо его поймать.
Мислав провёл влажными от дождя ладонями по лицу. «Думай, владетель, думай. Неужели ты не сумеешь перехитрить безусого мальчишку?»
Так… Если рус вернулся в посёлок, ухитрившись не напороться на второй отряд, то поймать его вряд ли удастся. Слишком много времени потеряно. Значит, об этом и думать не надо.
Если он не стал возвращаться, тогда две возможности. Он ехал всю ночь, опередил Мислава и даже ухитрился не загнать лошадей. Обогнал и не заехал сюда, на постоялый двор, хотя бы для того, чтобы поесть и покормить коней.
Даже если так, то продолжать погоню нельзя. Надо дать роздых лошадям и людям. Да и самому владетелю стоит немного поспать. Если рус проехал мимо постоялого двора, то ему всё равно придётся остановиться и отдохнуть. И спать он будет под крышей, а не под дождём на сырой земле. В таких условиях трудно отдохнуть как следует. И у Мислава появится небольшое преимущество.
Но допустим, рус заночевал в лесу. Тогда он сейчас едет сюда, и это – наилучший вариант. Тогда просто. Выставить дозоры и ждать. Приказать десятникам выделить толковых людей и определить порядок смен. А Миславу и остальным дружинникам – поесть и отдыхать. На сухом, под крышей. Ждать, скажем, до полудня. Если за это время рус не появится, двигаться дальше. Второй отряд Мислава тоже должен подтянуться как раз к этому времени. Оставить их здесь. Пусть тоже отдохнут, а заодно приглядят за дорогой. Если рус всё же вернулся в посёлок, но планов не изменил и направляется домой, то второй отряд примет его здесь. Да, так и следует поступить. Решено. Мислав принял решение, и сразу отлегло от сердца. Никуда рус не денется. Это земля Мислава. Его отчина. Чужаку не уйти.
Хозяин постоялого двора очухался, завозился в грязи. Живучий.
Или Мислав староват стал? В прежние времена он булавой не то что темя – лоб прошибал.
Владетель дождался, пока тот задерёт окровавленную рожу в маске из липкой грязи, рявкнул:
– Коней обиходить, людей накормить! И шевелись, не то велю порубить на куски и скормить твоим же свиньям!
– Да он и сам – как свинья! – крикнул ктото.
Дружинные захохотали. Мислав тоже улыбнулся. И впрямь. Как свинья. Впору ободрать и зажарить.
И поехал дальше, не заметив, каким лютым взглядом обжёг его хозяин постоялого двора.
– Ну вот, – сказал Илья, оборачиваясь к Пипке. – Скоро передохнём, я уже дымок чую.
Пипка слабо улыбнулась. Держалась она в седле из последних сил. Силой воли. И воля у неё была. Кто бы мог подумать: девка-холопка, сирота… И такая крепость. Удивительно. Во всяком случае, Илью она удивила. Он думал, придётся её как груз везти, а она сама в седле держится. Правда, и Илья её жалел. Ехали шагом, останавливались раза три. Не то уже давно приехали бы.
Кони тоже нуждались в заботе. Их бы почистить да в конюшню и накормить…
Илья тоже от горячего не откажется. И чтоб с неба на голову не капало.
Ну да немного осталось. Ещё один поворот, и…
Угадал. За поворотом – вырубка, небольшое поле, несколько копёнок сена, за полем – высокая чёрная ограда, крыша дома, клубы дыма над продухом. Тепло, сухость, горячая еда. Совсем близко…
Но туда Илье не добраться.
Потому что между постоялым двором и Ильёй – аж четверо всадников с луками наготове.
Илья вздохнул. Попался. И глупо. Обидно.
К оружию он не потянулся. Слишком много стрелков. Четверо впереди. И сзади тоже не меньше двоих: Илья услыхал топоток копыт за спиной, когда его собственные кони остановились.
Что можно сделать?
Прямо сейчас в драку – никак. В четыре лука из него вмиг ёжика сделают. Иголками внутрь.
Попробовать поднять коня на дыбы? Тогда Илью нашпигуют те, кто сзади. Вдруг заныло место, куда когда-то угодила стрела Соловья.
А если коню под брюхо – и в лес?
Нет, не получится. Место здесь уже открытое. С тридцати шагов даже так себе стрелок по зайцу не промахнётся. А Илья, он покрупнее зайца. Да и стрелки, похоже, не из плохих. Судя по тому, как держатся. Луки и наконечники отсюда не разглядеть, но понятно, что не на зайца. Раз ждали его, Илью, бронного воина, то наверняка подготовились.
Что остаётся? Только смирно ждать, когда подъедут поближе. А там меч в руку, коня вперёд, и стрелять уже не рискнут. Побоятся по своим попасть…
Может, и получится. Тем более другого выхода нет. Сдаваться нельзя. И сдаваться Илья не будет. Если снова повяжут, тоже конец. Но долгий и неприятный. Лучше уж сразу, в бою…
«Помоги, Господи!»
– Кто таков?
Илья удивился. Был уверен, что ждут именно его. И уже узнали. Неужели повезло?
Хотя темновато уже. С тридцати шагов лиц не разглядеть.
– Рыцарь гербовый князя Болеслава Храброго! – крикнул Илья, изобразив лехитский акцент. И повернул коня, чтобы стал виден прицепленный к седлу щит с сапогом. Что на гербе, они точно не разглядят. Но то, что герб есть, возможно.
– С коня долой! – последовал приказ.
Выбора не было. Четверо лучников впереди и не меньше двух – за спиной. И ещё за спиной Пипка, которую свалят наверняка. «При любом раскладе», как выражается батя.
Илья спешился. А что делать?
«Пока живу – надеюсь»[22], как говорят ромеи.
Один из стрелков убрал лук в налуч. Подъехал. Умный гад. Сбоку подъехал, так, чтоб стрелкам не помешать.
И всё же оплошал. Когда между ними осталось шага три, Илья изо всех сил хлопнул Владку по крупу. Тот шарахнулся, на мгновение прикрыв Илью от лучников, а сам Илья метнулся к всаднику, ухватил за ногу и рванул, сдёргивая с седла. Прил