— Сколько их? — озабоченно спросил кот.
— Может быть много, — ответил Розан Васильевич. — Да и вообще, не в них проблема. Ими управляют головы дерева. Базилио, посмотрите в тепловом…
Прямо перед ним шлёпнулся на камни комок «жгучего пуха».
Мариус вскочил, метнулся в сторону. И вовремя — следующий комок упал именно туда, где только что лежал жирафчик.
Третий комок Базилио сжёг в воздухе.
— Мы не продумали операцию! — крикнул он. — Надо отступать.
— Поздно, — сказал крокозитроп. — Дерево стягивает всех дуболомов сюда. Придётся импровизи…
Прилетела дымящаяся шишка стукнулась о левое опёзье, крокозитроп дёрнулся и застонал. К нему бросилась лиса.
— Ерунда, химический ожог, — пробормотал Розан Васильевич, отпихивая Алису. — Осторожно!
В эту секунду тело лисы пронзила боль: невесть откуда взявшийся мелкий дуболом прыгнул и вцепился ей в основание хвоста. Лиса глухо, сквозь зубы, застонала и упала на снег.
Мариус прыгнул в фонтан и попытался укрыться за обломками чаши. Не помогло: кусок «студня» влепился ему прямо в круп. Жирафчик страшно заорал, заёрзал крупом о чашу, пытаясь стереть жгучую гадость.
— Головы! — крикнул крокозитроп. — Зрение!
Базилио понял, наложил на оптику инфракрасную картинку. И увидел несколько светящихся пятен на фоне листвы.
Первую голову — бэтмена — он срубил одним удачным импульсом. Невольно оказав услугу Алисе: как только головёнка отделилась от ветки, дуболом, терзающий её хвост, разжал деревянные челюсти и тихонечко заскулил. Лиса схватила его и со всей силы ударила о фонтан. Существо растопырилось и замерло. Ещё несколько ударов довершили дело: дуболом сломался.
С другой головой у кота не получилось. Дерево внезапно зашевелилось, замахало ветвями. Под луч попала толстая ветка. Лазер её срубил, но голова осталось целой.
Из-под корней вылезло что-то вроде ходячего пня с глазами. Глаз было много, и все они были исполнены гнева. Слегка пошатываясь — корни, на которых пень ходил, были тонковаты для его веса — он понёсся прямо на Розана Васильевича. Тот присел, выставив третью руку вперёд. Пень попытался было её укусить, но крокозитроп двумя руками ухватил его за корешки, и, не давая опомниться, с размаху ёбнул о фонтан. Пень треснул, но агрессивности не утратил. Ковыляя, он направился к Алисе, явно желая недоброго. Лиса завизжала, прыгнула сверху, ударила ногами. Пень сыро хрустнул и разломился на три части.
Тем временем к фонтану тихонечко подобрался крупный старый дуболом, поросший мхом. В зубах у него был невзрачный на вид серый камушек.
Кот, к счастью, его заметил. Что за фигню тащит эта коряга на ножках, он не понял. Но заподозрил, что не просто так он делает это. На всякий случай Базилио выбил ему лазером левый глаз.
Существо глухо замычало, но не разжало челюстей. Зато на правый глаз навернулась — видимо, от боли — большая горючая слеза. Она стекла по морде и коснулась камня.
Артефакт «карбид» — это был он — сработал. Взрыв разнёс голову дуболома. Щепки брызнули в разные стороны, кое-что попало в Мариуса, прячущегося за обломками.
— Алиса! — закричал Мариус. — Моя спина, Алиса!
Но лисе было не до того. Она молча и зло отбивалась сразу от двух мелких, злоебучих дуболомчиков. Те пытались вцепиться ей в шерсть, подняться по ней и добраться до шеи.
Базилио тем временем нашёл ещё одну цель. Несмотря на отчаянное мельтешение веток, он увидел дупло, в котором было что-то тёплое. Туда он послал зелёный луч нелюбви. И не один.
На этот раз дерево отреагировало: затряслось, воздело вверх все ветви и утробнейше рыкнуло:
— Кто ты, дерзкий, лишивший меня моего сокровища, верного раба моего?
Тем временем лиса схватила одного из дуболомчиков и, держа его за голову, стала обламывать ему лапки. Тот заверещал.
Кот тем временем увидел маленькое тепловое пятнышко на самом верху дерева и его загасил.
Второй дуболомчик тут же отвалил от Алисы и задумчиво пополз куда-то.
— Кончай войну! — крикнул крокозитоп в сторону дерева. — Поговорим как разумные существа!
— Я Малик Абд-ар-Рафи ибн Вак-ВаК, — заявило дерево, — и я не люблю нечестивцев! И не осквернюсь беседой с похитителями моего покоя! Но пошлю вам слугу своего верного — быть может, вы будете признательны!
Листва раздвинулась. Оттуда высунулась голова большого гуся.
— Чё за дела? — спросила голова, похрипывая.
Розан Васильевич подошёл поближе, — но осторожно, чтобы не оказаться в пределах досягаемости ветвей дерева.
— Я Розан Васильевич, крокозитроп, — представился он. — Могу я поинтересоваться, с кем я говорю?
— Первый визирь Великого Древа Малика Абд-ар-Рафи ибн Вак-Вак, гусь, — пробурчал гусь.
— Очень приятно, достопочтенный, — церемонно сказал крокозитроп. — У нас есть небольшая проблема, и мы надеемся решить её с вашей помощью.
— Нахуй пошёл бы, ы? — гусь надменно перекосил клюв.
— Давайте определимся с ситуацией, — крокозитроп гнул свою линию. — Ваше дерево обнаружено и окружено. У моего коллеги — он показал на кота, присевшего на снег и массирующего себе подушечку левой ноги, — инфракрасное зрение и лазеры. В принципе, он один мог бы уничтожить вас прямо сейчас. Если вы не проявите благоразумие.
— Чё надо? — гусь несколько сбавил тон.
Розан Васильевич пошевелил трубами, изображая, видимо, мыслительный процесс.
— Мы, — сказал он внушительно, — группа лиц, нуждающихся в средствах для своих проектов. Не могли бы вы пожертвовать нам известную часть ваших авуаров? Мы согласны ограничиться восьмьюдесятью процентами вашей сокровищницы.
— А не охуели ль вы часом? — спросила гусиная голова.
— Это вопрос подхода, — крокозитроп снова пошевелил трубами. — С вашей точки зрения это инвестиции в собственную безопасность. С нашей — благородный дар, за который мы вам будем чрезвычайно признательны.
— Это как же? — захотел знать гусь.
— Например, мы больше здесь не появимся, — пообещал крокозитроп. — И не выдадим ваше месторасположение.
Голова некоторое время молчала.
— Великое Древо говорит: если вы так бедны, оно может уделить от своей полноты вашей скудости, — торжественно заявил, наконец, гусь. — Ну, скажем, десять «хакамад» на всех. И вы уходите.
— Наши требования остаются неизменными… — начал Розан Василевич, приготовившись к долгому торгу.
Торга не вышло. Пока гусь балаболил и тянул время, из земли медленно высвобождались корни Древа. В эту секунду они вытянулись достаточно, чтобы мощным рывком ухватить крокозитропа за лодыжки и дёрнуть. Тот упал. Тут же к нему протянулись ветви, и через пару секунд Розан Васильевич уже барахтался где-то в листве.
Одновременно с этим в голову кота полетели сразу три камня с трёх сторон. Один камень Базилио расколол пикосекундником, от второго увернулся. Третий попал ему по темечку.
Кот упал. Тут же, откуда не возьмись, на него кинулись мелкие дуболомы. Сначала они стали его бить. Потом схватили за конечности и потащили к Древу.
Малик Абд-ар-Рафи сотрясся от хохота.
— И хитрили вы, и хитрил я, — зарычал он, — но я — наилучший из хитрецов! Ваши головы украсят мои ветви!
Мариус, опустив голову и поджав уши, бросился на четвереньки и побежал по дороге вдаль. Тыгдым-тыгдым-тыдгым — сказали его копыта.
Лиса зашипела и бросилась на дуболомов, тащивших Базилио. Она даже сумела отшвырнуть одного, но тут её стали бить и кусать все остальные.
Кот застонал, задёргался. Дуболомы навалились на него всей кучей. Баз пустил в ход лазеры. Алиса отпрянула: зелёный луч чуть не прожёг ей ухо.
И тут из-за дерева появилась большая коряга, с трудом переставляющая заросшие мхом сучья.
Морда её напоминала крокодилью — вытянутая, с длинной деревянной пастью. Этой самой пастью она держала за тёмный конец что-то большое и сверкающее, сыплющее искрами. Бежало полено почему-то задницей вперёд — видимо, боялось дотронуться до сверкающей вещи.
— Мунафик! — закричало древо непонятно кому. — Ты свернул с пути праведности и избрал худшее! Наказание ужаснейшее не замедлит прийти к тебе!
Коряга ускорилась, неожиданно ловко прошмыгнула под ветвями. Перехватило сверкающую вещь пастью и тут же от неё пошёл дым. Глухо взвыв, коряга скрылась меж корней.
Дуболомы взбесились. Они дёргались, издавали гадкие звуки и бестолково сновали туда-сюда, забыв про кота и лису.
А потом Малик Абд-ар-Рафи взорвался.
Сначала раздался страшный, рвущий душу вопль. Потом ствол треснул на всю длину, вдоль трещины полыхнуло красным. В стороны полетели обломки сучьев и мелкие веточки. Раздался глухой подземный грохот. Сотряслась земля. Вспыхнул высокий огонь, пронзивший ствол Древа и разваливший его на части. В тот же миг откуда-то снизу поднялся столп зелёного света, снёсший остатки ствола. Поднялся фонтан мелкой щепы, а под ним что-то грохотало, взрывалось и горело фиолетовым пламенем.
Алиса смотрела на всё на это как заворожённая, пока не получила по лбу прилетевшим сверху куском комля. И отключилась.
Первое, что она увидела, ненадолго придя в себя — лицо Базилио. Очков на нём не было, в глазницах тревожно мерцали зелёные огни.
— Как хорошо… — сказала Алиса и снова лишилась чувств. На этот раз — с лёгким сердцем.
Начнём с того, что наш сердечный друг Буратина был совсем не в восторге от того, что попал в плен к Малику Абд-ар-Рафи.
Нет, в принципе-то и так жить можно. Ну, неудобно, да. Зато голова не болит на тему что покушать и как увернуться от пиздеца. И даже наливают.
Однако Древо наливало Буратине по чуть-чуть, а вот наказывало жёстко. Полищук достал своим скотским отношением. Отношения с коллективом были не то что совсем плохие, но в целом не сложились. Управлять дуболомами, ищущими артефакты, было хлопотно и неинтересно. В общем, по всему выходило, что хорошо бы сделать отсюда ноги.
Сначала бамбук приссывал даже думать на эту тему. Однако скоро понял, что Малик Абд-ар-Рафи то ли не умеет лазить в чужие головы по собственной инициативе, то ли считает ниже своего достоинства. Чтобы показать ему хоть какие-то свои мысли, нужно было специально напрягаться. Тогда Буратина отбросил страх и стал измышлять план побега.