Но ничего не произошло. Золотое сияние её не услышало. До лисы донёсся лишь отзвук, эхо, и оно было совершенно неразборчивым.
— Хотели познать себя на халяву? Понимаю. Я бы тоже не отказался, — грустно признал крокозитроп. — К сожалению, ни вы, ни я этого не можем. Наши запросы блокируются тентурой. Кстати, вы должны были спросить меня, где вы и что это такое.
— Й-извините, — выдавила из себя Алиса.
— Не за что. Попробую объяснить. Когда ракушка умирает, остаётся раковина. Она может пролежать на дне очень долго. В ней даже может кто-то поселиться. И, конечно, она в известной мере повторяет форму моллюска, который в ней жил. Теперь представьте себе, что вы можете оставить после себя раковину сознательно. Разумные существа часто так делают. Например, пишут книги или совершают значительные дела. Так вот: это раковина. Она была создана Софией Пронойей, пережила разрыв единого поля и рождение вещества. Здесь — всё, чем София была и что София знала. Если же учесть, что София Пронойя обладала провидением и видела прошлое и будущее этого мира, то можно сказать — здесь всё. Вплоть до знания о каждом существе во Вселенной и его судьбе. Это и есть Первое Небо.
— Зачем оно? — спросила Алиса.
— На сей счёт существует множество разных мнений, — глубокомысыленно изрёк крокозитроп. — Люди, например, считали, что в конце времён София родится снова, познает себя прошлую, и соединится с ней. Мы, губки, думали, что это мы должны её воскресить и сделать негибнущей и бессмертной во всех временах. А трилобиты, насколько мне известно, полагали, что это — послание их виду. Они считали себя совершеннейшими существами во Вселенной. И были уверены, что Первое Небо откроется им. Когда они очистятся от недостаточно совершенных представителей, — добавил Розан Васильевич.
— И как, очистились? — заинтересовалась лиса.
— Даже слишком успешно, — крокозитроп вытянул оранжевую трубу и сыграл на ней пару тактов какой-то печальной музыки.
— А кто-нибудь добрался сюда по-настоящему? — Алиса с тоской взглянула на золотое сияние.
— Ну вот я к тому и веду… Аркона…
— Ага! Попались! — закричала Красная Королева и пульнула в Розана Васильевича из преогромного сарбакана{299}.
Крокозитроп внезапно раздулся и лопнул, а ошмётки провалились в тартарары.
Действие сорок третье. Амарилло, или Древняя электроника терпит поражение от ласковых глаз
Она лежала на красном кирпичном полу в помещении, выходившем на теневую сторону; в раскрытые окна виднелись переливавшиеся матовым блеском пальмовые леса, сбоку выглядывал краешек моря. Рядом с ней на полу стояла лоханка, полная окровавленной воды, висели наброшенные на стул перепачканные тряпки. Кроме этого комната ничем не была обставлена. Мгновенной вспышкой нас пронизало сознание: над нею учинили насилие.
Наш витязь падает к ногам
Подруги верной, незабвенной,
Целует руки, сети рвёт,
Любви, восторга слёзы льёт,
Зовёт её — но дева дремлет,
Сомкнуты очи и уста,
И сладострастная мечта
Младую грудь её подъемлет.
20 декабря 312 года о. Х. Директория, ул. Пятницкая, д. 31 стр. 2. Второй этаж, кабинет 201.
Сurrent mood: careful/заботливое
Сurrent music: см. ниже
Ева Писториус — Карабасу бар Раббасу. Частное письмо. Черновик
Мой дорогой мой хороший
как-то глупо звучит зачеркни глупамя мышока
я сказала зачеркни ты что совсем тупая позови Фриду Марковну
Любимый мой. Извини, что так вышло. Глупо получилось.
Я лежу глаза закрытыми от стыда. Мне ужасно больно в сердце.
Фрида исправляй ошибки! Плохая мышь зачеркни всё что я говорю тебе а не диктую
Любимый мой
Любимый мой
Любимый,
я лежу на подстилке и плачу. Я ничего не могу сделать, слёзы текут сами, отдельно от меня. Я пытаюсь лизать своё лицо.
Как же хочу облизать твоё лицо. Хочу страшной хочкой лошадиной.
Это всё, чего я могу. Больше ничего. На другое я не годна.
Мне так плохо без тебя. Я без тебя больная. Я как сырая картонка под дождём. Львика говорит — расклеилась. Ну, что-то вроде того.
Я плохая лгунья, любимый. Я не могу тебя обманывать. И Львику тоже. Я не могу сказать и сделать вам ничего такого, что вас утешит.
Оставь так, Фрида. А вот это зачеркни, Фрида.
Я хочу тебя, но я не могу. Теперь уже не могу. И с ней не могу тоже. Мы пытались.
Прости за этот бред. Давай по порядку. Я всё-таки
Мы с чудовищем возвращались с выхода и
Мне придётся объяснить тебе всё с самого начала.
До сих пор ты был знаком со мной не в полной мере. Ты знал только общедоступную часть меня. Была ещё и тайная. Я сама об этом не знала, клянусь. Ты смотрел мне в голову, ты знаешь, что я даже не догадывалась.
Я состою в Обществе охотниц Вондерленда. Это организация, устраивающая всякие парады и представления в честь Верховной. Во всяком случае, так думают её ваги большую часть времени. На самом деле мы занимаемся кое-чем ещё. Это называется «занятия», «тренировки» и «выходы». Не буду говорить, что мы делаем на выходах. Ничего хорошего, в общем. Но это нужно Верховной. А чтобы мы не переживали из-за того, что делаем, мы няшим друг друга, чтобы забыть. То есть внушить друг другу, что всё случившееся — плохой сон. Мозг верит и записывает воспоминания как сон. А потом естественный механизм затирает память о сне. Остаются какие-то обрывки, но мы не придаём им значения.
Приём простой, но обманывает даже телепатов. Телепаты не копаются в снах. Это всё равно что спрятать мешочек с золотом в помойке. Привязав к верёвочке. Если не знать про верёвочку, придётся перерывать всю помойку. Копаться в помойке противно, туда никто и не лезет. Но если знать, можно потянуть и всё вытащить. Верёвочка — это специальные слова. Если мы их слышим, мы вспоминаем всё.
Как у нас всё устроено
Охотницы разбиты на боевые двойки. Пони в двойке подбираются так, чтобы они друг другу симпатизировали. Как правило, кобылки в слаженной двойке — подруги, не отказывающие друг другу в
Ночь, кровь, адреналин. Всё это выплёскивается
После задания принято пить, чтобы снять стресс, и это обычно кончается сексом
Зачеркни, Фрида. Он сам догадается. И это тоже зачеркни. Глупая мышь.
Моей напарницей в двойке была Львика. И мы любили друг друга. Очень сильно. Как я тебя сейчас. Просто после выхода мы об этом забывали. Мы забывали даже, что знакомы.
Мне часто снилось, как будто я иду ночью по дороге, светит луна, а справа идёт другая пони, и она для меня дороже всего. Оказывается, мне это не снилось.
Меня разбудили на выход новогодней ночью. Это сделала Лэсси Рерих, знавшая слова
с Заглавной Буквы Слова
глупая мышь
пиши заново это зачеркни
Это сделала Лэсси Рерих, знавшая Слова. Она разбудила меня и Львику. И мы вспомнили всё. И теперь уже не забудем.
Помнишь, я тебе говорила про то, что у меня не получается с пони? Оказывается, это было из-за неё. Я не могу быть неверной. То есть могу, но не получают от этого удовольствия. То есть получаю, но не могу достичь
И ещё эта детская история, как меня
всё это наложилось
Но когда ты меня увёз, у меня больше не было выходов. И меня отпустило. К тому же ты не пони и как бы не считаешься
ну то есть я так не думаю, но где-то на каком-то уровне это во мне есть, я же поняша
И я полюбила тебя. Всерьёз. И теперь могу быть только с тобой.
А теперь я вспомнила о Львике. Тоже всерьёз. И теперь могу быть только с ней.
Теперь я люблю вас обоих и не могу быть ни с кем!
Мы с Львикой занялись любовью и я поняла, что не могу кончить
Я не могла с ней кончить, понимаешь? Ну как раньше с другими пони. Потому что я думала о тебе и чувствовала себя предательницей.
И с тобой я тоже не смогу. Будет хорошо, но я тоже буду чувствовать себя предательницей.
Самое обидное, что тебе и Львике это непонятно. Ты считаешь, что отношения между самками — это что-то несерьёзное. Львика про отношения с самцами то же самое думает. Вам обоим это не мешает. Но я-то знаю, что
Кстати, Львика — не дочь Верховной. Она
Я зову её «чудовище». А она меня
Мне так плохо без тебя. Я без тебя больная. Я как сырая картонка под дождём. Львика говорит — расклеилась. Ну, что-то вроде того.
Но я справлюсь.
Я всегда буду с тобой, даже если меня с тобой не будет. Я не оставлю тебя, даже если оставлю.
Прощай
Люблю тебя
Твоя глупая лошадь
Выкинь всю эту херню, Фрида
Ева Писториус — Львике Поклонской Софт-Пауэр amp; Частное письмо. Черновик
Любимая,
Я не могу быть с тобой. Не спрашивай, почему
Я не могу быть ни с кем. Так получилось.
Если нужны подробности, я всё написала Карабасу. Всю правду, кроме того, что ты не дочь
Я плохая
Я ужасная скотина
Я пизда с ушами
Блядь! Блядь! Блядь! Я не могу нормально объяснить простые вещи
Я ухожу. Прощай.
Люблю тебя и буду любить всегда
My pony and me
это про нас навсегда
My pony and me
My pony and me
My pony and me
Фрида, всё это выкинь
— И много она такого написала? — спросил Карабас, дочитав до конца. Вообще-то ответ был у Львики в голове. Но он знал (оттуда же), что Львика не любит, когда ей смотрят в голову. И тем более, когда это демонстрируют. Поэтому Карабас проявил вежливость телепата — дождался ответа словами.
— Полная мусорка, — вздохнула Львика. — Она всю ночь эти письма сочиняла. Так и не сочинила. И ушла. Лэсси рвёт и мечет, — добавила она.