— Аррэтэ…
Аррэтэ ла мюзикё!
— граммофон кончил петь и злобно зашипел.
— Аррэтэ… — повторила поняша. — Аррэтэ ла холера!
— Извините-простите, что отвлекаю, Ева Бригитовна, к вам, э-э, тут пришли! — прощебетала секретарша-пупица.
Ева зажмурилась, чтобы случайно пупицу не някнуть. Та уже и так подтекала, что пагубно сказывалось на её расторопности: с каждым днём секретарша обращалась к Еве всё почтительнее и церемоннее. Позавчера она где-то прознала, как звали евину маму, и с тех пор стала именовать её исключительно по имени-мачеству.
— Кто? — буркнула Писториус.
Пупица в ответ вжала голову в плечи и что-то пробормотала. Ева догадалась, что явилась Лэсси Рерих. Она почему-то вызывала у пупицы страх, переходящий в панику. Причём, похоже, та боялась та не только за себя, но и за Еву.
Зато самой поняше Лэсси нравилась. Не в каком-то таком смысле, а чисто как существо. Лэсси была умна, быстра, совершенно безопасна в плане приставаний. И могла смотреть Еве в глаза, не заняшиваясь. Это было здорово. Чувства были взаимны: госпожа Рерих поняше откровенно покровительствовала.
Так что в другое время Писториус обрадовалась бы. Но сейчас ей было очень нехорошо.
Вошедшая черепаха выглядела странно. Хотя бы тем, что на голове у неё лежала толстая папка с какими-то бумагами, а на ней стояла полоскательница. Вся эта конструкция как-то удерживалась в равновесии, несмотря на лэссины стремительные движения. Координация и вестибулярный аппарат у безопасницы были что надо.
— Здоровьичка, — сказала Лэсси Рерих, садясь на корточки возле еввиного низкого столика. Поняша подняла на неё страдальческий взор и что-то промумукала.
— Понятно, так я и думала, — заключила черепаха и сняла с себя полоскательницу. — На, выпей, полегчает. Только желтки сразу глотай, не разжёвывай.
Ева осторожно понюхала полоскательницу. Пахло помидорами, сырым яйцом, спиртягой и чем-то ещё, навроде тараканьего пота. Пить подобную смесь поняше раньше не доводилось. Но Лэсси она доверяла.
— Миленькая подержи посуду пожалуйста, — быстро проговорила она. Перепетуя прыгнула, прочно ухватила ножку полоскательницы. Ева сунула туда мордочку и одним духом всосала в себя содержимое.
— Стеночки оближи, — посоветовала черепашка.
Поняша макнула язык в полоскательницу, и тут внутри неё как будто что-то рухнуло — прям от горла до самых до маклоков. Пищевод припекло, вымя стремительно вспотело. Ева со стоном бессилия и обиды легла, уронив мордочку на стол.
Она совсем было собралась застонать ещё раз, но тут вдруг поняла, что этого ей не хочется. И вообще, унылая раздрызганность и вялость сменилась вполне пристойным, годным состоянием души и тела.
— Тысяча гра… спасидо то есть! — от души сказала Ева. — Вы мне очень помогли. А что это за смесь такая? Никогда не пробовала.
— Это антипохмельный коктейль, — с гордостью сказала Лэсси. — Оливковое масло, желтки, томатный сок, выделения…{71} — тут она запнулась.
— Выделения чего? — тут же заинтересовалась поняша.
— Посолить, поперчить, — чуть быстрее, чем нужно, продолжила черепаха, — добавить коньяка. Хотя я обычно виски добавляю. Советую также огурчик для закрепления эффекта. Лучше малосольный.
— Банку малосольных побыстрее пожалуйста!{72} — крикнула Ева пупице.
Черепаха тем временем бросила взгляд на разложенные бумаги.
— Вижу, работаешь, — одобрила она. — У меня кое-какие новости.
— Плохие? — напряглась Ева.
— Разные, — сказала безопасница, снимая с головы папку. — Первое и главное: сегодня Верховная приняла окончательное решение отправить Львику в Директорию. Вечером у неё прощальный концерт в Понивилле, а с утречка она к нам отправляется.
На переваривание Еве потребовалось пять секунд. Две на эмоции по поводу самой новости и три на осознание содержащейся в ней несообразности.
— Сегодня? — наконец, спросила она. — А мы-то откуда узнали?
Лэсси почесала под очками.
— Есть способы, — наконец, признала она. — Хотя вообще-то их использование не благословляется. Но у нашего губернатора с Их Грациозностью имеетсяпрямая линия, — она замолчала с таким видом, что и последняя псикаква догадалась бы: дальнейшие расспросы бесполезны.
— Понятно… Она хоть не завтра прибудет? — почти серьёзно поинтересовалась поняша. — А то у нас вообще ничего не готово.
— Нет. Послезавтра, — не полном серьёзе ответила черепаха. — Верховная арендовала у шерстяных летающую тарелку. Вместе с пилотами, — добавила она, смотря, как расширяются зрачки в глазах Евы.
— Ух ты! Круто, — наконец, выдавила из себя поняша. — А зачем такая срочность?
— Думаю, дело не в срочности, а в рисках, — объяснила Лэсси. — Верховная хочет исключить всякие дорожные неожиданности.
— Какие неожиданности? Мы нормально ехали… — вспомнила было Ева и осеклась.
— В сопровождении сильнейшего психократа? — улыбнулась черепаха, в очередной раз показав много-много зубов.
— Можно было бы Особый уланьский эскадрон отправить, — пробурчала Ева. — А то они там в стойлах застоялись. Бока уже шире бёдер.
— Гм, эскадрон… — Лэсси сделала вид, что задумалась. — Минимум сто двадцать поняш и Дочь знает сколько электората? Попрутся через демилитаризованную зону? В Директорию? На месте господина Пендельшванца я бы сочла это крайне недружественным жестом, — черепаха поджала тонкие губы, как бы давая понять, что и без того сказала слишком много.
Ева поняла это так, что все эти вопросы с Пендельшванцем и в самом деле обсуждались — небось, по той самой загадочной «прямой линии». И что Верховная арендовала летающий диск не от хорошей жизни.
Впрочем, сейчас её волновало другое.
— Но как же мы? — спросила она. — У нас с Фондом полный ноль…
— Работаем по плану, — успокоила её безопасница. — Львике всё равно нужно обжиться здесь, попривыкнуть к порядкам, то-сё. Просто встреть её, поговори с ней. По магазинам поводи, опять же, пусть приоденется… Рестораны покажи.
— Да я сама не знаю… — начала было Ева.
— Тебе помогут, — мягко сказала черепашка. — Ты, главное, установи контакт. И как бы кстати ей скажи, что пятнадцатого февраля у нас Сретение{73}.
— Сретение чего? — не поняла Ева.
— Жабы со Гадюкою, — не очень понятно сказала черепаха. — Первое межвидовое скрещивание. Праздник трансгенщиков. Я тебе потом расскажу. Короче, в Оперном в этот день устраивается большой концерт. Очень желательно, чтобы вы на нём выступили. Обе, но не вместе, — добавила она со значением.
— М-м-м… — задумалась поняша. — Я в начале, она в конце?
— Очень удачная мысль, — снова улыбнулась черепаха.
Трепеща, на полусогнутых, вошла пупица с банкой малосольных огурцов и миской в пасти.
— Что-то ты долго, — посмотрела на неё Лэсси. Пупица дрогнула, уронила на пол слезу, но банку с миской удержала.
— Ставь сюда, — смилостивилась безопасница.
Ева выразительно облизнулась. Услужающая Перепетуя понюхала огурцы, схватила лапками самый крепенький и приподняла его, давая поняше ухватить овощ за зелёную попку.
— И вот ещё что, — продолжила Лэсси, глядя, как поняша хрупает огурчиком. — Неприятные новости оттуда, — она мотнула головой куда-то в сторону. Ева с трудом сообразила, что имеется в виду море.
— Там у них что-то случилось, — сообщила черепаха. — Бэтмены докладывают: белые субмарины в Лигурийском море вовсю рассекают.
— Может, война? — предположила поняша, расправившись с первым огурцом и нацелившись на второй.
— В том-то и дело, что нет, — мрачно сказала госпожа Рерих. — Была б война, они бы уже в губернаторском бассейне сидели и помощь вымаливали. Нет, тут что-то другое, и оно нам очень не нравится. В общем, передай Карабасу, чтобы на пару недель прикрыл лавочку. И от моря пусть держится подальше. Это не совет, — добавила она. — Пендельшванц постановление готовит.
Поняша подумала.
— Эти самые… — она уже усвоила местную манеру не назвать рыбонов по имени, — недавно захватили существ из команды Карабаса. Может, есть какая-то связь?
— Очень сомнительно, — черепаха скептически скрипнула панцирем. — Я знаю, кого захватили. Их всего трое. Ни один из них не паранорм. Никаких особых секретов, я думаю, они тоже не знают… Думаю, им просто не повезло. Вряд ли вы их ещё увидите.
— Жаль, — без особых чувств сказала Ева. — У нас что-то ещё?
— Вот, посмотри, — вспомнила черепаха и достала из папки несколько бумажек. — Это по нашим текущим.
Ева, скорчив недовольную гримаску, упёрлась взглядом в табличку.
— Освоение средств, — пробормотала она. — Плановое значение, фактическое… Основные причины… Ну это хоть понятно. И что я с этим делать должна?
— Предложить мероприятия для устранения последствий и назначить ответственных, — напомнила черепаха.
— Это я сама знаю! А ответственных я откуда возьму? — покрутила головой Ева.
— Ты же вчера со всеми перезнакомилась? — мягко спросила черепаха.
Тут Еву пробило. Она осознала, что не только не составила никакого впечатления о своих сотрудниках, но даже не запомнила, кто кем работает и как кого зовут. Даже легавую из секретариата, с которой поняша провела остаток ночи.
Ей захотелось немедленно забиться под стол и больше из-под него не вылезать. Никогда.
Безопасница выдержала секунд шесть — о, какие же долгие были эти секунды, какие долгие! — и, наконец, снизошла.
— Ну, давай вместе. Смотри, здесь у нас что? Ремонт помещений Фонда завершён на двадцать процентов. Более чем двукратное отставание от графика. К кому претензии?
— К начальнице бригады, — уверенно сказала Ева: тут ей было всё ясно. — Если отпиздится — к поставщицам… то есть к поставщикам. Но у меня не отпиздится, — добавила она грозно.