Квинтилий открывает рот, чтобы ответить, но тут в Тронный зал вновь влетает генерал Каидана. Его лицо бледнее, чем в первый раз. Он подскакивает к своему королю и что-то напряжённо шепчет. Наглая улыбка медленно сползает с лица Клетуса.
Пользуясь новой заминкой, я протискиваюсь к принцу Даяну ещё ближе и с жадностью вглядываюсь в его профиль. Я забываю, где нахожусь, и оказываюсь возле самого края красной дорожки. Пленник поднимает голову и удивлённо смотрит на меня. Наши глаза встречаются, и, несмотря на нарушения всех приличий, я не могу оторвать от него взгляд. Глаза Даяна светло-серые, в них нет ни намёка на оттенок или цвет, только чёрное, серое и белое. Я думала, что радужки сияют изнутри, но вблизи понимаю, что они сверкают, как будто… состоят из бесчисленных крошечных звёзд, а в центре – чёрная дыра зрачка. Пугающий взгляд.
– Мальчишка, ты посмел со мной играть! – ревёт Клетус.
Его крик выводит меня из оцепенения. Я тут же опускаю голову, а принц Даян поворачивается к королю Каидана.
– Что произошло? – недоумённо спрашивает Оливер.
– Ты думаешь, ты всё предусмотрел?! – Клетус не обращает внимания на исарийцев. Кажется, он вообще забывает, ради чего мы собрались, и сейчас видит лишь наследника трона Илоса. Тот дразнит короля ещё больше, равнодушно пожимая плечами.
– Наш дорогой принц Даян со своим отрядом совершил набег на мои земли, – сообщает всем Клетус. – Освободил всех пленённых илосийцев! По крайней мере, он думает, что всех.
Король Квинтилий практически сбегает по лестнице вниз и подходит к Даяну совсем близко, глядя на него сверху вниз.
– Я знаю ваше правило, мальчик! Знаю в чём ваша гордость! – уже тише шипит правитель Каидана так, что слышат лишь стоящие рядом. – Вы никого не бросаете! И если уж спасаете свой народ, то всех до единого! Возможно, ты забрал тех простолюдинов, но у меня остаются твоя сестра и кое-кто ещё.
Король делает резкий жест и, раздражённо поправив мантию, медленно возвращается к трону, пока по коридору ведут нового пленника. Он одет в ту же броню, как и остальные илосийцы, а по телосложению немного худее своего принца. При нём уже нет оружия. Спереди руки стянуты обычными жгутами. Мужчина идёт, опустив голову, но под чёлкой и длинными волосами, выбившимися из хвоста на затылке, я вижу хищную ухмылку. Это он. Он помог мне вчера вечером.
Я опускаю взгляд и замечаю, что на ковре остаются кровавые следы. Две раны: одна в боку, вторая, очень скверная, – в плече. Именно из неё до сих пор сочатся красные капли, стекают по руке и падают на пол. Я опять не вижу лица илосийца, но мне хочется подойти и тронуть его за плечо, мне почти физически необходимо, чтобы он посмотрел на меня. Каиданцы заставляют пленника опуститься на колени, чуть позади принца. Лицо Даяна становится жёстким, когда он оглядывает своего… Солдата? Друга? Генерала? Я не знаю. Но вид крови этого человека добивает меня. Ноги не держат, и я судорожно хватаю ртом воздух, обводя глазами пространство вокруг. Однако почва полностью уходит у меня из-под ног, когда солдаты приводят второго заключённого, и им оказывается Дарен. Я непроизвольно стискиваю одежду на груди, задыхаясь под чёртовой маской.
Мне сразу становится ясно, что друга вновь пытали. На нём мешком висят простые штаны и рубашка, через которую я замечаю новые бинты на торсе. На груди появились свежие кровоподтёки, которые пачкают ткань ещё больше, на шее видны уже старые синяки, а свежие – на скуле, несколько пальцев на левой руке перевязаны с шиной. Они ломали ему пальцы.
Я не могу контролировать приступ злости, который почти ослепляет меня. Хочется… вырвать Клетусу глаза и поджечь этот дворец, наблюдая, как они все сгорят. Из-за какофонии гневного шёпота в голове я с трудом отделяю свои мысли от чужих голосов. Вздрагиваю, когда Энис подхватывает меня, забирая из рук поднос. Я даже не заметила, как начала крениться и чуть не упала. Она отводит меня поближе к колонне, и я с благодарностью опираюсь на мраморный столб. Только благодаря разворачивающейся сцене в центре зала и моей маске никто не обращает на меня внимания. Ведь я всего лишь тень, очередная служанка.
– Твой генерал, Даян! – После слов Клетуса толпа гудит, взволнованно переговариваясь. Из-за толпы я всё ещё не вижу лица пленного илосийца, но те, кому удаётся на него взглянуть, кажутся ошарашенными. – Его подвела привычка уходить последним. Такое редко у кого получается. А ещё у меня есть кахари с Даром Илоса.
Я не думала, что гостей возможно взволновать ещё больше, но королю это удаётся. Даян внимательно рассматривает моего друга, а Дарен зло взирает на Клетуса и сплёвывает кровь прямо на ковёр под ноги генералу Каидана, который раньше делал доклад перед повелителем, но сейчас занимает место рядом с пленными.
– Ваши родители, Хисара и Сарир, были благородными монархами! Их смерть – трагическое событие. Но вы двое, – Клетус указывает на Айлу и Даяна, – слишком юны, чтобы править целой страной!
Толпа замолкает, вслушиваясь в слова своего короля.
– Поэтому, Оливер, я решил, что нужно помочь отпрыскам нашей сестры Сарир! – наконец вспомнив о государе Исара, Клетус отвечает на его старый вопрос. – Нужно взять их под своё крыло, облегчить и без того непростую ношу. До меня дошли слухи, что на их территории творится неизвестно что. Поговаривают о демонах, о разбойниках! Юнец не справляется, и я помогу ему во благо всего Континента! Иначе зараза расползётся. Первые потратили не один год, чтобы усмирить недовольных и разобраться с варварами, которые любили поживиться за счёт простых жителей. Даян же позволил Падшим вновь хозяйничать и грабить. Чудо, что они пока ограничиваются пустыней, но когда-нибудь они осмелеют и нападут на Теялу, а потом явятся и к границе Исара.
Мы видели падальщиков. Я морщусь, понимая, насколько эта причина притянута за уши, ведь сами каиданцы не гнушаются сотрудничать с разбойниками. Клетус пытается повернуть страшные сказки об Илосе, которые раньше защищали границы страны, против самих Калануа.
Я с неприязнью замечаю, что ранее скептически настроенные гости уже не возражают. По крайней мере половина каиданцев теперь согласно кивает. Оливер Эгеланн напряжённо молчит, понимая, что Клетус давно всё решил, а они попались в его ловушку, как глупцы. План Каидана теперь ясен всем, а благородные слова, которыми он это прикрывает, – пустой звук.
– Продолжай ритуал! – бросает Квинтилий Мальте.
– Нет… – тихо вырывается из моего горла, но никто не слышит.
У Даяна и Айлы нет плана. А если и был, то он провалился. Даян дёргается к сестре, когда она вновь поворачивается к жениху. Что чувствует сама девушка, понять невозможно. Её лицо скрывает вуаль. Боится ли она, как и я?
Генерал Каидана, который принёс новости, заставляет Даяна вернуться на место, и последнее, что я слышу перед тем, как толпа затихает, это слова, обращённые к моему принцу:
– Без глупостей. Ты сам знаешь, что произойдёт…
Эти слова громом поражают меня, пригвождая к месту. Первая нота Варайи доносится будто издалека.
«Я сниму жгуты, но без глупостей. Ты сама знаешь, что произойдёт», – произнёс тот же голос матери в моём сне. Я вновь чувствую, как она толкает меня в грудь, вижу, как торчат стрелы из её спины. Меня охватывает злость и странный холод. Я пытаюсь узнать. тот ли это человек, силюсь распознать хоть какой-то намёк, что мне не показалось. Но генерал Каидана стоит вполоборота, и его лица не рассмотреть.
Пока я нахожусь в каком-то тумане собственных сомнений, Мальта уже до конца завершает седьмую ноту, ей вторит хор, и песня стихает. Тишина звенит у меня в ушах, когда исарийка кивает Демьяну, чтобы он снял вуаль с Айлы. Если первые семь нот повествуют о единстве тел, то следующие две – о силе духа. Жених с невестой должны взглянуть друг другу в глаза – зеркало души. А последние две ноты будут о Даре. Я вновь перевожу сосредоточенный взгляд на генерала Каидана, забывая моргать, и напрягаюсь всем телом, когда тот начинает поворачивать голову. Медленно, позволяя мне…
– ОЙРО!!!
Я вздрагиваю всем телом, словно от плети, а лихорадочно бьющееся сердце подскакивает к горлу, когда моё имя прокатывается по залу, повисая в образовавшейся тишине. Отчаянный вопль Дарена заставляет всех замереть. Я сжимаюсь, готовая встретить недоумённые взгляды толпы. Но все гости не сводят глаз с самого кахари, который сейчас стоит на ногах и пытается вырваться из рук нескольких солдат.
– Ойро, какого чёрта здесь происходит?! Что ты делаешь?!
Дарен, не отрываясь, смотрит только на принцессу Айлу.
Принцессу Айлу, у которой моё лицо.
Пока я наблюдала за генералом, Демьян поднял её вуаль и откинул назад, как того требовали правила. Я как рыба хватаю ртом воздух, отмечая такой же овал лица, такие же губы и нос. Волосы такого же чёрного цвета, но длиннее. Кожа девушки светлее и чище, но это точно я. Даже её глаза… они разные, как у меня. Только наоборот. Левый – карий, а правый – светло-серый.
Как в отражении.
В памяти сразу всплывают кошмары. Я и моё отражение. Как она растерянно прошептала моё имя в последний раз. Я замечаю ужас на лице принцессы. Глаза Даяна тоже удивлённо расширяются.
– Кто ты? – впервые раздаётся мелодичный голос Айлы.
Он отличается от моего. Дарен с недоумением моргает, а солдаты пользуются замешательством моего друга, который больше не сопротивляется, и скручивают его, прижимая к полу.
– ПРОДОЛЖАЙ! – ревёт Клетус.
Мальта с трудом отрывает взгляд от принцессы, явно осознавая что-то, чего не понимаю я, но подчиняется приказу короля, переходя к восьмой ноте.
Комната идёт кругом. Больше я не вижу ничего вокруг, все лица расплываются, когда я сгибаюсь рядом с колонной под неподъёмным грузом воспоминаний. Они сносят моё сознание, как цунами хлипкую плотину.
Мама присаживается рядом со мной. И я смотрю в её пугающе серые глаза со сверкающими в глубине звёздами. Она улыбается.