- Действительно. Я припоминаю, что прокуратор Максимус упоминал о требовании постоянного удаления воды. Он также сказал мне, что вам нужны сотни людей, чтобы поддерживать ваши шахты сухими, но, должен заметить, не тысячи. Как только мы закончим это обсуждение и ваш труд будет направлен на то, чтобы сделать эту долину пригодной для обороны от сарматов, я выберу шахту наугад и совершу экскурсию, должен добавить, без сопровождения, и посмотрю, что смогу увидеть. И будьте уверены, мадам, если я найду хотя бы десятилетнего ребенка, копающего ложкой золото, тогда вы все трое испытаете на себе более суровый конец римского военного правосудия. Поэтому я предлагаю вам всем отправить людей на свои шахты, просто чтобы убедиться, что мой запрет соблюдается в точности. У меня будут все подходящие люди, которые не понадобятся, чтобы не дать вашим инвестициям утонуть здесь, на солнечном свету, создавая нашу оборону, нравится вам это или нет. Либо это, либо вы все трое можете заняться этим по очереди. - Он махнул рукой на стойку для битья на плацу, постоянное напоминание о римской военной дисциплине. ‘Это не лучший способ начать то, что, как мы все должны надеяться, будет короткими и продуктивными отношениями, но вы все трое получите по пять ударов плетью, если кто-нибудь из вас ослушается меня в этом’.Ларций криво усмехнулся, обнажив белые зубы на своем чумазом лице.
- Если, конечно, вы нас поймаете. Скавр пожал плечами, его ответная улыбка была жесткой и невеселой. Испытай меня. Если кто-нибудь из вас надавит на меня, я заставлю вас всех троих раздеться догола и истекать кровью на глазах у ваших работников. Когда я поймаю тебя.Феликс шагнул вперед, на его лице застыла неловкая, умиротворяющая улыбка должника без гроша в кармане, столкнувшегося с головорезами, посланными забрать его долги, и поднял наманикюренную руку в сторону солдат.
- Это легко поправимо, трибун. Я уверен, что это послание просто еще не дошло до самых отдаленных уголков нашего бизнеса. С вашего разрешения? Скавр великодушно кивнул, и Феликс отвел своих коллег в сторону, чтобы немного побеседовать шепотом.
- Вы бы действительно посадили женщину на столб для битья, Трибун? Тихий вопрос Юлия заставил Скавра улыбнуться, и он отвернулся от шахтеров, чтобы убедиться, что его слова не были подслушаны.
- Нет, или, по крайней мере, не по своей воле. Но если они верят, что я это сделаю, тогда это, Первое копье, действительно все, что имеет значение. Если мы покажем этим мужчинам — и особенно, я подозреваю, этой женщине — малейший намек на слабость, то они будут относиться к нам как к дуракам, которыми мы, вероятно, являемся здесь, в их мире. Это обман доверия, Юлий, так что давай надеяться, что мы одурачили этих троих, по крайней мере на данный момент. Я просто жалею, что этот чертов дурак Максимус не предупредил нас, что один из них - женщина. Кивнув в знак взаимного согласия, владельцы шахты обратились к своим ближайшим помощникам с поспешными инструкциями, затем отступили назад перед Скавром.
- Все решено, трибун. На наши шахты будут отправлены гонцы, чтобы убедиться, что все люди, не откачивающие воду, будут присутствовать на любой работе, которую вы для нас запланировали. Скавр милостиво кивнул.
- Мудрое решение, и я надеюсь, оно избавит нас всех от любого бесполезного унижения. Итак, перейдем к делу. Вы, несомненно, задаетесь вопросом, что вы, люди, можете сделать для защиты своих шахт такого, чего не могут три когорты хорошо обученных и полностью экипированных солдат, и мой ответ прост. Ничего. Но что вы можете сделать, так это завершить наши приготовления к защите этой долины и ваши инвестиции за гораздо меньшее время. И время - ключ к этой ситуации, друзья мои, потому что, откровенно говоря, у нас его не так уж много. Все трое владельцев шахт непонимающе уставились на трибуна, и Юлий понял, что они понятия не имеют, о чем он говорит. Скавр покачал головой, бормоча проклятия в адрес отсутствующего прокуратора.
- Я вижу, все это для тебя ничего не значит. В таком случае я должен сообщить вам, что эта часть империи находится в состоянии войны.
С кем? Вопрос Ларция был одновременно громким и недоверчивым, его большие грязные руки широко раскинулись, а голова недоверчиво качалась. - Единственная причина, по которой я взялся за эту шахту, заключалась в том, что прокуратор Максимус заверил меня, что сарматы больше не представляют никакой опасности. Он сказал мне, что легионы в конце концов победили их всех и отправили большую часть своих воинских сил на какой-то захолустный остров на другом конце империи, чтобы держать тамошних дикарей на месте. .’
Он замолчал, увидев понимающую улыбку Скавра.
- И это именно то, что будет сказано в истории. Были отчеканены победные монеты, благословенный Марк Аврелий принял имя “Сарматик”, в Риме состоялся триумф, и сарматы были объявлены уничтоженной угрозой. И все же мы здесь, готовимся снова сразиться с теми же соплеменниками. Будут ли наши усилия здесь когда-нибудь зафиксированы для потомков? Он с улыбкой покачал головой. ‘Учитывая, что любая официальная война с сарматами невозможна без подрыва славы недавно умершего отца нынешнего императора, то, что бы здесь ни произошло, скорее всего, будет записано как “пограничный спор”. Но поверьте мне, когда я говорю вам, что человек может погибнуть в перестрелке так же легко, как и в ходе полнокровной войны. Эти соплеменники настроены серьезно, что требует от нас всех быть готовыми к встрече с ними, если вы цените свои собственные жизни. Он оглядел притихшую толпу, оценивая момент.
- Но готов к чему, спросите вы? Позволь мне показать тебе. Он указал на Юлия, который, в свою очередь, кивнул своему избраннику. Четверка солдат вывела вперед стареющего мула, и избранный мужчина осторожно вытащил окрашенную в красный цвет стрелу из колчана, взятого у одного из мертвых сарматов, глубоко вонзив зазубренный костяной наконечник в бок животного. На мгновение реакцией зверя был не более чем возмущенный рев и борьба ногами с удерживающими его веревками, но через несколько ударов сердца его поведение резко изменилось. Издав пронзительный визг отчаяния, животное отшатнулось в сторону, подальше от выбранного человека, затем опустилось на колени, его глаза закатились, когда ядовитая смесь, нанесенная на наконечник стрелы, возымела более полное действие. Рухнув на землю, он лежал неподвижно, тяжело дыша, из его открытой пасти текла струйка кровавой пены, и Юлию пришлось заставить себя продолжать смотреть, как зверь судорожно дергается. Скавр потянулся за стрелой, с деликатной осторожностью взял ее у избранника, прежде чем поднять над головой, чтобы все присутствующие могли видеть.
- Это, друзья мои, смерть, которая ожидает всех нас, если сарматы доберутся до этой долины до того, как мы завершим строительство укреплений, необходимых для ее защиты. Они смешивают змеиный яд со свежим коровьим навозом, чтобы получилась паста, выдерживают ее некоторое время, чтобы они соединились, затем намазывают ее на костяные наконечники стрел, которые впитывают смесь. У моих людей есть щиты и доспехи, но вы все совершенно незащищены, и поэтому, когда они обрушат град из них на нашу оборону, в основном вы умрете подобным образом. Вы и ваши семьи. Кстати говоря, если с вами женщины, то вы можете быть уверены, что их тут же изнасилуют, и многие из вас, мужчин, вероятно, подвергнутся такому же унижению. После чего вас отправят работать в шахты добывать золото для ваших новых хозяев. Какой-то мужчина высказался из-за безопасности анонимности толпы.
- Работаете в шахтах? Что в этом такого ужасного? Скавр улыбнулся в ответ на выкрикнутый вопрос.
- Ну, для начала вам ничего не заплатят, потому что они разграбят хранилище прокурора до последней монеты. Как бы мало вы ни получали сейчас, я уверен, что это будет лучше, чем работать даром. Тогда они отнимут у вас все, что имеет ценность. И вы будете делиться своим пайком с вдвое большим количеством вооруженных людей, которым наплевать на ваше выживание. Времена очень быстро станут суровыми, и я ожидаю, что то же самое произойдет со всеми вами. Но хуже всего то, что не забывайте, что любая оккупация сарматов может быть лишь временной, пока два разъяренных легиона не пройдут маршем по этой дороге и не прогонят их, и они будут знать это слишком хорошо. Они будут работать на вас день и ночь, загоняя вас, как животных, чтобы выкопать каждый последний кусочек золота, который они смогут добыть в этих холмах до наступления этого дня. Многие из вас умрут от истощения и из-за отсутствия достаточного количества пищи, чтобы поддержать свои усилия, а другие будут казнены просто для того, чтобы дать остальным пример того, что произойдет, если вы снизите темп своей работы. Он оглядел собравшихся перед ним мужчин с суровым выражением лица.
- К тому времени, как легионам удастся прогнать их, сарматы превратят эту долину в склеп, и все, что останется выжившим, когда легионы освободят вас, если сарматы не перебьют вас всех в качестве последнего удара по империи, - это сжечь город. гниющие трупы ваших коллег по работе. Я бы посоветовал вам подумать над этим, но, как вы можете видеть, у меня действительно нет времени на то, чтобы это было упражнением в убеждении. Итак, вы будете делать в точности то, что вам говорят, под руководством моих солдат, и любой из вас, кто захочет узнать, каково это - быть подвергнутым бичеванию, получит свою возможность, просто переступив черту. У нас есть всего день или два, чтобы сделать эту долину неприступной, а это значит, что нельзя терять времени даром. Первое копье?
Юлий шагнул вперед, и от его грубого лая не одна спина в толпе шахтеров застыла.
- Мои солдаты собираются с вашей помощью построить дерновую стену прямо поперек этой долины. Она будет пятнадцати футов в высоту и пятнадцати футов в глубину у основания, с боевой платформой позади стены в десяти футах от земли, чтобы мои люди могли отбиваться от нападающих копьями. Кто-то из вас будет резать газонные блоки, кто-то из вас затем отнесет их к стене для укладки опытными строителями, и мы будем работать до тех пор, пока у нас будет достаточно света. Газоны весят по пять фунтов за штуку, что звучит не так уж много, но мы уложим их около миллиона, так что, я думаю, можно с уверенностью сказать, что у вас у всех впереди целый день. По его команде ожидающие центурионы подошли к массе солдат, выделив каждому из своих людей отряд из десяти шахтеров для командования. Скавр, задумчиво поджав губы, наблюдал, как Теодора уходит в компании пары крепко сложенных громил, чья роль в жизни явно заключалась в том, чтобы гарантировать ей спокойствие в море изголодавшихся по сексу чернорабочих. А ты как думаешь? Юлий мгновение пристально смотрел на шахтеров, видя в их глазах смесь негодования и брезгливой покорности судьбе, прежде чем ответить на вопрос Скавра с веселым выражением лица. Что я думаю, трибун? Ты спрашиваешь меня об этом сборище трусливых туннельных крыс или о женщине? Он подождал, пока Скавр снова не повернулся к нему лицом с печальной усмешкой. - Я думаю, они ненавидят нас ненамного меньше, чем боятся сарматов, а это лишь ненамного меньше, чем они боятся нас. Я думаю, они покажут нам свои задницы, когда мы уйдем маршем, и помочатся в наш водопровод, если представится хоть малейший шанс. Но я также думаю, что завтра к вечеру у нас будет стена поперек долины, и, кроме того, у нас в запасе есть несколько маленьких неприятных трюков. И это,трибун, все, что меня действительно волнует.Он отдал честь и ушел, чтобы присоединиться к офицерам, выстраивающим свои рабочие бригады в некое подобие порядка, оставив Скавра оглядывать долину расчетливым взглядом. Оставшись в лагере тунгрийцев, когда центурии отправились выполнять свои различные задания, Люпус впервые за несколько месяцев оказался один. Зная, что от немногих оставшихся солдат, оставшихся охранять лагерь, будет мало толку, он взял свой тренировочный меч и щит и приступил к выполнению установленного боевого распорядка, которому научил его Арминий и который он должен был вы