гущу пламени в надежде добраться до противоположной стороны невредимый. Нескольким мужчинам, побросавшим свое оружие и доспехи, это удалось, но многие другие потерпели неудачу и, крича от ужаса, упали на горящие деревья. Их волосы и одежда мгновенно воспламенились, заставив их корчиться в вопящей агонии, прежде чем забвение поглотило их. Остальные сражались как дикари, оказавшись между двумя неумолимыми угрозами - огнем и врагом, но без особого успеха; копья бриттов убирали их с эффективностью молотилок для зерна, когда отчаявшиеся варвары бросились на наступающую линию щитов.
- Это достаточно маленькая победа, учитывая, что силы все еще сосредоточены по другую сторону рва, но, возможно, все же достаточная, чтобы заставить Пурту задуматься, какие еще уловки у нас припасены в рукаве. Я вижу, ты собрал несколько больше людей, чем с тем, с кем покинул наш лагерь?’ Трибун Скавр прошел через ворота следом за последним из бриттов, подняв бровь при виде Арминия и Мартоса, которые оба пожали плечами в ответ. Марк устало отсалютовал и с удрученным выражением лица повернулся, чтобы направиться обратно в тунгрийский лагерь.
- Действительно, трибун, победа. Но куплен по цене, которую мне не хотелось бы платить, если бы я заранее знал, каков будет характер сделки.’ Сарматы снова атаковали с первыми лучами солнца, их ярость усилилась при виде пятнадцати крестов, воздвигнутых за линией теперь уже хорошо защищенного рва. На каждом кресте корчился один из небольшого числа вражеских всадников, захваченных на льду накануне. Трибун Леонтий мрачно кивнул обреченным пленникам, непринужденно разговаривая со своими коллегами.
-— Я подозреваю, что это послужит для болтометных расчетов некоторой практикой стрельбы по мишеням. Как он и предсказывал, вражеские лучники быстро побежали вперед, на расстояние выстрела из лука распятых мужчин, каждый из которых не боялся дальнобойности артиллерии в надежде всадить стрелу в своих беспомощных братьев и положить конец их пыткам. Когда полдюжины пленников безжизненно рухнули на свои кресты из-за смерти одного неосторожного лучника, который предпочел натянуть еще одну стрелу, а не сдвинуться с места, с которого он выпустил свой первый выстрел, только для того, чтобы быстро нацеленный болт вырвал ему позвоночник, Леонтий приказал кресты, которые нужно поджечь. Жирные клубы дыма поднялись в воздух, когда пламя быстро поглотило их человеческие жертвы, и лучники отступили теми же зигзагообразными перебежками, которые привели их достаточно близко, чтобы стрелять в пленников, заслужив неохотную нотку уважения в голосе Скавра, когда он заговорил с Юлием.
- Я бы сказал, достойный нашего восхищения. Я бы не хотел бросаться на четырех из этих монстров, независимо от того, была ли у меня свобода танцевать и сбивать их прицел или нет. И теперь, когда это сделано, я бы ожидал, что Пурта быстро нанесет свой следующий удар. Он знает, что каждое мгновение, проведенное по ту сторону этих стен, приближает прибытие наших легионов.’ Он рефлекторно потер амулет, привязанный к его правому запястью. - Конечно, всегда предполагая, что Наш Господь сочтет нужным позаботиться о том, чтобы послание трибуна Леонтия дошло до них. .’ Реакция Пурты на катастрофу предыдущей ночи последовала достаточно быстро, и в особенности к ужасу Скавра. Беспорядочный поток рабов хлынул вперед, к рву, подгоняемый кнутами и копьями и укрывшийся за дугой поднятых щитов, шатаясь под тяжестью своих ведер с землей и камнями. Их первой задачей было засыпать утыканные кольями ямы, которые ждали, чтобы покалечить неосторожных, и пока они трудились, выполняя выкрикиваемые команды своих хозяев, вражеские лучники снова выступили вперед, осыпая стрелами любого из защитников, показавшегося над рвом или стенами форта. Вынужденные укрыться от града снарядов, солдаты спрятались за своей оборонительной стеной, в то время как рабы варваров выполнили свою первоначальную задачу по обеспечению безопасности подхода ко рву, прежде чем их заставили атаковать саму оборонительную линию. Вылив содержимое своих ведер в канаву, каждый из рабов повернулся, чтобы вернуться по своим следам, подгоняемый своими хозяевами-сарматами. Поскольку фракийские лучники не могли стрелять по рабочей силе сарматов под натиском превосходящих сил противника, метателям болтов оставалось истощать трудящихся рабов, и офицеры мрачно наблюдали, как безжалостные стрелы вонзаются в их трудящиеся ряды.
- Похоже, этот день планировался долго, учитывая, что наш враг явно подготовился к осаде, хотя я сомневаюсь, что он ожидал столкнуться с таким упорным сопротивлением. Среди этих рабочих, конечно, будут римляне. .’ По правде говоря, Леонтий лишь подтвердил то, что большинство людей уже поняли, распознав обрывки римской одежды среди массы людей, трудившихся над сооружением теперь уже различимого пандуса через ров, и осознав, что среди рабов были захваченные мужчины, женщины и даже дети.
- Мы можем только утешать себя тем, что каждый, кого мы убиваем, освобождается от мрачного существования, которое уже принесло им страдания и деградацию и которое, так или иначе, может закончиться только плохо. Эй, ты там! - крикнул он командиру ближайшего болтометателя предостерегающим тоном. ‘Не стреляйте в людей вокруг рва, цельтесь дальше, чтобы ваши болты могли пронзить двух или трех из них одним выстрелом, а не просто пригвоздить одиноких людей к земле!’ Центурион быстро отдал честь, выкрикивая новые приказы людям, пытавшимся вернуть массивному оружию максимальную мощность, и Марк отвернулся, с болью в сердце представляя масштабы резни, которая неизбежно обрушится на беспомощных рабов. Он развернулся назад, когда громкий хлопок и крик агонии возвестили о какой-то неожиданной катастрофе, обнаружив команду метателя болтов в хаосе, а одного из них пьяно шатающимся с куском дерева, торчащим из его разбитого лба. Солдат растянулся во весь рост на деревянном полу башни и лежал неподвижно, одна нога судорожно подергивалась.
- Один из торсионных стержней сломался. Этот бедняга все равно что мертв.’ Леонтий мрачно кивнул в ответ на слова Юлия, указывая на разбитое оружие.
- Как и мой чертов болтометр, и у меня нет возможности починить эту чертову штуку, если только я не сниму планку с одного из орудий на задней стенке, чтобы оно продолжало стрелять.’ Он коротко посовещался со Скаурусом, прежде чем отдать приказ о ремонте, и оба мужчины согласились, что выбора практически нет, кроме как оставить в действии все четыре орудия на западной стороне. Рабы-сарматы трудились без отдыха, их груз грязи и камней смешивался с телами тех из них, кто попал под снаряды защитников, медленно, но верно отправляя выступ пандуса вперед, в ров. Юлий окинул сцену опытным взглядом вскоре после полудня, прежде чем высказать свое мнение.
‘ Умная штука. Видите, как они делают это выше, чем оборона на другой стороне, даже несмотря на то, что это занимает больше времени? Таким образом, когда они придут, чтобы начать атаку с него, у них будет преимущество.’ Он покачал головой, озабоченно нахмурившись. ‘Они хорошо начали, хотя с каждым шагом им становится все труднее продвигаться вперед по мере того, как канава под ними становится глубже. И они медленно, но верно вытрясут жизнь из этих рабов, если будут продолжать работать с ними в таком темпе.’ Он снова посмотрел вниз, на пандус, и поморщился, когда снаряд болтометателя прошелся по трудящимся под хор усталых криков тех, кто находился вокруг места попадания болта. - Я бы дал на это день, может быть, меньше, и тогда варвары окажутся на острие копий вместе с людьми за этой стеной, в то время как лучники с обеих сторон будут пускать в них стрелы с такого расстояния, что их щиты станут бесполезны. И здесь нет ничего, что можно было бы сломать или сжечь с помощью земляного ската. После этого они достаточно скоро переберутся через стену и окажутся за рвом, если у них хватит силы воли потратить несколько сотен воинов на то, чтобы пробить себе дорогу через стену.’ Скавр кивнул в знак согласия.
- Что само собой разумеется, так оно и есть. И как только они окажутся за рвом, у них будет свободный доступ к стенам, и построены они из камня или нет, это означает, что ворота будут выломаны достаточно скоро после этого. Несмотря на всю браваду Леонтия, я бы сказал, что оборона этого места после этого долго не продержится, не с той массой людей, которую они могут привести в бой. Мы заставим их заплатить, но не остановим их.’ Ближе к вечеру у другого болтометателя отказал торсион, что привело к столь же плачевным результатам для экипажа, потерявшего двух человек, тяжело раненных из-за лопнувшей тетивы. Леонтий подумывал о том, чтобы взять запасную деталь от единственного оставшегося оружия на восточной стене, но после недолгого раздумья отказался от этой идеи.
- Лучше оставить какие-нибудь средства освещения моста на вашей стороне обороны, а, Трибун? Конечно, не может пройти много времени, прежде чем ваш друг Балоди прибудет на место происшествия?’ С наступлением темноты он покачал головой в ответ на просьбу своего первого копья снять британцев с укреплений и отвести их обратно в форт.
- Негодяи находятся в пределах дюжины футов от крепостного вала, достаточно близко, чтобы им хватило хорошей крепкой деревянной доски, чтобы перебраться через стену. Вы можете отозвать половину когорты за раз, но я хочу, чтобы пять центурий были на дежурстве и готовы дать им отпор, если они попытаются перепрыгнуть брешь, не закончив спуск.’ Рабы трудились всю ночь при свете факелов, которые несли воины, чьи палки и кнуты продолжали подгонять их, несмотря на очевидное изнеможение. Скавр сопровождал офицеров форта обратно на стены после того, как они спокойно поужинали, на протяжении всего которого он размышлял об их ситуации с видом человека, борющегося с личной дилеммой. Факелы, освещавшие пандус, явно заметно приблизились за тот час или около того, что они провели за трапезой, и предсказание Юлия, похоже, сбудется скорее раньше, чем позже. Решительно кивнув, он повернулся к Леонтию, указывая на движение внизу.