овершенным технологиям, таким, которые смогут восстановить природный баланс. Земля и в самом деле может стать раем.
Я целиком и полностью за науку. Мое видение мира не расходится с наукой, мое видение включает ее в себя. Я верю в научный мир. Через науку – к большей религиозности, большей, чем когда-либо, – вот что произойдет с человеком. Когда человек по-настоящему освободится, когда в мире останется только игра и не будет нужды работать – высвободится колоссальное творческое начало. Люди будут писать картины, люди будут петь, люди будут танцевать, люди будут сочинять стихи, люди будут медитировать. Вся их энергия высвободится, и они смогут воспарить к невиданным вершинам.
Раньше только небольшая часть человечества могла творить, потому что всем остальным приходилось заниматься бесполезными вещами, которые машины могут сделать с легкостью, и при этом никого не придется беспокоить. Миллионы людей просто тратят на эту трудную работу всю жизнь. Вся их жизнь – это труд в поте лица, и никакого вдохновения. Этого не должно быть, это совершенно уродливое явление.
И вот, наконец, человек может освободиться – впервые в истории.
Только представьте… Все человечество, освободившееся от работы, от этой тюрьмы; его энергия направляется в новое русло. Люди медитируют, становятся исследователями, учеными, музыкантами, поэтами, художниками, танцорами, искателями приключений. Они почувствуют в этом потребность, потому что их энергия потребует выхода, выражения. Миллионы людей расцветут буддами.
У меня огромные надежды на будущее.
Ты говоришь: «Будущее выглядит мрачно, с какой стороны ни посмотри на него». Оно не мрачно. Оно может стать мрачным, если глупость возобладает над разумом. Если старое, омертвевшее сознание возобладает над разумом. Тогда оно будет мрачным. Если Ганди восторжествует, оно будет мрачным. Если тупые политики и диктаторы добьются своего, оно будет мрачным. Но если меня услышат и поймут, оно не будет мрачным.
Ты говоришь: «Нет ничего хорошего ни в бедности и голоде, ни в капитализме западного типа». Я целиком и полностью за вестернизацию и за капитализм тоже, потому что капитализм – это единственная естественная система отношений. Коммунизм – это насильственная, принудительная, искусственная система. Капитализм – это естественный рост; никто никого не принуждает, рост происходит сам собой. Это этап человеческой эволюции. Капитализм отличается от коммунизма, при котором одна небольшая группа людей пытается заставить остальных следовать определенной системе. Капитализм вырос из свободы. Капитализм – это естественное явление, он полностью соответствует природе человека. Я всецело за Адама Смита и полностью против Карла Маркса. Капитализм – это свобода действий. Люди должны быть свободными, чтобы делать то, для чего они предназначены, – и правительство не имеет права препятствовать свободе людей. Правительство, которое мало чем управляет и мало во что вмешивается, – это отличное правительство. Это и есть капитализм. Вмешательство государства, национализация промышленности – все это противоречит природе человека. Коммунизм может существовать только в атмосфере диктатуры. Коммунизм не может быть демократическим, социализм никогда не был демократическим. Никогда еще не было социалиста с демократическим сознанием, по той простой причине, что социализм и коммунизм предполагают навязывание некой системы людям. Как можно при этом быть демократическим? Все навязывается силой, вся страна превращается в концлагерь.
При капитализме нет необходимости в принуждении со стороны, и это демократично. Кроме того, и с психологической точки зрения в капитализме больше правды, потому что нет на свете двух человек, равных и одинаковых по психологии. Идея равенства – это вообще фальшивая, бесчеловечная, несправедливая, ненаучная идея. Нет двух человеческих существ, равных между собой; люди не равны. Они не равны ни в каком аспекте, какой только можно вообразить. Их таланты, ум, тела, здоровье, возраст, внешняя привлекательность, душевные качества – все разное. Не найдется двух индивидуальностей, равных или хотя бы немного похожих.
И это очень хорошо! Разнообразие обогащает жизнь; разнообразие дает людям индивидуальность, уникальность.
Капитализм – это свобода, он воплощает в себе свободу. Я не против равных возможностей для всех – пожалуйста, поймите меня правильно. Все возможности должны быть для всех одинаково доступными. Но с какой целью? Равные возможности для внутреннего роста, который будет, в конечном счете, неравен; равные возможности для того, чтобы отличаться, быть не таким, как все; равные возможности для того, чтобы стать тем, кем вы хотите стать.
Социализм уничтожает человеческую свободу во имя равенства. Но равенство – это не то, что можно установить искусственно, это совершенно невозможно. Даже в Советской России не было равенства, классы остались, лишь сменили этикетки. Вначале они назывались пролетариат и буржуазия, потом стали управляющими и управляемыми, а границы между ними оказались еще прочнее. Вся страна превратилась в государство, основанное на тупой идее равенства.
Коммунизм сделал людей серыми и скучными, без энтузиазма, никто не чувствовал, что есть такая вещь, как свобода быть собой, – и радость исчезла из жизни. Ни у кого не было рвения к работе ради других. Это неестественно, бесчеловечно. Откуда в вас возьмется энтузиазм, если вы работаете на бесчеловечное государство, на механизм под видом государства? Если вы работаете на благо ваших детей, вашей жены, тогда у вас будет энтузиазм. Если вы работаете для вашей жены, для того, чтобы она жила с вами в прекрасном доме, маленьком уютном домике на холме, у вас будет огромный энтузиазм. Если вы стремитесь к тому, чтобы ваши дети были здоровыми, у вас тоже будет огромный энтузиазм. Кому какое дело до государства? Зачем оно вообще нужно? Государство – это абстракция; никто не может любить государство. Коммунизм во имя равенства, как ни прекрасно это звучит, уничтожает самую важную ценность – свободу. Свобода – это высшая ценность. Нет ничего выше свободы, потому что только с ее помощью можно добиться и всего остального.
Я полностью за капитализм. Капитализм проявляется совсем по-другому, чем коммунизм. Он помогает нам выразить себя, открыться, расцвести всей нашей внутренней целостности.
Я не говорю, что в капитализме нет ничего неправильного. Там есть неправильные вещи, но не капитализм как таковой несет ответственность за них. Человеческое невежество несет за них ответственность, человеческое неразумие. Капитализм – не абсолютно совершенная система, в нем много неправильного. Это самая совершенная система из возможных, но она не может быть абсолютно совершенной – потому что человек несовершенен. Эта система просто отражает человека, со всеми его заблуждениями, со всеми человеческими ошибками, со всей человеческой глупостью… но при этом отражает очень хорошо.
Коммунизм – это попытка жить хлебом единым. Хлеб нужен, но он нужен так, чтобы вы при этом могли еще и петь песни, чтобы вы могли влюбляться, чтобы вы могли рисовать. Хлеб нужен, но только как средство. Коммунизм же сделал средство конечной целью.
Мне нравится вестернизированный мир, мир по западному образцу, потому что вестернизация – это просто модернизация. Забудьте о слове «Запад». Вестернизация – это модернизация: больше технологии, больше науки, и при этом более высокие технологии, чтобы мы смогли сберечь нашу Землю и весь ее хрупкий экологический баланс. Мир может быть усовершенствован – а значит, будущее не мрачно.
Но есть огромная проблема в том, что наше устаревшее сознание против такого совершенствования. Старые традиции – это очень мощный тормоз. То, как работает старое, традиционное сознание, – и приводит к тому, что люди заканчивают жизнь самоубийством. Они думают, что у них была великая культура, великие ценности, великие идеи… И все это деградировало и выродилось! С сожалением оглядываясь назад, люди не могут воспринять тот великий взрыв знания, который уже произошел и который может превратить нашу Землю в настоящий рай. Поэтому старые идеи должны быть уничтожены.
Люди часто спрашивают меня, особенно индийцы: «Что вы делаете для того, чтобы помочь Индии выбраться из нищеты?» Именно это я, собственно, и делаю, потому что для меня это не просто вопрос о том, как пойти и раздать одежду беднякам, – это как раз не поможет. Это вообще не имеет отношения к раздаче чего-либо, это не вопрос благотворительности, это вопрос изменения их сознания и структуры мышления. Но тогда проблема еще больше обостряется: они начинают ко мне относиться совсем уж враждебно. Так парадоксальна жизнь. То, что я говорю, может изменить судьбу Востока, это может превратить его уродство в красоту, но люди на Востоке по-прежнему остаются настроены против меня, ведь все, что бы я ни сказал, идет вразрез с их привычками, их идеями – идеями, формировавшимися на протяжении столетий. Вот почему вы так редко встретите здесь индийцев.
Западное сознание мгновенно чувствует во мне что-то глубоко созвучное. Я всегда почитаю современное, новое. Западное сознание понимает меня в одно мгновение, оно чувствует тесное родство, но вот восточное сознание – только приходит в возбуждение. Когда восточное сознание слышит то, что я говорю, оно раздражается, становится враждебным, оно даже начинает защищаться.
Если кто-то привязался слишком сильно к своему сознанию, то его сознание станет причиной всех его проблем. Он хочет сделать что-то с этими проблемами, но цепляется за свое сознание. Так нельзя. Надо сначала изменить сознание, тогда и проблемы исчезнут сами собой.
Скажем, весь Восток испытывает мучения от подавленной сексуальности, очень серьезно подавленной, но, несмотря на это, все настаивают, что воздержание – это великая идея, что это закалка характера, закалка нравственности. Именно эти идеи и подавляют их сексуальность. Эти идеи сковывают их, сексуальность подавляется, и творческое начало подавляется вместе с ним, потому что сексуальная энергия – это и есть творческая энергия. Сама природа придумала этот способ, чтобы помочь вашей креативности. Секс – это креативность. Тот, кто подавил в себе сексуальное начало, не будет способен ни на какое творчество, он просто застрянет на месте.