– Все в порядке, – ответил Эван, гадая, были ли чувства Рэнса искренними. – Скажи мне, Джеми, откуда ты знаешь об этой бухте?
Рэнс шутливо погрозил ему пальцем.
– Ах вы, уэльсцы, с вашими короткими руками и глубокими карманами! Всегда такие подозрительные! – он пожал плечами. – Но, думаю, вы правы. Это убежище уже ни для кого не секрет. Мне рассказал о нем французский гугенот. А откуда узнал он, мне неизвестно.
Его объяснение было слишком туманным, чтобы быть убедительным. Эвана охватило сомнение. Значит, он ошибался насчет Анны Блайт и слишком поторопился со своим рассказом. Но было уже поздно. Теперь Фрэнсис все узнал о ней.
Сомнения терзали Эвана на протяжении следующих нескольких дней. Дрейк решил не обращать внимания на предупреждение и остаться в бухте: она была очень надежно скрыта и близко расположена к Номбре-де-Диосу. К тому же на поиски нового укрытия могло уйти много времени. А есть гарантия, что оно не будет известно врагу? Нет никакой.
Джеми Рэнс стал партнером в их предприятии. Его люди трудились вместе со всеми, собирая разборные баркасы, имевшиеся у Дрейка, разрабатывали свои дальнейшие планы.
Когда через час баркасы уже были готовы к отплытию, Эван отвел Дрейка в сторону.
– Нам нужна новая стоянка, – тихо сказал он.
– У нас нет времени, Эван. Мы должны действовать быстро и захватить врага врасплох.
– Если ты хочешь захватить врага врасплох, то послушай меня.
– Очередная загадка? – Дрейк удивленно приподнял кустистые брови.
– Не торопись доверять Джеми Рэнсу все свои планы. Он появился здесь неизвестно откуда. Он мог… – Эван внезапно замолчал, пораженный новой мыслью. – Фрэнсис, ты ведь ничего не сказал ему о девочке?
Дрейк откинул голову назад и разразился смехом.
– По-твоему, я – тупоголовый девонширский морской волк, Эван? Ну конечно, о девчонке я ничего ему не рассказал и не расскажу.
Три корабля и баркасы покинули порт Фэзан и взяли курс на север, к островам, расположенным недалеко от Номбре-де-Диоса. Здесь большие корабли встали на якорь, а команды сошли на берег, чтобы подготовиться к атаке на город.
Эван настороженно оглядел маленький, поросший лесом остров. Несколько сосен были срублены. Оставленные после них заостренные пни сиротливо смотрели в вечернее небо.
– Что ты об этом думаешь? – спросил Дрейк. – Некоторые из этих деревьев равны по высоте грот-мачте. Может, испанцы строят здесь корабли?
– Сомневаюсь, – ответил Эван. – Им гораздо выгоднее отбирать богатства у туземцев или добывать серебро в Потоси.
– Да, деревья, видимо, рубили для костра. Но все равно, нужно предупредить Рэнса, чтобы он был начеку.
– Ты оставляешь Рэнса здесь?
– Да, я оставляю Рэнса, все корабли и тридцать человек из наших, – Дрейк хлопнул Эвана по спине. – Вот видишь, у тупоголового девонширского парня все-таки есть крупица разума. Если Рэнс останется здесь, то не сможет нам помешать, а наши люди последят за ним.
– Ты уже выбрал, кто поедет с нами?
Дрейк энергично кивнул.
– Да, я беру молодых. У них есть сила духа, чтобы драться часами, – он понизил голос. – И да простит меня Господь, они не так дорожат своей жизнью, как старшие…
– Капитан Дрейк! – в голосе моряка слышалась тревога.
Из джунглей вышла группа темнокожих воинов. Англичане в ужасе смотрели на их разукрашенные тела и острые дротики.
– Туземцы! – закричал Робби Пайк. – К оружию! К оружию!
Дрейк хотел подтвердить команду, но Эван остановил его:
– Не бойся, Фрэнсис. Я знаю этих людей.
– Что? Но как…
– Я попросил их встретить нас здесь.
Эван бросил перевязь шпаги и побежал навстречу туземцам. Он никогда не говорил Фрэнсису о Касильде, это была его личная боль. Все эти месяцы он поддерживал связь с ее народом, обещая, что они вместе отомстят испанцам за обиды.
– Это я! – закричал он, проводя рукой по чисто выбритому лицу. – Эван Кэроу!
Охваченный бурей чувств, он подошел к Рико. Воин стоял высокий и прямой, ветер играл перьями, которые украшали его копье. Любовь Эвана к Касильде и горечь ее утраты навсегда связали его с кимарунами. Странным образом эти дикие люди стали его духовными братьями.
– Мои друзья не причинят вам вреда, – заверил он. – Мы собираемся напасть на белый город.
Дрейк встал рядом с Эваном и представился по-испански. Его владение языком еще оставляло желать лучшего, но за последние месяцы значительно улучшилось. Лицо Рико расплылось в широкой белозубой улыбке:
– Ты тот, кого испанцы называют El Draquez.[15]
Дрейк гордо расправил плечи:
– Смею утверждать, что после сегодняшней ночи они будут называть меня еще хуже.
– Итак, вы нападаете сегодня ночью? – спросил Рико. – Хорошо, что вы поторопились.
Англичане стали осторожно подходить ближе.
– Мы уже нападали на белый город, чтобы отомстить за смерть Касильды, – сказал Рико.
Эвану не нужно было смотреть на Дрейка, он и так знал, что его друг разозлился.
– Успокойся, Фрэнсис, – тихо сказал он. – Кимаруны берут свою долю кровью, а не золотом.
– Но теперь город будет настороже, – Дрейк принялся раскачиваться на каблуках. По тому, как ходили у него желваки, было видно, что он очень возбужден. – Они уже наверняка послали за подкреплением в Веракрус и Вента-Крус, а может быть, даже в Панаму.
Дрейк посмотрел на воинов с нескрываемым любопытством и… долей недоверия.
– Послушай, Фрэнсис, – сказал Эван. – Кимаруны – такие же люди, как и все остальные. Они не рабы, не орудия труда, которыми можно торговать. Они разделяют нашу ненависть к испанцам и знают здешние места гораздо лучше нас.
Нерешительность Дрейка исчезла так же быстро, как и возникла. Он твердо кивнул:
– Тогда мы союзники. Солдаты уже прибыли?
– Еще нет, – ответил Рико. – Но прибудут.
– Нужно торопиться, Фрэнсис, – нетерпеливо сказал Эван. – Давай отправлять баркасы, и побыстрее.
В водянистом свете почти полной луны англичане на баркасах вошли в бухту Номбре-де-Диоса, но подход к берегу закрывал испанский корабль, казавшийся на фоне ночного неба совершенно черным. С его борта спустили шлюпку, и команда принялась неистово грести к берегу.
Эван не стал ждать команды Дрейка.
– На весла, в погоню, – приказал он своим людям.
Его лодка рванулась вперед, преградила путь испанцам и прижала их к берегу. Вскоре подоспели и другие баркасы.
Захватить экипаж шлюпки оказалось до смешного просто. С мрачным удовлетворением Эван наблюдал, как его люди связывали испанцев, чтобы те не добрались до Номбре-де-Диоса и не подняли тревогу.
Легкая победа ободрила людей, озабоченных предупреждением Рико о подкреплении.
– Отличная работа, ребята, – Дрейк широко развел руками, как бы желая обнять всех, и кивнул головой в сторону земляных укреплений, возвышающихся к востоку от города. – А теперь к пушечной батарее.
Произошла очередная бескровная победа. Они обнаружили там одного-единственного часового. Как только он увидел вооруженных до зубов англичан, он сразу сдался.
– Возьмем все пушки, – приказал Дрейк, указывая на шесть тяжелых орудий. – Снимите стволы и доставьте их на баркасы.
Жадность Дрейка была его первой ошибкой в ту ночь. Пока его люди занимались пушками, часовой сумел освободиться и во всю прыть помчался в город, крича так громко, как только позволяли ему легкие.
Через минуту в церкви зазвонил колокол и забили барабаны, поднимая горожан с постелей и оповещая город о нападении.
Ругаясь и отдавая короткие приказы, Дрейк разделил своих людей на два отряда.
– Джон! – позвал он брата. – Возьми Оксенхема и начинайте атаку на дальнем конце города.
– Слушаюсь, сэр.
– Подожгите стрелы и прикажите трубачам играть как можно громче. Чем больший переполох вы поднимете, тем лучше.
Глаза Дрейка горели возбуждением, когда он повернулся к Эвану:
– Оставайся с главным отрядом, пока мы не дойдем до площади. Потом ступай и…
– Я знаю, что должен делать, Фрэнсис, – оборвал его Эван.
Уже много раз он все проигрывал в своем воображении. Его заданием было в одиночку захватить принцессу Тюдор.
Годы ожидания и тщательного планирования придали решимости морским разбойникам Англии. Они обрушились на город, как ураган: гудели трубы, били барабаны, полыхали факелы, раздавались боевые выкрики.
Перед ними была главная площадь: широкое, пустынное пространство, залитое лунным светом. Дрейк обернулся к трубачу, двенадцатилетнему парнишке.
– Сердце города! – закричал он. – Труби атаку, мой юный друг! Первым мы возьмем дом губернатора.
Мальчик поднял трубу, Но, не успев взять и двух нот, уже лежал мертвый: пуля мушкета разорвала ему грудь.
– Проклятие! – запрокинув голову, закричал Дрейк небесам.
По его лицу текли слезы. Он даже не пригнулся, когда из дальнего угла раздался очередной залп мушкетного огня.
– Фрэнсис, в укрытие! – закричал Эван, хватая его за рукав.
Дентон поднял тело сраженного паренька и поспешил спрятаться за ближайшим домом.
– Нет! – прорычал Дрейк, пытаясь вырваться из клещей Эвана. – Пусть, трусы, сами покажутся!
Его гневный крик утонул в грохоте третьего залпа. Дрейк споткнулся и, застонав, всей тяжестью навалился на Эвана.
Ругаясь, тот оттащил Фрэнсиса за угол какой-то лавки. Едва тьма успела поглотить их, как на площади показался отряд испанских солдат.
– Ты ранен, – прошептал Эван.
– Нет.
Дрейк разорвал кушак и начал перевязывать ногу. Новый разрыв мушкетного огня на мгновение осветил его лицо. Щеки его побледнели, а со лба стекали крупные капли пота.
– Черт возьми, Фрэнсис, не будь таким упрямым, – прошептал Эван, – отправляйся в безопасное место, пока я не выполню задание.
– Эван, по-моему, ты не расслышал, что я сказал, – проговорил Дрейк, тщательно выговаривая каждое слово, как пьяный, которого не слушается язык. – Я не ранен, – голос его принял угрожающее звучание. Он схватил Эвана за рубашку и притянул к себе. Кэроу ощутил запах пота и крови. – Бог свидетель, если ты посмеешь сказать что-нибудь моим людям, я перережу тебе глотку.