— О Гипполита, Гипполита, — сказал он ей с упреком. — Я не хотел кровопролития и гибели твоих сестер. Зачем вы послушались коварных речей матери богов?
Перед разлукой он дружески обнял царицу амазонок. Неутешно оплакивала она смерть своих лучших подруг, но не сердилась на Геракла. Они расстались друзьями, и скоро золотокосая Адмета уже играла поясом Гипполиты. Впрочем, ей он не понравился. Он был беден с виду и некрасив. Для того чтобы оценить его, как должно, надо было иметь великое и смелое сердце. Дочь же трусливого Эврисфея совсем не отличалась мужеством. Вот почему пояс Гипполиты скоро пропал неизвестно куда.
Десятый подвиг. Быки Гериона и хитрый великан Какос
Далеко от Греции, в той стороне, где вечером солнце пылающим кругом спускается в зеленые волны океана, лежал среди вечно ропчущих вод пустынный остров Эритея. Он был дик и необитаем. Только время от времени раздавались на нем гулкие, тяжелые шаги. Это огромный, как туча, трехголовый великан Герион приходил сюда осматривать стада своих быков. В безопасности и покое паслись они на зеленых лугах Эритеи.
Лениво пощипывая сочные травы, мирно бродили по безлюдному острову эти быки, огромные, как самый большой слон, огненно-красные, как те облака, что горят по вечерам на закате. Ни зверь, ни человек не могли добраться до них через бурные воды западного моря. Но, боясь за свои стада, Герион все же приставил охранять и пасти их другого великана, Эвритиона.
Эвритион был столь же велик, как и его хозяин Герион, но не был трехголовым. Зато в помощь пастуху-гиганту был дан хозяином страшный пес Орт. Этот пес одним глотком мог бы проглотить сразу десять огромных львов или тигров.
Так вот, за быками Гериона и отправил своего могучего слугу Геракла трусливый и жадный Эврисфей, когда пришла тому пора совершить свой десятый подвиг.
Долго шел покорный Геракл на запад, через те земли, где теперь Франция и Испания. Он перебирался через высокие горы, переплывал бурливые реки. Наконец достиг он места, возле которого Африка отделяется от Европы узким и глубоким проливом.
Через этот пролив Геракл перебрался с великим трудом. В память о своем путешествии на обоих берегах он поставил по высокой, похожей на столб скале. Мы теперь зовем эти скалы Гибралтаром и Сеутой. В древности же их называли «Геркулесовыми столбами». Они находятся так далеко от солнечной Греции, что только хвастуны и лгуны осмеливались в те времена уверять, будто и они, как Геракл, доходили до их подножий. Вот почему и сейчас, когда хотят сказать, что какой-нибудь человек много лжет и хвастается, говорят: «Ну, он дошел до Геркулесовых столбов».
Миновав это мрачное место, Геракл вышел на берег бурного западного океана. Пусто было здесь, так пусто, что даже герою стало жутко. Соленый ветер рвал пенные гребни волн, свистел в пустых ракушках на прибрежном песке, трепал космы водорослей, выброшенных на берег прибоем. Далеко, за открытым простором моря, лежал серый остров Эритея. Но ни одного паруса не было видно вдали, ни следа от челна на сыром песке, ни даже выброшенных морем бревен, чтобы сколотить плот. Геракл сел на львиную шкуру, положил рядом с собой тяжелую палицу и верный лук и, охватив колени могучими руками, стал мрачно смотреть на пенные гребни волн.
День клонился к вечеру. И вдруг увидел Геракл, что Гелиос-солнце на своей лучезарной колеснице начал спускаться с высоты небес на запад и с каждым мигом приближается к нему. Наполовину ослепленный сияньем и блеском, разгневался Геракл на солнечного бога. Он схватил свой лук и нацелился острой стрелой в светозарного Гелиоса.
Бог-солнце удивился такой смелости. Но он не рассердился на сына великого Зевса. Расспросив, в чем дело, узнав, что делает герой в этом диком краю, он даже уступил Гераклу на время свой челн. На этом челне Гелиос каждую ночь сам переезжал через океан, чтобы утром снова подняться над восточным краем земли.
Обрадовавшись, Геракл сел в ладью солнца и, переплыв море, прибыл на дикий остров. Еще издалека донеслось до него по волнам океана громкое мычание пурпурных быков, но едва он ступил на берег, как страшный пес Орт с хриплым лаем и рычанием кинулся на него.
Одним взмахом палицы герой отшвырнул ужасного пса, вторым ударом убил исполинского пастуха и, собрав быков, погнал их к своей ладье.
На полпути к берегу настиг его хозяин быков, трехголовый великан Герион. Но тремя стрелами герой поразил чудовище и, спокойно переправив быков через океан, возвратил ладью Гелиосу-солнцу.
Далекий путь предстоял теперь Гераклу. Через тридевять земель погнал он волшебное стадо в родную Грецию.
Он прошел, подгоняя быков длинной и острой жердью — стрекалом, — через выжженные плоскогорья, цветущие долины и сочные луга нынешних Испании и Франции.
Наконец великой стеной стали на его пути непроходимые Альпийские горы.
Трудно было могучему пастуху провести свое стадо через их теснины и кручи. Двойные копыта благородных животных скользили по гладким скалам, тонули в вечном снегу горных вершин. И все же горы остались позади. Впереди зазеленели плодородные равнины Италии…
Как-то вечером, когда с болот потянуло лихорадочной сыростью, утомленный Геракл согнал своих быков в узкую долину между лесистых гор, лег на землю, подложил под голову большой плоский камень и крепко уснул.
Его охватил непробудный сон. Должно быть, злая Гера подослала к нему маленького сонного Морфея, бога с длинными тяжелыми ресницами, в колпачке из лепестков снотворного мака.
Геракл уснул и ничего не услышал. Не слышал он, как в густом буковом лесу затопали чьи-то тяжелые шаги, как кто-то огромный, шумно дыша, ходил по поляне, как жалобно мычали быки Гериона — сначала близко, потом все дальше и дальше…
Он проснулся только утром и с гневом увидел, что долина пуста. Измятая трава блестела от росы, да грустно мычал единственный уцелевший теленок, со звездочкой во лбу. Вне себя от ярости герой бросился в погоню. Точно взбешенный вепрь, метался он по италийским холмам и рощам в поисках следов, но на каменистой почве их было трудно обнаружить. Все казалось пустынным вокруг.
Наконец, уже на склоне дня, Геракл приблизился к одиноко стоявшей в лесу горе. Достигнув ее подножия, герой внезапно остановился. Он ясно услышал: из глубины горы доносилось глухое мычанье.
Удивленный и встревоженный, Геракл обошел несколько раз нагроможденные скалы. В одном месте он увидел заросший кустами, забросанный обломками утесов вход в пещеру. Все пространство перед пещерой было утоптано множеством бычьих следов. Вглядевшись в истоптанную копытами землю, Геракл увидел, что следы ведут не в пещеру, а от нее, в долину. Как это могло случиться? Ведь мычание доносилось из пещеры…
Геракл был не только отважен и силен. Он был догадлив и хитроумен. Он быстро сообразил, в чем тут дело. Наверное, хитрый вор связал все стадо хвостами вместе и увел быков за собою, таща их за хвосты, задом наперед. Вот почему следы получились обратные. В гневе начал Геракл раскидывать в стороны тяжелые камни завала. И как только первые камни с грохотом разметались по окрестному лесу, из-за деревьев донесся громкий топот и треск. Это злобный похититель, свирепый великан Какос, спешил на защиту своей добычи. Он ринулся на дерзкого Геракла, подняв палицу выше вершины леса, изрыгая огонь и клубы серного дыма, рыча голосом, подобным грому.
Но все это было напрасно. Метнув острую глыбу великану в висок, герой поверг его мертвым на землю. Затем он выгнал быков из пещеры, собрал и пересчитал свое стадо и погнал его в Грецию.
Там прекрасный гурт был вручен Эврисфею. Эврисфей же заколол волшебных быков и принес их в жертву ревнивой богине Гере. Он очень хотел оставить их себе, но побоялся: чересчур уж прекрасны были для смертного быки Гериона.
Путешествие Геракла за золотыми яблоками Гесперид
Чем больше подвигов совершал могучий герой Геракл, тем опаснее и труднее становились уроки, которые задавал ему безжалостный Эврисфей.
Не успело замолкнуть в аргосских стойлах глухое мычание быков Гериона, как ничтожный царек снова потребовал к себе своего великого слугу.
— Дошла до меня, — сказал он Гераклу, — удивительная весть. Далеко от нас, где-то на самом краю земли, на берегах могучего океана, есть сад, разбитый на голых скалах великаном Атлантом. По сю сторону того сада на много дней пути простираются необозримые пустыни, спаленные солнцем; злые скорпионы и ядовитые змеи обитают в них. По ту сторону, над безграничным морем, за которое заходит солнце, раскинулось синее царство богини Ночи.
Дочери Ночи — прекрасные сестры-вечерницы — Геспериды вылетают по вечерам из его прохладных темно-лазурных просторов. Они спускаются в сады Атланта и стерегут их от похитителей. Сказать по правде, там есть что охранять, потому что на свете нет ничего прекрасней и таинственней этих густолиственных садов.
Блестящие как золото, большеглазые птицы, воркуя, порхают там с ветки на ветку в голубом вечернем тумане. Тоненькими голосами звенят хрустальные ручейки, и дно их устлано золотистым песком. В прозрачных водоемах цветут розовые лотосы. И пестрые рыбы выплывают порой из-под их листьев на тихую поверхность воды. По стволам деревьев, по нежным стеблям трав стекают и капают вниз на землю благоуханные смолы.
В самой глуши сада, в его зеленой и влажной тени, растет прекрасное пышнолистное дерево. Ствол его тонок и строен, ветви гибки, и на них, сияя и днем и во мраке ночи, висят золотые яблоки, каких никогда не видели глаза человека.
— Геракл! Я хочу, чтобы ты достал мне три таких яблока. Я знаю — ты смел и могуч. Но не надейся заранее на легкое дело. Знаешь ли ты, кто такой Атлант, хозяин этого сада и этих яблок? Послушай — я тебе расскажу, кто он.
На краю света, над темной и страшной бездной, широко расставив ноги, стоит, нагнувшись, великан, огромный, как гора. Могучими руками он уперся в небо и поддерживает над нами небесный свод. Стоит ему хоть на минуту отпустить свою тяжелую ношу, и небо рухнет вниз на землю, тучи сорвутся с него, упадут луна и солнце, посыплются вниз яркие звезды. Настанет конец всему. Этот великан, держатель неба, и есть Атлант. Атланту некогда самому стеречь золотые яблоки. Но он дорожит ими больше, чем жизнью. Поэтому в помощь сестрам Гесперидам он приставил злого дракона Ладона. У этого чудища только один глаз в широком лбу, но зато этот глаз никогда не закрывается. Горе тому, кого увидит бессонное око дракона.