Еще молодым офицером попав в аварию на подводной лодке «Русалка», он предложил использовать так называемый пластырь для заделки пробоин корабля. Степан Макаров считал, что следует создать учебное судно с отверстиями по бортам, дабы экипажи могли обучаться действовать в нештатных ситуациях, тренируясь не только в постановке «пластыря», но и вырабатывая психологическую устойчивость.
Теория асимметричных военных ответов для России, предложенная адмиралом Макаровым еще в позапрошлом веке, актуальна для нас и поныне. Тогда мы не могли противостоять сильному флоту противника на Черном море, не можем и теперь.
Он придумал использовать быстроходные пароходы с поднимаемыми на борт минными катерами. Ночью они атакуют противника и после рейда возвращаются на плавучую базу. Кстати говоря, эту идею Макаров опробовал на практике, став капитаном парохода «Великий князь Константин». Он установил по сути на гражданском пароходе артиллерию и использовал минные катера. И так атаковал турок.
Из обычной морской мины, всегда считавшейся оружием оборонительным, Степан Макаров сделал оружие наступательное. А чего стоили его колпаки из мягкой стали для бронебойных снарядов? Они значительно увеличивали пробивную силу.
Да, по праву адмирала Макарова считают выдающимся ученым и изобретателем в области артиллерии, минного дела, теории непотопляемости, тактики морского боя, геополитики. Однако следует не забывать и еще одну область – разведку, а точнее радиоразведку, для которой Степан Осипович стал по сути отцом-создателем.
Он первым из всех военачальников русской армии и флота осмыслил роль радиоразведки для будущего вооруженных сил империи. Именно адмирал Макаров выработал и законодательно закрепил основные принципы деятельности этой службы.
Через десять дней после вступления в должность командующего флотом Тихого океана вице-адмирал Макаров подписал исторический приказ № 27. Случилось это 7 марта 1904 года. Теперь дата официально является праздником – днем создания радиоразведки.
Что же отметил в своем приказе адмирал? По существу, он закрепил три основополагающих направления:
Первое. Беспроволочный телеграф (т. е. радио) обнаруживает присутствие (например, корабля. – М.Б.). Отсюда требование: поставить телеграфирование под контроль. И тут же впервые в мире адмирал вводит принцип режима радиомолчания. Без разрешения командира радиограммы не отправлять.
Второе. «Если будет чувствоваться неприятельская депеша, – как подчеркивает адмирал Макаров, – надо доложить командиру и определить направление на неприятеля».
Третье. По неприятельским телеграммам «распознать вызов старшего, ответный знак… и смысл депеши».
В конце приказа командующий флотом отмечает: «Для способных молодых офицеров тут целая интересная область».
Знал бы Степан Осипович, что вскоре эта «интересная область» станет столь весомой, что без нее не сможет обходиться ни один вид боевых действий.
Приказ адмирала Макарова вскоре был подтвержден практикой. Уже в апреле 1904 года радиоразведка флота успешно вскрыла замыслы противника.
После того как японское командование разработает план боевой операции под Порт-Артуром силами 12 кораблей, в штабе царского наместника на Дальнем Востоке получат телеграмму: «Сегодня утром (9 апреля 1904 г. – М.Б.) на эскадре были разобраны японские телеграммы по беспроволочному телеграфу, из которых можно предположить, что намечается новая атака…»
Еще через несколько дней, 15 апреля, японское командование в акватории порта-крепости провело рекогносцировку для капитанов кораблей. Ночью телеграфисты броненосца «Полтава», вновь внимательно слушая эфир, перехватили радиограмму. Японцы подтвердили свои планы по проведению заградительной операции.
Русским флотом были предприняты контрмеры, усилена оборона базы, и операция японских кораблей закончилась провалом.
Следует отметить, что в этом же месяце флотские радиоразведчики одержали еще одну победу. Она ценна тем, что явилась не только боевым опытом ведения радиоразведки, но и первым применением радиоэлектронной борьбы.
15 апреля японцы предприняли обстрел Порт-Артура корабельной артиллерией, вошедшей в хронику под названием «третьей перекидной стрельбы».
Утром японские крейсера «Ниссин» и «Касуга» начали обстрел фортов и внутреннего рейда. Одновременно с обстрелом радиостанции эскадронного броненосца «Победа» и берегового радиопоста «Золотая гора» стали создавать помехи. Корректировка по радио артиллерийского огня японских кораблей была сорвана.
Контр-адмирал Ухтомский доложил наместнику адмиралу Алексееву: «Неприятелем выпущено более 60 снарядов большого калибра. Попаданий в суда не было».
С окончанием Русско-японской войны совершенствование радиоразведки не остановилось. Опыт боевых действий показал, что во фронтовой обстановке обеспечить устойчивое управление войсками можно только с помощью современных средств связи. Именно поэтому в мирный период, после окончания Русско-японской войны и до начала Первой мировой, в России было построено несколько достаточно мощных радиостанций на Дальнем Востоке, на севере страны, развернута сеть станций по побережью Балтийского моря. На трассе от Москвы до Владивостока стали возводиться приемо-передающие центры.
Успешно развивалась радиоразведка и во флоте. Наибольших успехов в этом деле добился Балтийский флот. К 1909 году на Балтике была создана достаточно стройная система наблюдения морского побережья, включающая в себя три рубежа – агентурного на неприятельской территории, дальнего морского наблюдения и ближнего сухопутного.
При службе связи и наблюдения разворачивались отделы шифрования и дешифрования.
Руководство флотом понимало, что на случай войны при вступлении морских сил в активные боевые действия единственным эффективным средством дальнего обнаружения противника станет радиоразведка. Так оно, в сущности, и случилось, когда началась Первая мировая война.
На фронтах Первой мировой…
…Германский посол в России граф Пурталес вручил министру иностранных дел Сазонову ноту. Произошло это вечером 19 июля (1 августа) 1914 года. В ноте говорилось: «Его величество император, мой августейший повелитель, от имени империи, принимая вызов, считает себя в состоянии войны с Россией».
Началась Первая мировая война.
Уже в самом начале боевых действий Германия потеряла крейсер «Магдебург». Корабль отличался хорошим бронированием, надежной системой подводной защиты, превосходными мореходными качествами и маневренностью. Однако это была не самая большая утрата немецкого императорского флота за время Первой мировой войны. И тем не менее военно-морские эксперты, историки, исследователи флота едва ли не в один голос утверждают: гибель легкого крейсера «Магдебург» имела намного большее значение, чем потеря любого другого корабля.
Русские моряки, захватив германский крейсер, нашли на нем нечто такое, что заставило англичан специально послать в Петербург корабль королевского флота. Он и доставил в Лондон дар верного союзника, который Первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль назвал бесценным.
Известный американский журналист, специалист по криптологии, автор книги «Взломщики кодов» Дэвид Кан посчитает находку на «Магдебурге», «возможно, самой счастливой удачей во всей истории криптологии». Другие исследователи отметят, что этот эпизод является важнейшим в истории развития радиоразведки.
Так что же произошло августовской ночью 1914 года в Балтийском море у острова Оденсхольм в устье Финского залива?
Отряд контр-адмирала Беринга в составе крейсеров «Аугсбург» (флаг командира), «Магдебург», миноносцев V-26 и V-186 вышел в море. Ближе к вечеру видимость ухудшилась, и «Магдебург» потерял из виду флагманский корабль.
Вскоре адмирал Беринг передал радиограмму: изменить курс. Однако радиограмму расшифровывали непозволительно долго: 18 минут. Крейсер «Магдебург» изменил курс, но было поздно. Корабль налетел на камни у острова Оденсхольм. Неожиданно для себя адмирал Беринг получил радиограмму: «Выскочил на мель. Курс 125°».
Все попытки сняться с рифа оказались тщетными. И тогда командир крейсера капитан 2-го ранга Густав Генрих Хабенихт приказал подготовить корабль к взрыву и начать эвакуацию экипажа на миноносец.
В это время в тумане появились силуэты русских кораблей. Это были крейсера «Богатырь» и «Паллада». Они открыли огонь по немецким кораблям. В эсминец V-26 попал снаряд, и некоторые моряки, снятые с «Магдебурга», погибли.
Капитан 2-го ранга Хабенихт, поняв, что дело безнадежно, приказал взорвать носовые погреба. Крейсер сдался. 55 человек во главе с командиром попали в плен, 15 – убиты, 75 – пропали без вести.
Таковым, если кратко, был морской бой. Однако главные события совершились потом. С подошедшего к месту сражения миноносца «Лейтенант Бураков» спустили шлюпку, в которой находилась команда моряков во главе с лейтенантом М. Гамильтоном. Они и подняли на «Магдебурге» Андреевский флаг.
Победителям досталось немало документов. Разумеется, самыми ценными оказались те, на которых стоял гриф: «Совершенно секретно». Тут были морские уставы, наставления, различного рода формуляры, технические инструкции. Но главным «бриллиантом» в этой богатой коллекции оказалась «Сигнальная книга императорского флота». Ее-то и назвал Черчилль «бесценной». Более того, в руки русских попали два экземпляра книги. Первую нашел лейтенант М. Гамильтон среди узлов с вещами, оставленных экипажем при эвакуации; вторую обнаружил водолаз при осмотре места аварии на теле одного из утонувших немецких моряков. Об этом свидетельствуют записи в историческом журнале командующего Балтийским флотом.
Именно этот экземпляр, под номером 151, был отправлен в морской Генеральный штаб, потом, после фотокопирования, в Лондон. Его и получил Первый лорд Адмиралтейства 13 октября, о чем и засвидетельствовал в своих мемуарах.
Разумеется, столь успешная находка сразу же оказалась засекреченной. Уровень секретности был столь высок, что упоминание о «Сигнальных книгах» изъяли из всех документов штаба флота. О своей находке командующий флотом адмирал Николай Эссен умолчал даже в донесении старшему начальнику – Главнокомандующему 6-й армией. Думается, столь «суровая» степень секретности была оправдана и, как показывают дальнейшие события, дала свои результаты.