– Вот то-то и оно, – отреагировал Ивашутин. – Вы тут все правильно просчитали, только кто ж нам даст бригаду в ДВО и полк в ЗабВО. Фантастика!
– А ведь обстановка требует, – сказал Шмырев и в ту же минуту пожалел, что брякнул лишнее. Не ему учить оценивать обстановку начальника ГРУ.
В это время на столе Ивашутина зазвонил телефон. По репликам Петра Ивановича Шмырев понял: на проводе был министр обороны маршал Андрей Гречко.
Начальник ГРУ собрал документы, карту Шмырева и направился к министру. Тогда, выходя вместе с Ивашутиным, Петр Спиридонович и предположить не мог, что их «фантастические» планы примет маршал Гречко, согласится с ними и поставит свою размашистую подпись на его карте. Так быстро, без волокиты решился вопрос усиления радиоразведки на Дальнем Востоке и создание ее в Забайкалье.
А случилось это на стратегических учениях в 1969 году, в штабе маневров в Иркутске. Что ж, принятое решение было, без сомнения, адекватно обстановке.
В Поднебесной в эти годы в разгаре «великая культурная революция». Советский Союз объявлен врагом номер один, военная и экономическая помощь забыты, наши советники выдворены из Китая. Советские дипломаты подвергаются оскорблениям и нападкам.
Китай усиливал свою военную мощь, создавал ракетно-ядерные силы. На полигоне Лобнар проведено испытание первой атомной бомбы, осуществлены пуски ракет средней дальности.
Нагнетаемая антисоветская кампания сопровождается постоянными территориальными претензиями. Пришлось Советскому Союзу повернуться на Восток – начать укрепление наших оборонительных рубежей в приграничных с Китаем районах, усилить войска округов, начать радио– и радиотехническую разведку китайских вооруженных сил.
Прежде Главное разведуправление никогда не работало против дружественных стран. Это было запрещено.
Запрет сыграл с нами злую шутку. Когда возникла крайняя необходимость узнать о китайских вооруженных силах больше, оказалось, что исходных данных с точки зрения их электронного обеспечения радиотехническая разведка имела очень мало.
Как ни странно это звучит, но радиоразведку китайской армии пришлось начинать практически с нуля. К счастью, на Дальнем Востоке еще сохранились некоторые специалисты, которые имели опыт разведки гоминьдановского Китая.
Однако это была лишь одна сторона дела. Другая состояла в том, что свободные силы для разведки Китая на Дальнем Востоке отсутствовали.
Радиополк ДВО работал по вооруженным силам США, Японии, Южной Кореи, полк в ТуркВО был занят Средним Востоком, где постоянно сохранялась напряженность. В ЗабВО частей оперативной радиоразведки и вовсе не существовало.
«Поначалу, не осознав всей сложности проблемы, – рассказывал генерал-лейтенант Петр Шмырев, – мы хотели ее решить быстро, малыми силами, выделив в дальневосточном полку несколько разведывательных постов на разведку объектов Китая…
Для того чтобы охватить разведкой не только восточные, но и западные районы Китая, в Туркестанском военном округе, в границы которого в ту пору входил весь Казахстан, был сформирован радиобатальон, который размещался севернее Алма-Аты, в Ченгельды. В задачу батальона входила разведка вооруженных сил Китая в Синьцзяне.
Довольно быстро мы поняли, что Китай – это сложнейший с точки зрения радио– и радиоразведки объект и его, как говорится, голыми руками не взять. Нужны большие силы, нужно время, нужна специальная подготовка людей. И первое, что мы сделали в этом направлении – целиком освободили дальневосточный полк от всех заданий, сосредоточив его полностью на разведке Китая. Провели где надо передислокацию подразделений, перестроили боевую подготовку, изменили вооружение. Дело начало продвигаться вперед.
Прежде всего следовало осмыслить разведку нового объекта. В постоянном поиске, разрабатывая один источник за другим, радиоразведке ГРУ удалось вскоре разобраться с организацией радиосвязи в сухопутных войск, ВВС Китая, в генеральном штабе. Потом под контроль были взяты радиосети пограничных войск, военных округов, корпусов».
Понятнее стала система назначения позывных и частот, условных наименований воинских частей, определения разведывательных признаков.
В 1967 году была сформирована экспедиция «Горизонт», ставшая основным средством стратегической радио– и радиотехнической разведки. Разместить ее решили в Монголии. Инициировал создание и развертывание экспедиции начальник 6-го управления генерал Георгий Строилов. До Великой Отечественной войны Георгий Андреевич проходил службу в этой стране, хорошо знал и понимал ее выгодное географическое расположение, и теперь не мог упустить возможность использовать Монголию для ведения радиоразведки.
Экспедиция объединяла под общим руководством радиолокационный центр, лабораторию наблюдения за ядерными взрывами, группу радиотехнической разведки, авиационный отряд, разумеется, узел связи, подразделения обеспечения и обслуживания.
Первым командиром экспедиции «Горизонт» стал полковник Вячеслав Шигин, его сменил Григорий Иванов, потом Владимир Молчанов.
В зоне особого внимания экспедиции, разумеется, был китайский атомный полигон Лобнор и ракетный полигон Шуанченцзы. В Центре осознавали, что из Улан-Батора эту задачу не решить и средства радиоразведки надо приближать к китайскому ядерному полигону, размещая их на юге Монголии.
«Даже видавшие виды монголы пришли в ужас, – признавался генерал Шмырев, – увидев, что наши солдаты и офицеры живут в 30-градусный мороз в пустыне Гоби в армейских утепленных палатках. Монгольские друзья срочно поставили на позиции несколько юрт… Веками приспосабливались кочевые народы жить в степи, в пустыне в мороз и в жару в юртах – этом великом изобретении кочевников.
Однако на позиции нужно было капитально обустраиваться, для чего потребовалось несколько лет, примерно с 1971 по 1975 год…»
Трудами многочисленных энтузиастов-инженеров и оперативников в пустыне Гоби был создан сильный разведывательный центр, оснащенный средствами радиоперехвата, радиотехнической разведки, радиолокационными станциями, приборами оптического и инфракрасного обнаружения, надежными средствами радиосвязи, своим аэродромом.
Все это дало свои положительные результаты: ни один пуск ракеты с полигона Шуанченцзы не остался без внимания наших радиоразведчиков.
В 1973 году экспедиция «Горизонт» одной из первых в системе ГРУ была удостоена вымпела министра обороны СССР «За мужество и воинскую доблесть».
А ведь и вправду надо иметь большое мужество, чтобы решиться офицеру с женою и детьми ехать на службу ратную в дикую пустыню Гоби. И ведь ехали, и служили.
Когда однажды в беседе с тем же патриархом радиоразведки генералом Шмыревым я попросил назвать имена лучших офицеров, о которых следовало бы написать, Петр Спиридонович усмехнулся:
– Да о них обо всех писать надо. Хотя я и понимаю, что это невозможно. Впрочем, начните с Игоря Васильевича Ботнера. Он, пожалуй, наиболее заметный в истории экспедиции «Горизонт» командир южного подразделения.
Я разыскал полковника в отставке Игоря Ботнера. Игорь Васильевич служил срочную службу в полку связи Таврического военного округа. Оттуда поступил в Ульяновское училище связи. Окончил, попал в батальон ОСНАЗ, который дислоцировался в Белой Церкви в Киевском военном округе.
Когда батальон расформировали, оказался в Климовске на пеленгаторе, потом на командном пункте.
В 1974 году стал главным инженером – заместителем командира части, в 1984 году Ботнеру предложили поехать в Монголию, в экспедицию «Горизонт». Да не просто поехать, а возглавить часть, которая размещалась в той самой пустыне Гоби, рядом с границей, в местечке под названием Обото-Хурал.
– Но мне 49 лет, через год в запас, – удивился Ботнер.
– Ничего, – успокоили его, – мы продлим вам срок службы.
Игорь Васильевич дал согласие.
«Словом, приехал я в Обото-Хурал, посмотрел, – рассказывает Ботнер, – а обстановка там очень сложная.
Во-первых, Забайкальский округ не выполнял распоряжение Генерального штаба по призыву. В распоряжении было определено, что служить здесь в радиоразведке должны призывники из средней полосы страны. А в части основной личный состав – буряты. Да еще такие, что в семье кто-либо сидел в тюрьме или отбывал наказание в лагере. Там за высший шик среди солдат-бурят считалось нахватать как можно больше наказаний, а еще лучше угодить в дисциплинарный батальон. Иначе по возвращении домой тебя и за человека считать не будут.
В общем, дежурный по части ночью не очень-то охотно заглядывал в казарму, ибо из темного угла вполне мог получить сапогом по голове».
С таким положением новый командир части мириться не желал. Собрал начальников отделов, их подчиненных офицеров и спросил напрямую: «Вам не надоело так жить? Если надоело, надо переломить ситуацию».
Заместитель командира по политчасти оказался, к сожалению, человеком слабым. Он больше дослуживал, чем служил. Словом, обошлись без него.
По поводу призыва пришлось свою позицию отстаивать и в Москве, и перед начальником штаба округа. Порою даже очень жестко отстаивать. Зато в первый призыв 1985 года в часть уже пришли студенты, в основном ребята-москвичи. Удалось поработать и с ними. Распределили их по ротам, разбивали бурят. В общем, начали выправлять положение. А в 1986 году часть Ботнера уже оказалась в числе передовых по дисциплине в системе «Горизонт».
Привлек к работе Игорь Васильевич и женщин, жен офицеров. Открыли свой детский сад, потом начальную школу. Стали обустраивать городок. А в городке проблем хоть отбавляй: казарменный, жилой фонд – все вместе. Воды, что называется, кот наплакал: одна скважина 54 метра глубиной.
Быстроходные дизельные электростанции на высоте 1500 метров над уровнем моря просто захлебываются, им не хватает воздуха. Приходится трубы с коллекторов выводить в окно. С раннего утра до позднего вечера над городком стоит рев дизелей. Но что поделаешь – электричество нужно всем: и аппаратным на позиции, и казарме, и городку.