— Мегги, это действительно очень красиво. Почему ты работаешь как коммерческий оформитель, когда можешь рисовать, как здесь. Ты напрасно губишь свой талант.
— Я говорила тебе, Джеми, что должна зарабатывать на жизнь. Я не смогла бы содержать себя моими картинами.
Джеми прищурил глаза, теребил бороду и переводил глаза то на нее, то на картину.
— Я не согласен. Может быть, где-то ты и не смогла бы, но здесь, на Аутер Банкс, ты точно можешь, — он обнял ее. — Идем, я что-то покажу тебе. Я не знал, что рисуешь, а то показал бы тебе это раньше. — Он снял цепь, которой закрывал вход в картинную галерею, и повел Мегги туда. Много было сложено старых полотен, но все же немало картин было развешано и на стенках. — Здесь ты могла бы рисовать лучше, чем там. Соглашайся?
Мегги медленно обошла комнату. Большинство картин были пейзажи, так или иначе связанные с морем или с побережьем.
— Да, я смогла бы так работать. Большинство из этих вещей — акварели, а я предпочитаю работать с маслом. Я не думаю, что акварели очень выгодны.
— Так что же? Одна вещь, выполненная маслом, стоит больше, чем крупная акварель. Я понимаю, Мегги, что это еще не высшее искусство, но это шаг вверх над коммерческим оформительством. И если ты сможешь работать и рисовать, как эти, твои картины я смог бы продать туристам. — Джеми подошел сзади, обнял ее за плечи и привлек к себе. Борода мягко коснулась шеи, она повернулась к нему, и он поцеловал ее в губы. — Мегги, Мегги, оставайся здесь. Рисуй, оставайся со мной. — Он смотрел на нее, его лицо пылало. — Я люблю тебя, Мегги. Я чувствую, как будто ждал тебя всю жизнь. Живи здесь. Люби меня.
Мегги чувствовала, что внутри как бы что-то оборвалось. Кровь застучала у нее в ушах, и Джеми казался отстраненным, далеко-далеко.
— Я не могу. Слишком большой риск.
Джеми прижал ее, но она оттолкнула его, отступила назад и сунула руки в карманы.
— Тогда давай не будем сейчас решать. Мы пойдем поужинаем, а затем поговорим об этом у меня дома.
Мегги была уже в состоянии контролировать себя. Она высоко подняла голову.
— Я не пойду к тебе домой, или куда-либо еще, на ужин. Последняя ночь была великолепной, и этого достаточно. Я пришла попрощаться, Джеми. Рисунок — это мой прощальный подарок тебе. Я собираюсь назад в Атланту и не надеюсь, что увижу тебя снова.
На другой стороне Роаноке Айленда, в Ванчезе, старинный барабан — далеко не золотой — простучал:
— Рат-тат-тат.
Лишь один раз. Но этого никто не слышал.
1753–1756
Прошел год, и Дуглас не вернулся к Маргарет. Вместо этого пришло письмо: Дуглас поехал во Францию, чтобы собрать денег для борьбы принца Чарли. Он извинялся, но у него не было выбора, он должен был ехать. Он вернется и придет к ней, как только сможет.
Сначала Маргарет плакала, затем стала сердиться. Раздражение вызвало у нее потребность что-то делать — все, что угодно. Она вскочила на коня и поскакала на другой конец острова навестить свою кузину Флору. Флора отбыла свой срок наказания в лондонском Тауэре, вернулась и вышла замуж за другого кузена Макдональдов, за Кингсбурга. Теперь у Флоры был муж, дом и дети. Мальчик и девочка. Маргарет не завидовала Флоре, как раньше, когда обожала ее, но она по-прежнему любила свою кузину и знала, что может доверить ей свои секреты.
У Флоры Макдональд был на руках ребенок, а другой, начинающий ходить, крутился возле ее ног. Она внимательно выслушала Маргарет, которая рассказала ей о глупом поступке Дугласа с поездкой во Францию, о его предательстве — он же не сдержал обещания. Она дала Маргарет перевести дух перед тем, как сказала:
— Я понимаю твои чувства, кузина. Сама я думаю, что дело Стюартов проиграно, но душой я с теми немногими, кто еще поддерживает принца. Они дают приют, одевают и кормят таких, как твой Дуглас, и он должен поехать во Францию или в другое место, когда они его попросят. Ты можешь перестать думать о нем, как о друге или даже как о любимом человеке, но можешь ли ты быть счастлива с другим человеком?
Ребенок на руках Флоры начал плакать, и она дала ему грудь. Маргарет увидела его нежные губки на соске, и страстное желание ножом глубоко вонзилось в ее сердце.
— Нет! — воскликнула она громко. — Я хочу Дугласа и никого больше.
— Но твой отец хочет другого.
— Я знаю, но я не выйду замуж до тех пор, пока не дождусь Дугласа. Отец усиленно подыскивает мне женихов, но я буду отказываться от них, — она упрямо мотнула головой.
— Боюсь, ты очень гордая, Маргарет, и волевая. Но однажды отец сломает твою волю. Я бы не хотела видеть такое. Я знаю это из собственного опыта.
— Мой отец никогда не заставит меня делать что-то против моей воли! Ты можешь помочь мне найти Дугласа, когда он вернется, и я пойду к нему.
Флора вздохнула и дала ребенку вторую грудь. Она знала Маргарет такой же, как ее ребенок сейчас, и всегда осторожно направляла ее по жизненному пути.
— Хорошо. Я помогу тебе. Но боюсь, что мы обе будем сожалеть об этом через несколько дней.
Прошел еще год до того, как Флора сказала Маргарет, что Дуглас в Инвернесе. Флора также сообщила, что дорога туда очень длинная и трудная, особенно сейчас, зимой. Это она подчеркнула, когда увидела, что Маргарет уже готова была сразу сорваться в дорогу.
Маргарет помчалась туда одна, верхом. Люди Александра Макквари схватили ее на полпути, в Уестер Россе, и доставили домой. Отец закрыл ее в комнате на всю зиму. Но Флора сумела переслать ей письмо от Дугласа, и Маргарет воспрянула духом. Отец предложил ей другого жениха, и Маргарет снова расстроилась. Он наставительно говорил, что ей уже за двадцать, что скоро она не будет привлекать внимания ни одного мужчины. Ее любовь к Дугласу недолго оставалась в секрете: побег в Инвернес все обнаружил. Она предстала перед отцом, говоря:
— Я буду ждать Дугласа, и он придет ко мне! Если придется, до глубокой старости, до могилы!
Отец поворчал на это и сказал, что подумает, а когда пришла весна, позволил ей покинуть комнату.
В октябре 1756 года Маргарет Макквари отплыла от мыса Скай на остров Льюис, где ее ждал Дуглас Дуглас. Он считал, что наконец-то нашел безопасное место и дом для них, каменную хижину. Она стояла на западной оконечности острова, недалеко от Стандинг Стоунз.
В первую ночь при полной луне Маргарет и Дуглас поклялись в вечной любви друг другу. Золотой барабан был их единственным свидетелем.
У них было три месяца до того, как Александр Макквари нашел их. Он сердился и рычал, как старый дракон, и предупредил, что если Дуглас ценит свою жизнь, то он должен навсегда покинуть Шотландию, и если англичане не казнили его, то Макквари не позволит бесчестить его единственную дочь!
Дуглас обещал уехать и попросил на прощание повидаться с Маргарет наедине. Он в последний раз поцеловал ее и прошептал:
— Как только я соберу достаточно денег, я уплыву в Америку, как это делают многие шотландцы. Когда я приеду туда, я устрою для нас местечко, много прекраснее, чем это, и пришлю за тобой.
Маргарет смахнула слезы, она верила ему.
После этого Александр Макквари посадил свою своевольную дочь в каменную башню замка. Он поклялся, что будет держать ее до тех пор, пока не сломит ее волю и дух. На это потребовался год, но наконец Маргарет сломалась: она не могла больше выносить заточения — у нее было все, но она сходила с ума. Ее рыжие волосы приобрели серый оттенок, хотя ей было всего двадцать три года. Маргарет смутно помнила, что Дуглас обещал приехать за ней. Теперь она была послушной. Сидела у окна в своей комнате, сложив руки, и ждала. Тем временем Дуглас и его Золотой барабан пересекали Атлантику и потерпели кораблекрушение около побережья Хаттерз Айленда, у берегов колонии, называемой Северная Каролина.
Июль, 1993
Мегги Росс знала, что все еще в снах встречается с влюбленными и Золотым барабаном. Она убеждала себя перед сном — не буду помнить о моих сновидениях, но это слабо срабатывало. Действие внушения было лишь в том, что после пробуждения она могла припомнить только обрывки сновидений и следы эмоций. Мегги настойчиво продолжала жить своей обычной жизнью, работала и работала упорно каждый день. Но что-то другое поддерживало ее все это время, отнюдь не работа.
Рита, ее единственная подруга здесь, в Атланте, получила другую работу, в другой фирме, но Мегги не переживала из-за ее ухода. Она предпочитала одиночество.
Однако было нечто такое, что беспокоило Мегги. Она хотела что-нибудь услышать о Джеймсе Джентри. Она вспоминала его с глубокой нежностью и желала видеть, хотя понимала, что это неразумно. Она сказала ему тогда, чтобы он не писал и не звонил. Сейчас она любым способом хотела встретиться с ним. Постепенно ее раздражение переходило во что-то, похожее на отчаяние. Однажды подумала: «Я еду к нему, я возвращаюсь в Аутер Банкс». Но как только эта мысль полностью оформилась в мозгу, Мегги испугалась. Было неудобно самой ехать к нему, и она решила подождать. Пусть он первый свяжется с ней, не считаясь с ее решением.
Декабрь 1757
Флора Макдональд приехала в замок Макквари навестить свою кузину Маргарет. Флора видела ее лишь раз с тех пор, как отец освободил дочь из башни. Хотя Маргарет и предупреждала ее о случившемся, она не могла себе представить, что великолепная кузина так может быть сломлена. Вид послушной и подавленной Маргарет было трудно вынести.
Флора боялась этой предстоящей встречи, потому что новости, которые она хотела передать, были плохими. Их лучше было бы не говорить. Но Маргарет хотела знать все, и долг Флоры сказать ей. Когда Маргарет была заключена в башню, Дуглас приходил к Флоре, сказал, что собрал достаточно денег, чтобы переправиться в Америку, и скоро поплывет туда. Обещал связаться с Флорой и попросил ее быть доверенным лицом для общения с Маргарет. Но вестей от него не поступало. По крайней мере, до сегодняшнего дня. И известие пришло не от Дугласа.