— Вы спрашиваете меня, знаю ли я о сферах влияния? — Он рассмеялся. — К вашему сведению, я могу получить то дилерство, какое сам захочу.
— Серьезно?
— Серьезно.
Стоило бы познакомить Белларозу с Лестером, только вряд ли они понравятся друг другу и будут верить один другому. Но в одном эти люди были схожи — они во что бы то ни стало пытались убедить вас, что все вокруг одним миром мазаны. Я совершенно искренне верю, что коррупция в стране не так страшна, как ее изображают. Но некоторые люди вроде Фрэнка Белларозы используют это гипертрофированное изображение, чтобы деморализовать, а затем подкупить бизнесмена, адвоката, полицейского, судью или политика. Но я на такие фокусы не покупаюсь.
— Так вот, — продолжал он, — я предлагаю заплатить шесть миллионов за здание и участок земли. Вы знаете это место. Как, по-вашему, стоит оно таких денег?
— Я не знаю, какая сейчас ситуация на рынке, — сказал я. — Но у меня такое впечатление, что вы уже обговорили сделку и теперь ее осталось только оформить.
— Это и так и не так. Всегда можно продолжить обсуждение, правда же? Владельцы просят с меня больше, но я сделал им самое выгодное для себя предложение. Теперь остается доказать им, что это и их самое выгодное предложение.
— Это новый подход в бизнесе.
— Нет. Я всегда так делаю.
Я смотрел на Белларозу, а он сидел и улыбался мне.
— Я не хочу никого обманывать, но не хочу и сам оказаться обманутым. Так, предположим, мы останавливаемся на шести. Что получается? Шестьсот тысяч, мистер Саттер, и это всего за несколько дней работы.
Можете назвать это моментом истины. Кстати, их у меня было уже немало за последние недели. Похитить десять миллионов у несчастной вдовы — это аморально. Заработать шестьсот тысяч на службе у мафиози — это на границе аморальности. Я сказал:
— Мне показалось, мы сошлись на том, что я даю вам бесплатный совет чисто по-соседски.
— Мы сошлись и на том, что вы выслушаете суть сделки.
— Я выслушал. Теперь объясните мне, каким образом вы сможете получить для себя любое дилерство.
Он отмахнулся. Было очевидно, что он считает это сущей ерундой.
— Никаких проблем с покупкой этого бизнеса нет. Это очень просто. Поверьте мне.
— О'кей. Я вам верю. — Я наклонился к нему. — Но, возможно, происхождение денег для этой сделки — это не такое простое дело. А?
По его взгляду я понял, что зашел слишком далеко, испытывая его выдержку.
— Пусть об этом болит голова у правительства, — холодно сказал он.
С этим трудно было спорить, так как только вчера я то же самое пытался доказать мистеру Манкузо. Я поднялся с кресла.
— Искренне благодарю вас за доверие ко мне, мистер Беллароза, но вынужден порекомендовать вам контору «Купер и Стайлз» из Глен-Ков. Там не будет проблем ни со сделкой, ни с гонораром.
Беллароза также встал и взял с вешалки свои плащ и шляпу.
— Я прочитал про местную почву. Это действительно суглинок, как вы и говорили.
— Рад, что не ошибся.
— Я посадил несколько саженцев винограда. Столовый виноград сорта «Конкорд». В книге советуют высаживать здесь именно этот сорт.
— Книгам стоит верить.
— Но я хотел бы выращивать виноград на вино. Здесь кто-нибудь сажает винные сорта винограда?
— Только не в наших краях. Правда, у «Банфи Винтерс» из Олд-Бруквиля были удачные опыты с «шардоннэ»[3]. Вам стоит с ними поговорить.
— Да? Вот видите, я был прав, — сказал он. — Вы замечательный человек, мистер Саттер. Я сразу это понял. Значит, долой японские машины, да здравствует «шардоннэ»!
— Денег за совет не беру, как договорились.
— Тогда я подарю вам ящик вина с первого урожая.
— Спасибо, мистер Беллароза. Но не забудьте, продажа вина без уплаты акцизных пошлин запрещена.
— Все будет в порядке. Что вы думаете о дилерстве с «Саабом»?
— Неплохой вариант.
— А как насчет «Каза бьянка»? «Белый дом» по-итальянски. Вместо «Альгамбры». А?
— Неоригинально. Подходит больше для пиццерии. Подумайте еще на эту тему.
Он улыбнулся.
— Передавайте мои поклоны миссис Саттер.
— Обязательно передам. Наилучшие пожелания вашей супруге. Надеюсь, она скоро забудет о том неприятном случае.
— Да. Женщины отходчивы. Вы ведь позвоните ей, правда?
Я распахнул дверь перед мистером Белларозой, и мы обменялись рукопожатиями.
— До свидания, — сказал он мне на прощание.
Дверь захлопнулась.
Я подошел к окну и посмотрел, как он пересекает Берч-Хилл-роуд под дождем.
В поселке Локаст-Вэлли живет не только средний класс. Есть люди и попроще. Когда мне было тринадцать лет и я ходил в школу Святого Павла, мне доводилось встречать на улице колоритные личности. Странно, но многие из них почему-то принимали меня за своего. Один из них, Джимми Курцио, по виду настоящий наемный убийца, всегда здоровался со мной за руку. Этот монстр был неподражаем в своих симпатиях ко мне. Однажды, как сейчас помню, он стоял в нашем школьном дворе в окружении своих «шестерок» и, когда я проходил мимо, сказал им: «Замечательный парень».
Я проследил, как Фрэнк Беллароза подходит к своей машине, и не удивился, заметив, что его шофер — а может быть, это был охранник — выскочил из «кадиллака» и открыл ему дверь. В наши дни Вандербильты и Рузвельты сами водят свои машины, но от дона Белларозы вы этого не дождетесь.
Я отошел от окна, помешал поленья в камине. «Да, я замечательный парень». А Фрэнк Беллароза еще замечательней, чем я о нем думал. Мне следовало бы знать, что в таком деле глупые люди не восходят так высоко и не живут так долго.
Эта сделка, размышлял я, конечно, не выдумана им. Но это была приманка, меня проверяли. Я понимаю это, и он не сомневался, что я все понимаю. Мы с ним замечательные ребята.
Но почему именно я?
Если вдуматься, а он наверняка это сделал, то его предложение было весьма выгодным. В самом деле, какую великолепную пару мы могли бы составить: мое положение в обществе — его обаяние; моя честность — его лживость; мое умение управлять финансами — его умение воровать; мой диплом юриста — его пистолет.
Было о чем подумать, не так ли?
Глава 12
Я слонялся по большому старому дому на Берч-Хилл-роуд весь день, не обращая внимания на телефонные звонки, поглядывая из окна на дождь и иногда даже делая кое-что из работы на завтра.
Кроме почтальона, никто так и не появился, и я помимо своей воли был раздосадован стремлением моих сотрудников во что бы то ни стало использовать дарованный мною выходной. Если бы я умел печатать, я бы составил для них грозное предупреждение.
Примерно в пять часов вечера раздался звонок факс-аппарата, и я подошел к нему из чистого любопытства. Полоса этой мерзкой бумаги выползла наружу, и я прочитал текст, написанный от руки:
ДЖОН,
Я ВСЕ ПРОСТИЛА. ПРИХОДИ ДОМОЙ. ТЕБЯ ЖДЕТ ХОЛОДНЫЙ УЖИН И ГОРЯЧИЙ СЕКС.
СЮЗАННА.
Я поразмышлял над этим посланием, затем измененным почерком написал ответ и отправил его на номер моего домашнего факса:
СЮЗАННА,
ДЖОНА СЕЙЧАС В ОФИСЕ НЕТ. Я ПЕРЕДАМ ЕМУ ТВОЕ ПОСЛАНИЕ, КАК ТОЛЬКО ОН ПРИДЕТ.
ДЖЕРЕМИ.
Джереми Райт был одним из моих младших партнеров. Получить послание от Сюзанны было все-таки приятно, но я не нуждался в том, чтобы меня прощали. Это не я барахтался в сене с двумя студентами, это не я считал Фрэнка Белларозу приятным парнем. К тому же меня бесило, что она отправляет такие фривольные послания по факсу. Но я был рад видеть, что она вновь обрела свое чувство юмора, которого ей так не хватало в последнее время, если, конечно, не считать за юмор ее веселый смех на сеновале.
Я уже собирался отойти от факса, когда снова раздался звонок и выползло новое сообщение:
ДЖЕРРИ,
НЕ ХОЧЕШЬ ЛИ РАЗДЕЛИТЬ СО МНОЙ УЖИН И ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ?
СЬЮ.
Я понял, что она узнала мой почерк. Ответ был таков:
СЬЮ,
БУДУ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ МИНУТ.
ДЖЕРРИ.
По дороге домой я заметил, что тучи уходят и начинает проглядывать солнце, неся с собой теплую погоду. Лонг-Айленд — это небольшой клочок земли, но даже здесь погода бывает неодинаковой в разных местах. Кроме того, она в этих краях очень изменчива, и это делает жизнь и катание на яхте не таким однообразным.
Я свернул в наши ворота и помахал Джорджу — тот стоял на лестнице и обрезал нижние ветви у бука.
Подъезжая к дому, я подводил итоги прошедших битв и предвкушал грядущие любовные утехи.
Сюзанна распахнула входную дверь, она была в костюме праматери Евы.
— Джерри! — крикнула она, потом охнула и прикрыла одной рукой рот, а другой низ живота.
— Очень смешно.
Ужин был и в самом деле холодный — салат, белое вино и наполовину оттаявшие крабы. Сюзанна никогда не умела готовить, но в этом нет ее вины. Хорошо еще, что она знает, как включать плиту, ведь о существовании кухни на первом этаже Стенхоп Холла она узнала в двадцать лет. За ужином мне прислуживала обнаженная красотка, чего же еще оставалось желать?
Сюзанна сидела у меня на коленях, кормила меня из рук ледяными крабами, вливала в рот белое вино и вытирала мои губы салфеткой. Она не лезла в разговоры, я тоже, но чувствовалось, что у нас все пошло на лад. Ужинать, когда у вас на коленях сидит голая женщина, довольно приятное занятие, тем более если еда не ахти какая вкусная.
— Ну, с холодным ужином покончено, — сказал я. — Что будет на десерт?
— Я.
— Подходит.
Я встал, не выпуская ее из рук.
Она замотала головой.
— Не здесь. Я хочу заниматься любовью на пляже.
Некоторые женщины, стремясь уйти от однообразия, меняют партнеров; Сюзанна предпочитала менять декорации и костюмы.
— Звучит заманчиво. — Однако, говоря по правде, я бы предпочел теплую постель и все остальное прямо сейчас, а не после уто