— Анна, ты обязательно должна дать мне рецепт крема для пирожных.
Я снова почувствовал тяжесть в желудке.
— У меня нет рецепта, — ответила миссис Беллароза. — Я делала все на глаз.
— Вот это да! — воскликнула Сюзанна. На этом разговоры, слава Богу, закончились. Началось прощание. — Не помню такого приятного вечера. Нам всем надо обязательно встретиться у нас. Будем вас ждать.
Удивительно, но Сюзанна сказала это совершенно искренне.
Анна улыбнулась.
— О'кей. Может быть, прямо завтра?
— Я позвоню, — пообещала Сюзанна.
Фрэнк открыл дверь.
— До дома вам вроде недалеко. Только не попадайтесь в руки полиции. — Он засмеялся.
Я пожал руку хозяину и поцеловал в щеку хозяйку. Анна и Сюзанна расцеловались, затем то же самое Сюзанна проделала и с Фрэнком. Кажется, на этом церемонии были закончены, я направился к двери, но по пути остановился и положил визитную карточку на столик.
Мы с Сюзанной направились к машине. Сюзанна хотела сама сесть за руль, поэтому она решительно заняла водительское место. У подъезда мы развернулись и помахали рукой нашим соседям, все еще стоявшим на пороге. Сюзанна выехала на дорогу, ведущую к воротам.
Обычно после таких визитов мы не обмениваемся друг с другом впечатлениями, так как от них очень устаешь, а иногда просто из-за того, чтобы не дергать друг друга по мелочам, — вроде легкого флирта на вечеринке, танцев в обнимку, едких реплик и тому подобного.
Когда мы подъехали к воротам, они медленно открылись и из сторожевого домика вышел Энтони. Он помахал нам рукой, мы ответили ему тем же. Сюзанна повернула направо на Грейс-лейн и наконец нарушила молчание:
— Я чудесно провела вечер. А ты?
— Да.
Она поглядела на меня.
— Что значит это «да»?
— Да.
— Ладно. Так ты рад, что мы к ним съездили?
— Да.
Она свернула в открытые ворота Стенхоп Холла и остановила машину. В отличие от Белларозы, у нас здесь нет электропривода, поэтому я вышел из машины, закрыл ворота и повесил на них замок. В сторожевом домике было темно: Алларды, естественно, уже спали. Именно из-за этого в позднее время я предпочитаю проделывать оставшийся путь пешком. От машины, едущей по гравию, много шума, к тому же из-под колес летят эти проклятые камни. На следующий день Джордж ворча собирает их лопатой.
— Ты едешь? — спросила Сюзанна из машины. — Или нет?
Народы воюют время от времени. Супружеские пары находятся в состоянии войны постоянно, лишь изредка заключая перемирие. Не будь циником, Саттер.
— Я иду, дорогая, — сказал я и направился к машине.
Сюзанна медленно поехала к нашему дому.
— Тебе не следовало оставлять там свою визитную карточку, — заметила она.
— Почему?
— Ну… потому что. Кстати, о чем это вы так долго беседовали с Фрэнком?
— Об убийствах.
— Анна — нормальный человек. Немного… простовата, но славная.
— Да.
— Фрэнк тоже, оказывается, может быть очень милым. Он только со стороны кажется грубым.
«Может, поспорим?»
— Анна, по-моему, к тебе неравнодушна. Она весь вечер не сводила с тебя глаз.
— В самом деле?
— Ты находишь ее привлекательной?
— У нее рубенсовские формы. Почему бы тебе не нарисовать ее обнаженной, порхающей по своему вестибюлю?
— Я не рисую голых женщин. — Она остановила машину напротив нашего дома, мы вышли — я открыл ключом дверь. Не сговариваясь, мы сразу прошли на кухню, и я налил нам по стакану содовой. — Вы обсуждали какие-то дела? — поинтересовалась Сюзанна.
— Убийства.
— Очень смешно, — фыркнула она. — Так вы с Анной вспомнили, где могли видеть друг друга?
— Да, в Локаст-Вэлли. В аптеке. Мы вместе покупали лекарство от геморроя.
— Какой ты находчивый, Джон.
— Благодарю за комплимент.
— А зачем ты все время был в очках? Ну-ка, прояви еще раз свою находчивость.
— Пока я в очках, Фрэнк не посмел бы ударить меня по лицу.
— Великолепно. Ты сумасшедший, ты знаешь об этом?
— Кто бы говорил…
Сюзанна допила свою содовую и направилась к двери.
— Я так устала. Ты идешь наверх?
— Через минуту.
— Спокойной ночи. — Она замешкалась на пороге, потом повернулась ко мне. — Я люблю тебя.
— Очень хорошо. — Я сел за стол и под мерный перестук часов принялся разглядывать пузырьки в своем стакане. «Убийство», — сказал я самому себе. Но он не совершал этого убийства. Я верил ему. На его счету множество мошенничеств, возможно, он даже убивал кого-то. Но это убийство совершил не он.
Как я уже упоминал, у меня давно было предчувствие, что однажды мы с Фрэнком Белларозой перейдем от разговора об овощах к более серьезным темам. Но мое предчувствие этим и ограничивалось. Начиная же с того момента, когда я, вместо того чтобы уйти, принял его предложение выпить с ним, стали вдруг происходить вещи, совершенно неожиданные для меня.
Вспоминая тот вечер, я могу сказать, что, будь Сюзанна настроена скептически в отношении этой четы, я бы согласился с ней и, возможно, больше не переступил бы порога их дома. Но, к моему великому удивлению, леди Стенхоп вздумала заниматься живописью в «Альгамбре», а это означало то, что она будет каждый день видеться с доном и донной Беллароза. Вероятно, мне следовало заранее предвидеть связанные с этим опасности, и, возможно, я их предвидел. Но, вместо того чтобы потребовать от Сюзанны отказаться от своих планов, я промолчал. Было очевидно, что мы оба отвечали взаимностью на интерес, проявленный к нам со стороны Фрэнка. Я видел в этом испытание для себя и хотел доказать Сюзанне, что я не просто скучный адвокат, зарывшийся в бумаги, но и человек, способный нести на себе печать мрачной загадочности. Сюзанна… словом, тогда я этого не понимал, это выяснилось позже.
Итак, налицо было совпадение целого ряда событий. С одной стороны, инцидент на сеновале, случай на теннисном корте и весеннее томление Джона Саттера. С другой — близость к нам владений дона Белларозы и его проблемы. Все это свело нас вместе. Такие вещи случаются, как это ни парадоксально, и если говорят, что у каждого есть своя судьба, то случай со мной как раз и был тому подтверждением.
Но все эти мысли пришли потом. В тот вечер я плохо соображал, и на мою способность мыслить здраво сильно повлияло желание во что бы то ни стало доказать, что я не хуже других. Вскоре вам станет ясно, почему не следует задерживаться допоздна в гостях по рабочим дням.
Часть четвертая
Теперь перейдем к более детальному рассмотрению Борьбы за Существование.
Глава 18
Супруги Беллароза так и не появились в нашем доме на следующий день, как это предполагала Анна. Скажу больше, у нас, насколько я понимал, вообще не было в планах встречаться с ними в ближайшее время. Сюзанна занимается расписанием наших приемов и визитов и ведет толстый журнал в кожаном переплете по примеру своей матери. У Стенхопов, насколько мне известно, в свое время даже был специальный секретарь для подобных дел — сейчас такая профессия окончательно изжила себя. Я в этих вопросах разбираюсь плохо, поэтому целиком полагаюсь на жену. У меня даже нет права вето, как вы могли уже понять. Так что о времени их визита я ждал указаний свыше.
Сюзанна начала свои этюды в вестибюле «Альгамбры», и это, учитывая также ее лошадей, находящихся в этом поместье, заставляло ее посещать наших соседей едва ли не каждый день. Сюзанна, кстати, сделала выбор в пользу масляных красок, а это означало, что картина будет готова не раньше чем через шесть недель.
Между Сюзанной Стенхоп-Саттер и миссис Анной Беллароза, судя по всему, сложились отношения трогательной дружбы, возможно, даже истинной дружбы, если верить словам Сюзанны. Этот союз, я был в этом уверен, всячески поощрялся Фрэнком Белларозой, который стремился не только к тому, чтобы его жена обзавелась подругами, но и хотел, чтобы она отстала от него с дурацкими разговорами про переезд из милого ее сердцу Бруклина в необжитый и опасный край.
Сюзанна почти никогда не упоминала о встречах с Фрэнком, а я не задавал ей вопросов. Я представлял его поведение следующим образом — он второпях заглядывал к Сюзанне, сидящей за своим мольбертом, обменивался с женщинами парой фраз и удалялся к себе на целый день. Или, что более вероятно, садился в свой лимузин и направлялся в Нью-Йорк, с тем чтобы усердно заняться своей противозаконной деятельностью.
По моему разумению, управлять огромной преступной империей — это тяжкий труд, особенно с учетом того, что император не может сказать все по телефону или передать по телексу или факсу. Нужны личные встречи, переговоры, пожимания рук, нужно видеть лицо собеседника, его жесты. Без этого невозможно управлять подпольной организацией, будь она криминальной или просто политической. Я вспомнил, что мафия и возникла как подпольная организация сопротивления во время оккупации Сицилии. Наверное, так оно и было, тем более что эта особенность во многом объясняет живучесть этой организации на территории Америки. Но, возможно, их методы становятся несколько старомодными в конце второго тысячелетия. Возможно.
Однажды вечером Сюзанна сказала мне:
— Я наблюдала одну очень странную сцену у наших соседей.
— Какую?
— Я видела, как мужчина целовал руку Фрэнку.
— Почему тебе показалось это странным? Мои младшие партнеры по фирме целуют мне руку каждое утро.
— Давай без шуточек, пожалуйста. Я тебе скажу еще одну вещь. Каждого, кто входит в дом, заводят в раздевалку и обыскивают. Я слышала звук металлоискателя, знаешь, когда его включают.
— Тебя тоже обыскивают?
— Конечно, нет, — ответила она. — У него что, паранойя?
— У него — нет. Но слишком многие хотят видеть его мертвым. Разве ты не понимаешь?
— Мне кажется, понимаю. Но это так странно… Я имею в виду то, что это происходит по соседству.