в какие знакомые науке рамки!
— Как много он знал? — резко перебил ее Джонас.
— Все, — коротко ответила Кейтлин. — Даже то, что произошло в тот день, когда вы едва не убили лаборанта.
Вам никогда не говорили, что все опыты подробно записывались на пленку, а потом психологи тщательно изучали их и выдвигали свои теории! Илайхью, естественно, был в курсе этих разноречивых мнений. А сколько новых экспериментов еще планировалось провести!
Джонас тихо проклял свою альма-матер. Оказывается, эти придурки собирались снова и снова хладнокровно доводить его до безумия!
— Какое счастье, что я навсегда покинул колледж!
Кейтлин снова кивнула:
— Илайхью умер вскоре после вашего исчезновения. Отдел исследования аномальных явлений закрылся. Вы же понимаете, изучение аномалий снижает престиж солидного учебного заведения… Илайхью сделал меня своей наследницей, таким образом мне в руки попали отчеты обо всех проведенных опытах.
— Ты стала его наследницей? — ядовито спросила Верити.
— Я любила Илайхью как доброго друга. Мы познакомились в больнице. Я многие месяцы лежала там после катастрофы, а Илайхью оправлялся от инфаркта… Он стал моим старшим товарищем, моим наставником. Это он убедил меня вернуться к живописи. Тогда мне вообще не хотелось жить, не то что рисовать! Но Илайхью терпеливо уговаривал меня и наконец уговорил! Я всем обязана ему… Илайхъю был очень богат, но одинок… Поэтому все свое состояние он завещал мне.
— Значит, на его деньги ты купила этот дом? — продолжала допрашивать Верити.
— Частично. Когда погиб Сэндквист, я уже добилась успеха и была материально независима. Деньги никогда не интересовали меня, — выразительно повела плечами Кейтлин. — Я хотела только одного — отомстить. Долгие часы, месяцы, годы я мечтала только о том, как отомщу Сэндквисту и Кинкейду. Но они были слишком богаты, слишком могущественны… Когда я услышала, что Кинкейд принялся коллекционировать мои картины, то сначала страшно перепугалась. Я боялась, что он узнает или уже узнал мой стиль… Какая наивность! После произошедшего в доме Сэндквиста мой полудетский стиль навсегда изменился… К тому же Кинкейд в то время совершенно не интересовался моей живописью!
— Кроме того, он считал тебя мертвой, — задумчиво протянула Верити. — Почему?
— Он сбросил с утесов мою машину, но со мной сидела другая женщина… Она голосовала на дороге, и я подсадила ее. Бедняжка уснула на заднем сиденье и больше никогда не проснулась. После катастрофы я сразу заподозрила Кинкейда и поняла, что он пытался избавиться от меня. Я подозревала, что рано или поздно он доберется до меня, поэтому до прибытия полицейских обменялась паспортами с несчастной попутчицей. Так я стала Кейтлин Эванджер. К счастью, полиция освободила меня от лишних вопросов.
— Итак, вы узнали, что Кинкейд начал собирать ваши работы, — резко напомнил Джонас. — Тогда-то и стал вызревать ваш блестящий план вендетты?
— Да. У меня впервые появился выход на него — пусть эфемерный, но все-таки выход. Я ломала себе голову над тем, как бы найти слабинку у Сэндквиста, но тут как раз пришло известие о том, что он разбился, упав со скалы.
Джонас мрачно вспомнил недавний смертельный поединок возле сломанных перил.
— Сегодня ночью я едва избежал такого же конца. Кинкейд прекрасно знал об опасном месте на краю утеса. Подозреваю, что он уже воспользовался им однажды. Возможно, сбросив оттуда своего дружка. — Джонас снова подумал об отрывочных образах, которые пронеслись перед его внутренним взором, когда Тресслар ударил его обломком перил… Он точно знал, что не только наемник Кинкейда с диким предсмертным криком сорвался в бездну.
И тут в разговор впервые вмешалась Тави:
— Вы полагаете, что Сэндквиста убил Кинкейд? Но зачем?!
Верити подняла на нее глаза:
— Неудивительно, что эти подонки чего-то не поделили! Соучастие в преступлениях, еще не делает людей друзьями!
Джонас нежно запустил пальцы в медный огонь ее волос.
— Верно, — подтвердил он. — Учитывая их общие забавы, нетрудно предположить шантаж…
Или Кинкейд просто решил, что бывший соратник стал обузой. В конце концов, Сэндквист слишком много знал о том, чем Кинкейд занимался в этом доме… Секс, наркотики и насилие — подобные подвиги не к лицу могущественному магнату. Короче говоря, поводов к убийству предостаточно.
» Так оно и было, — мрачно заключил Джонас. — Кинкейд вполне мог убрать Сэндквиста «. Он почувствовал, как Верити содрогнулась от ужаса, и ласково погладил ее по голове.
— Тем не менее, — медленно продолжала Кейтлин, — когда я прослышала, что Кинкейд собирает картины Кейтлин Эванджер, я сразу начала думать о том, как бы использовать их в качестве приманки. Я всегда мечтала, чтобы Кинкейд был убит той же самой шпагой, которой терзал меня. — Она невольно коснулась страшного шрама на щеке и быстро отдернула руку. — Я была просто одержима этой идеей. Но ведь я даже не умела держать клинок, а больная нога лишала меня всяких шансов когда-нибудь научиться сносно фехтовать!
Джонас снова отхлебнул виски и угрюмо подумал, что не многие даже абсолютно здоровые мужчины смогли бы стать достойными соперниками Кинкейду. Этот негодяй был непревзойденным фехтовальщиком…
— И тут вы припоминаете, что видели однажды человека, умеющего владеть шпагой, — задумчиво пробормотал он. — Вспомнили, что я едва не заколол человека, не подоспей вовремя дюжина лаборантов с транквилизаторами.
Кейтлин выдержала его взгляд.
— Об этом последнем тесте я знала даже больше вашего, поскольку прочитала подробный отчет психологов.
Вы же уехали так стремительно, что даже не полюбопытствовали выводами ученых.
— Мне хватило, — резко оборвал ее Джонас. — Я не нуждался в их идиотской писанине, чтобы понять самое главное — я едва не потерял себя в вашей безумной лаборатории!
Кейтлин смущенно потупилась:
— Да, конечно… Не думайте, что я не понимаю, Джонас. Этот последний тест должен был перевернуть вам всю душу!
— Вот именно, — безжалостно подтвердил Джонас. — И меньше всего на свете я хотел повторения этого эксперимента.
Он почувствовал, как вздрогнула Верити.
— Вы так и не узнали, к каким выводам пришли психологи после этого трагически закончившегося опыта, — будто не слыша его, продолжала Кейтлин. — Они получили блестящее подтверждение своей первоначальной гипотезе… На языке науки это звучит так — чем больше сходства между окружающей вас обстановкой и обстановкой того времени, к которому относится исторический объект, находящийся с вами в соприкосновении, тем больше вероятность полного поглощения вашей личности эмоциями далекого прошлого. Вы ведь до сих пор не знаете, почему накинулись на бедного лаборанта, который подходил к вам со шприцем, Джонас. А в шприце был самый обычный транквилизатор. Вы выглядели слишком возбужденным, и вас хотели лишь немножко успокоить.
— Эти придурки вечно пичкали меня сильнодействующими препаратами, чтобы вызвать или усилить нужные им реакции! — в бешенстве процедил Джонас. — Я тысячу раз говорил им, что не собираюсь вмешивать сюда еще и наркотики! Мне и без того было невмоготу! Этот идиот сам себя наказал, когда полез ко мне со своим шприцем.
В ту минуту я из последних сил сопротивлялся власти коридора, заполненного чувствами людей эпохи Ренессанса. Если вы помните, в те времена люди очень боялись быть отравленными.
Верити быстро подняла глаза:
— Увидев приближающегося лаборанта, ты решил, что тебя собираются отравить, и поступил как настоящий сын того времени — набросился с мечом на своего убийцу!
Джонас молча кивнул, не сводя пристального взгляда с Кейтлин.
— Но ведь это далеко не все, что вам известно, верно? В этих отчетах вам открылась еще одна тайна. Не отпирайтесь, Кейтлин, вы знали, что в некоторых случаях я также приобретаю кое-какие любопытные навыки.
Верити испуганно сжала его колено:
— О чем ты говоришь, Джонас?!
Кейтлин посмотрела на нее и ответила сама:
— Я рассчитывала, что, взяв шпагу, Джонас не только испытает эмоции ее древнего владельца, но и овладеет его мастерством.
— Что это значит?; — по-прежнему ничего не понимая, переспросила Верити, пытливо заглядывая в глаза Джонасу.
— Я почти не умею фехтовать, — просто ответил он, допивая виски.
— О Господи…
— Я знаю несколько основных позиций и выпадов, но это чисто книжная мудрость. Как военный историк, я просто не мог обойти вниманием фехтование. В последние годы я научился неплохо владеть ножом, умею обращаться с огнестрельным оружием, но шпаги и мечи в наши дни канули в Лету…
— Сегодня ночью ты дрался как профессионал, — одними губами прошептала Верити.
— Точно такой же феномен мы наблюдали в Винсент-колледже, — вмешалась Кейтлин. — И это было самым удивительным результатом исследований. Джонас обладает каким-то сверхъестественным даром полностью вбирать в себя личность прежнего владельца оружия.
Джонас внимательно посмотрел прямо в глаза художнице:
— Все не так просто, Кейтлин. Я всегда пытался объяснить это психологам, но они и слушать меня не хотели!
Они так и не поверили, какой огромной опасности я подвергаюсь, пытаясь сознательно использовать навыки и умения людей прошлого! Впрочем, я и сам далеко не до конца разобрался во всем этом… и не желаю разбираться!
Сегодня ночью вы, Кейтлин, заставили меня снова пройти через весь этот ад!
— Боже мой, ведь ты мог погибнуть! — тихо вскрикнула Верити, стискивая его ногу. — Я чувствовала это, Джонас. Именно поэтому я не позволила тебе убить Кинкейда…
Есть вещи, неподвластные человеческому разуму.
Она знает, о чем говорит, понял Джонас и похолодел. Только теперь он осознал, что поджидало его во тьме коридора…
Кейтлин непонимающе сдвинула брови:
— О чем ты говоришь, Верити? С какой стати Джонас должен был погибнуть? Да, он действительно приобрел мастерство фехтовальщика, но что же в этом плохого?