– А что вы знаете о Виталии Марковиче Наумкине, какие отношения связывали их с Ившиным?
– Насколько мне известно, никаких особенных отношений не было. Павла Ивановича пригласили поучаствовать в фестивале, он согласился. Он всегда пользуется любой возможностью побывать в родном городе. Даже в благотворительных мероприятиях принимает участие.
– А разве Павел Владимирович не был еще в консерватории дружен с Наумкиным?
– Первый раз слышу, – возмущенно проговорила Марина Яковлевна. – Знаете, это просто смешно, до чего людям хочется примазаться к известным персонам. Чего только не наплетут, чего не придумают. Особенно таких сумасшедших много в ток-шоу. Конечно, Павел Владимирович не звезда эстрады, он представитель более достойного жанра, но даже его не миновала чаша сия. Время от времени появляются какие-то ненормальные, которые кичатся личным знакомством, несуществующими романами или, чего хуже, преподносят ему незаконнорождённых детей, – распалялась с каждым словом помощница. – Но Павел Владимирович не рок-звезда и в беспорядочные половые связи с кем попало не вступает, так что все эти скандалы благополучно разрешаются нашими юристами. К счастью, такое случается нечасто.
– Значит, с Наумкиным их старая студенческая дружба не связывала?
– Павел Владимирович никогда не упоминал этого имени и никогда не высказывал замечаний вроде, а вот однажды мы с Виталиком… И в том же духе, – твердо заявила Марина Яковлевна.
– Ясно. Скажите, кто, по-вашему, мог ненавидеть Павла Ившина настолько сильно, что решился на убийство?
– Представления не имею. Павел Владимирович был добрым, тактичным человеком. Он всегда радовался возможности помочь ближнему, никогда не участвовал в конфликтах, его все любили и уважали. Коллеги, музыканты его оркестра, просто знакомые. Его любили все.
– Любили, любили, а потом убили, – пробормотал себе под нос Александр Юрьевич, когда Марина Полтерович покинула кабинет.
– Никита, на тебе Смоляков, лучше навяжись к ним в гости, разведаешь обстановку, с женой познакомишься, посиделки-то у приятелей были домашние, – распорядился Александр Юрьевич. – Я встречусь с отцом убитого, а ты, Артем, бери в работу музыкантов оркестра Ившина. Выясни, что там у них да как, все-таки в день убийства Ившин был на репетиции. Может, на него какой-нибудь тромбонист обиделся или вторая скрипка.
Теперь надо было встретиться с отцом Павла Ившина.
Старик проживал на Васильевском острове, так что до нужного места капитан добрался минут за двадцать.
– Проходите, – безрадостным голосом проговорил сутулый, худощавый старичок, приглашая капитана в комнату. Квартира Ившина-старшего располагалась в новом современном доме. Она была светлой, просторной и немного старомодной. Повсюду были расставлены и развешаны фото и афиши Павла Ившина, было очевидно, что хозяин очень гордился своим сыном.
– Садитесь, – вяло предложил Владимир Сергеевич, опускаясь в кресло. – Я вряд ли смогу вам чем-то помочь. Мы с Пашей нечасто виделись в последнее время, раз в три-четыре месяца. Он был очень занят. Иногда я приезжал к нему в гости, иногда мы встречались где-то в Европе во время его гастролей. Но вокруг него всегда крутились какие-то люди, суета, все на ходу…
– А в этот приезд вы с ним часто виделись?
– Да, почти каждый день. Он даже как-то ночевал у меня. После смерти его матери два года назад я живу очень одиноко. Павел был нашим единственным ребенком и… – Тут Владимир Сергеевич не выдержал и, зажав ладонью глаза, замолчал на несколько секунд. – Простите, но это так тяжело, никогда не думал, что такое может случиться. Пережить сына – это… – Он снова замолчал, а капитан терпеливо ждал, с сочувствием глядя на старика. – Да. Так что вы хотели узнать?
– Не заметили вы чего-то необычного в поведении сына в этот приезд? Может, он был встревожен, напуган, может, он с кем-то поссорился. Или ему угрожали? Или его отношения с близкими как-то поменялись?
– Гм, да вроде нет. Что касается близких, то его жена сейчас в Нью-Йорке, они разговаривают по телефону почти каждый день, но знаете, как-то… без особых эмоций, что ли? Как дела? Как дела? И все. Мы с Галей никогда так не разговаривали, а они как чужие, – по-стариковски неторопливо рассуждал Владимир Сергеевич. – Не понимаю, зачем он вообще женился на этой женщине. Нет, она, конечно, красивая, образованная, но что с того? Мог бы не расписываясь пожить, было бы легче расставаться. Да и Даня ее не одобрил. Даня – это мой внук. Очень толковый парень. Сейчас университет заканчивает. Вот Аня, его мать, была совершенно другой, заботливой, теплой. Она меня до сих пор навещает.
– А почему же ваш сын развелся с ней?
– Ну, это все непросто. Это уже давно было, лет десять назад. Павел как раз достиг большого успеха, много гастролировал, редко бывал дома. Ну и знаете, как случается? Появилась одна дамочка в оркестре, скрипачка. Так, ничего особенного, по знакомству попросили взять в оркестр, чья-то дочка была. Павел согласился. А она не столько на скрипке пиликала, сколько к нему клинья подбивала, ну и добилась своего. Она рассчитывала развести Павла с Аней, а сама за него замуж выйти. А что, выгодная партия: знаменитость, деньги, путешествия. Она сама Ане все и рассказала. Не стала дожидаться, пока Павел созреет, приехала к Ане и все ей вывалила. Аня, разумеется, на развод подала. А что делать в такой ситуации? Женщину можно понять, – с грустью проговорил Владимир Сергеевич. – А только напрасно эта девица старалась, Павел на ней не женился. Из оркестра выгнал, все отношения порвал. Все надеялся с Аней помириться, но она ни в какую. Очень обиделась. Скрипачка эта такую безобразную сцену ей устроила с демонстрацией видеозаписей, что Аня не смогла простить. Вот какая поганка попалась. Сейчас у Ани с Павлом отношения наладились, Павел всегда заботился о них с Даней, и сейчас тоже Ане помогает. Вот.
– А как звали ту скрипачку, не помните?
– Ну как же, Вика ее звали, Виктория Суркова. Она ведь даже к нам с Галей приходила, в невестки набиваться. Очень беспардонная девица. Галя ее за дверь выставила.
Эта Виктория, пожалуй, затаила на любовника нешуточную обиду. Надо будет разыскать девицу, побеседовать, сделал себе заметку Александр Юрьевич.
– Ну а какие отношения связывали Марину Яковлевну с вашим сыном? – перешел к интересовавшему его вопросу капитан.
– Марину? Да нормальные, дружеские, – равнодушно пожал плечами Владимир Сергеевич.
– А может, между ними были какие-то романтические отношения? Или с ее стороны вы замечали некоторую симпатию к Павлу Владимировичу?
– Нет. Впрочем, может, когда-то что-то и было, да прошло. Я же вам говорил, что мы нечасто виделись, – пожал плечами старик.
– Ну а друзья вашего сына, Смоляков и Рогов? Какие у них отношения были с Павлом Владимировичем?
– Да это же его лучшие друзья, еще с детства. Хорошие были.
– Пс, пс! – услышал у себя за спиной заговорщицкое шиканье направлявшийся к лифту Александр Юрьевич. – Вы сейчас от Владимира Павловича вышли? – окликнула его высунувшаяся из приоткрытой двери полная кудрявая особа в ярком домашнем костюме.
– Да.
– Это правда, что у него сын умер?
– Да, – разворачиваясь к собеседнице, проговорил капитан.
– А вы кем Владимиру Сергеевичу приходитесь?
– Оперуполномоченным следственного отдела. Гончаров Александр Юрьевич. А вы?
– Соседка, Софья Андреевна. Вы пройдите, а то на лестнице неудобно разговаривать, – весьма смело и неожиданно предложила соседка.
– Ох, горе-то какое, и как он теперь один будет, ума не приложу, – причитала соседка, ведя капитана в комнату.
– Вы Владимира Сергеевича в виду имеете?
– А то кого же.
– Ну, у него внук есть, невестка бывшая навещает.
– Это, конечно, а все ж не сын. Внук – парень молодой, к тому же в Америке живет, да и Анна, хоть и хорошая женщина, а все же чужая.
– А вы откуда так хорошо их семейную ситуацию знаете?
– А как же? Я, можно сказать, за Владимиром Сергеевичем присматривала, мне Павел Владимирович сам поручил. И номер свой дал телефона, и сказал, что звонки все будет оплачивать, и вообще. Каждый раз, когда приезжал, подарки хорошие привозил и деньгами благодарил, хороший человек был, – с удовольствием рассказывала Софья Андреевна. – Да и то, когда Галина померла, он же, бедный, от тоски чахнуть начал, хорошо, сын к себе забрал, потом на курорт отправил, потом сам приехал, ну а там уж и Владимир Сергеевич отходить стал. А только все равно одному скучно, вот он и стал чудить. Как только сообразил?
– Это вы о чем?
– О казино по Интернету. Владимир-то Сергеевич не то что я, он в этой современной технике хорошо соображает, он с ней работал, в НИИ каком-то. Так что компьютеры, Интернет и все такое ему тьфу. Вот он и нашел себе развлечение. Сперва в какие-то стрелялки играл, я сама видела, а потом вдруг это казино нашел. Кончилось тем, что ему угрожать начали, он все деньги проиграл и еще должен остался.
Вот тут-то я Павлу Владимировичу первый раз и позвонила. Он мне так благодарен был! Сразу же все дела свои бросил, примчался отцу помочь. У него же знакомства всякие, губернатор, чиновники, да что там губернатор, его сам президент знает, так что с казино этим быстро разобрались, а только он мне и поручил за отцом присматривать. Вот. По-хорошему, конечно, Владимиру Сергеевичу жениться бы надо на доброй женщине, – мечтательно проговорила Софья Андреевна. – И присмотрен был бы, и ухожен, и сыт, и не скучно. А так и не знаю, как он, бедный, дальше будет?
Значит, еще и казино? Ай да старичок – божий одуванчик, вспоминая Владимира Сергеевича, усмехнулся капитан. Вот уж правда, седина в голову – бес в ребро. Интернет-казино. Ну надо же. А то ж зацепка.
Глава 8
Сентябрь 2019 года. Санкт-Петербург
– Эй, есть тут кто живой?
– Даниил? Как ты здесь оказался, ты же только завтра должен прилететь?
– Гм, так и знал, что ты здесь околачиваешься. Сторожишь? Принюхиваешься, присматриваешься или уже чего-нибудь стырила?