13Признан и возведен на трон
Тем временем[130] Шамар Тхамче Кхьенпа (Шестой Шамарпа) был в затворничестве рядом с Цари Цо Кор[131] (в Юго-Западном Тибете). Он отправил своего помощника Зимпона Нгонгу[132] с небольшой группой лам посетить Кармапу.
Нгонга должен был передать ребенку бумагу с именем Чёйинг Дордже. Гуру Падмасамбхава использовал это имя во время одного из своих предсказаний о Кармапе. В обязанности посланника входило также поднести Кармапе молитвы о его долгой жизни, написанные собственноручно Шестым Шамарпой. Кроме того, ему должны были передать специальные реликвии и белые подушки, украшенные двойными дордже[133].
Пока Чагмо были на пути в Дрикунг, Зимпон Нгонга и его спутники прибыли и встретились с маленьким Кармапой. После этого все вокруг зауважали ребенка как Десятого Кармапу, поскольку его признал Шестой Шамарпа. В это же время король Лиджанга ехал с делегацией и множеством подношений, чтобы выразить Кармапе почтение.
(Бе Лоцава комментирует): Десятый Кармапа написал в автобиографии такие поэтические строки: «Если кто-то брошен в неизвестном месте, его не оставили там навсегда» и т. д.[134]
X Кармапа
Десятый Кармапа пишет о том, как после его признания Шестым Шамарпой условия жизни его семьи стали улучшаться.
Однажды[135] Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг (Шестой Шамарпа) отправил посланника Нгонгу из Цари Цо Кор с сообщением и множеством подарков для меня. Так подтвердилось, что я – Бодхисаттва Кармапа Джигтен Вангчуг. Я стал знаменит, и слава моя распространилась повсюду.
Моих родителей и братьев начали уважать. Более того, они знали, что Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг скоро прибудет с Сангхой.
Те, кто был недобр к нам раньше, кто отказывался помогать и одалживать нам что-либо, стали очень дружелюбны. Они были плохими людьми, льстили богатым и могущественным и унижали тех, кто ниже статусом. Однажды мои братья, одетые в хорошую одежду, присутствовали на собрании таких людей.
Я поинтересовался, с очевидным сарказмом, у братьев – так, чтобы все могли слышать: «Мы здесь уже давно. Внезапно вы пришли одетые в хорошую одежду. Скажите, подарил ли ее господин, который нам так много пообещал?»
Мой брат ответил в том же тоне: «О да, этот господин дал нам все, но лишь на словах. В реальности же ничего, кроме небольшого куска земли!»
(Десятый Кармапа комментирует): «Вставать[136] на стол, чтобы украсть фрукты, или просить вора следить за твоими сбережениями, или надеяться на плохого господина – причины сожалений и тому подобного».
Позже к нам прибыл посланник от Чагмо-ламы со следующей просьбой: «теперь у вас много драгоценностей. Чагмо-лама просит дать и ему тоже. Он возместит вам позже».
Я сказал отцу дать ему несколько небольших камней. В конце концов он вождь, и ему не нужна наша помощь. Я[137] также велел отцу не принимать никакой ответной платы.
14Возведение на трон и последующие события
Когда[138] Кармапе было семь лет[139], в год мужской Железной собаки (1610), в месяц годха[140], на встречу с ним приехал Гендюн Янгри из Центрального Тибета[141]. Он установил большой шатер и пригласил Кармапу. С ним был жадный и напыщенный монах Янгри Трунгпа Шагрогпа, который в своем шатре выставил на всеобщее обозрение подношения для Кармапы.
На четырнадцатый день месяца гьял-дха (двенадцатый месяц под названием «победа»)[142], в год мужской Железной собаки, в Чагмо прибыл гарчен[143] Шестого Гьялвы Шамарпы и сопровождавшие его три тысячи монахов из Нинчед Линга (знаменитый колледж, созданный Шестым Шамарпой в Задаме, в Центральном Тибете) и монастыря Зурчог. Все они встали лагерем. На пятнадцатый день (четверг этого месяца) Шестой Шамарпа и Десятый Кармапа встретились.
Следующий месяц был первым месяцем года Железной свиньи (1611). На двадцать третий день сам Шестой Шамарпа, согласно традициям, с благовониями в руке пришел во главе процессии и пригласил юного Кармапу в его лагерь, чтобы взойти на приготовленный для него трон. Там, в огромной палатке, поставленной по этому случаю, он провел для Десятого Кармапы церемонию интронизации. Шамарпа поднес Кармапе черную с золотом корону. При этом присутствовали представители всех буддийских школ Тибета, а также короли, сановники и последователи отовсюду.
После возведения на трон Шамар Гарванг Тхамче Кхьенпа попросил родителей Кармапы позволить ребенку остаться с ним, объясняя это тем, что ребенку необходимо изучить Дхарму. Родители были согласны и рассказали о контроле Чагмо-ламы над маленьким Кармапой. Тогда Шамарпа встретился с самим Чагмоламой и еще раз повторил свою просьбу.
Чагмо-лама и Янгри Трунгпа Шагрогпа выступили единым фронтом. Они подумали, что если отпустят Кармапу, то потеряют власть над ним. Тогда они решили, что Кармапа должен остаться с их группой насовсем.
В этих условиях Шестой Шамарпа и Десятый Кармапа вместе посетили родные края Четвертого Шамарпы, где была скала с отпечатком его стопы. Десятый Кармапа тоже оставил здесь след своей ступни на скале. Шестой Шамарпа мог дать Кармапе только сто повторений «Посвящение долгой жизни всех Трех корней вместе»[144]. И это все[145]. Он не мог дать никаких других наставлений. Поэтому препятствия, созданные Чагмо-ламой, стали причиной будущих трудностей в Карма Кагью.
В данном отрывке Десятый Кармапа описывает, что произошло после возведения его на трон – как его забрал к себе Чагмо-лама.
Однажды[146] Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг передал моей семье такое послание: «Вы хорошо заботились о своем сыне. Настало время ему научиться обязанностям Бодхисаттвы. Его жизнь – это не жизнь мирянина.
Ваш сын должен остаться со мной, и я позабочусь о нем. Он получит образование, подобающее Бодхисаттве. А я буду поддерживать вашу семью и дам вам все необходимое».
Родители очень обрадовались этому предложению. Они обсудили это между собой и дали такой ответ: «Мы готовы сделать все, как ты просишь. Тем не менее, поскольку нашу семью отдали местному вождю, тебе придется просить у него».
Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг пригласил Чагмо-ламу в свой лагерь и обратился к нему так: «Когда-то твои предки очень помогли Пятому Шамарпе Кёнчогу Бану, представив ему Девятого Кармапу. Теперь твоя очередь поступить так же, как они. Ты должен отдать мне маленького Кармапу. Его долг – работать на благо живых существ. За это я дам тебе любое богатство, которое тебя удовлетворит».
Все это время глаза вождя были опущены в пол. Когда Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг закончил свою речь, Чагмо-лама не ответил ни да, ни нет. Он просто повернулся и уехал домой.
Торговец жемчугом подмешивает якобы-жемчуг[147] к настоящему и кладет все на весы.
От начала до конца легковерные люди всегда делают неверный выбор.
Так и он (Чагмо-лама) спрашивает совета у друзей с такой же натурой, как у него.
Но так называемые «друзья» – вовсе не друзья в сердце, поэтому советуют так:
«Обычно нужно отдать свое богатство, чтобы получить чужое.
То, что у тебя есть, заставляет других приносить свое богатство тебе.
Было бы глупо отдавать такое имущество».
Что бы ты ни делал, плохое или хорошее,
В конце все выйдет на свет.
Между тем, кто говорит правду,
а кто выдает за правду ложь, —
глупцам сложно понять разницу.
Если белое покрыто копотью,
смой ее водой, и снова увидишь белое.
Раковина, белая по своей природе, Вновь станет белой, даже если ее выкрасить в черный.
Чагмо-лама последовал совету друзей[148]. Он вернулся к Бодхисаттве Чёкьи Вангчугу и объявил: «Я купил мальчика давно. Он полностью принадлежит мне. Ты хочешь увезти его, чтобы разбогатеть, но я еще не возместил расходы на него. Вот тебе подарки. Если тебе нужно богатство, есть много мест, куда ты можешь отправиться, чтобы разбогатеть. Я не могу сейчас отдать тебе мальчика».
Тот, кто не знает разницы между добром и злом,
не будет уважать достойного человека.
Тот, кто говорит плохое, сам накликает на себя беду.
Кому понравится человек, висящий, как летучая мышь?[149]
Такого человека не уважают.
Бодхисаттва[150] Чёкьи Вангчуг понял, что созревают старые кармические долги[151]. Он также знал, что все наладится, когда исчерпается карма. Поэтому он решил не настаивать на своем и попробовать позже.
В этот период[152]