Однажды Кармапе приснилось, что большой голубь спикировал с небес и унес Кхандро, тело которого свисало вверх ногами. Позже его схватил и убил другой монгольский военачальник Далай Хунг Тайге[475].
Примерно[476] в то же время (возможно, в первой половине 1669 года) правительство Тибета пригласило Кармапу вернуться в Центральный Тибет.
О действиях Кхандро Пятый Далай-лама пишет[477]:
Сердце князя Кхандро было охвачено злом, и он навлек несчастье на область Гьялтханг. В результате Кармапа и его сопровождение не могли там оставаться. Далай Хунг Тайге отправил монгольские войска, возглавляемые Жалпоном Дропхеном и Даргье Таши[478], чтобы пригласить Кармапу в Центральный Тибет.
Это приглашение, несомненно, исходило от Пятого Далай-ламы. Записи не рассказывают, почему он это сделал. Тем не менее, возможно, он хотел убрать Десятого Кармапу из Лиджанга и близлежащих районов, поскольку монгольские войска собирались обратить монастыри и храмы Карма Кагью в Гелуг. В таких обстоятельствах Кармапе угрожала бы серьезная опасность.
В[479] год Железной свиньи (1671) увидеть Кармапу приехал тертон Ригдзин Мингьюр. Он остался до начала года Водяной мыши (1672). Тертон Мингьюр передал Кармапе все свои термы[480], и Кармапа был признан подлинным тертоном этой линии.
Затем Кармапа отправился в Лхасу, чтобы встретиться с Пятым Далай-ламой. На одиннадцатый день Нагпа Дава (третий месяц Тибетского календаря) он начал свой путь.
По дороге он посетил литханг и встретил нескольких Тибетских солдат. Их генерал спросил Кармапу: «Этот Гьялцаб Ринпоче (Шестой Гьялцаб Норбу Зангпо) – действительно твой сын?»
«Да, он действительно мой сын».
Предыдущий Гьялцаб, Пятый Гьялцаб Драгпа Чёянг (1618–1658), был преданным учеником как Шестого Шамарпы, так и Десятого Кармапы. Он сумел защитить от обращение в Гелуг 21 монастырь Карма Кагью, включая шедру Ньинче, принадлежавшую Шестому Шамарпе, а также монастыри Таглунг и Шабдрунг.
Гьялцаб был способен предохранить монастыри и их обитателей от захвата Гелугпой, поскольку он и его семья приходились родственниками Пятому Далай-ламе. Более того, он знал, как искусно поддержать прочную дружбу с последним. В результате, после того, как Далай-лама стал главой Тибетского правительства, он издал письмо, в котором поддержал решение Кармапы назначить Гьялцаба регентом монастыря Цурпху.
Однако хорошие отношения между перерождениями Кармапы и Гьялцаба сохранялись недолго. Роль Гьялцаба как регента естественным образом растворилась во второй половине жизни Шестого Гьялцаба Норбу Зангпо (1660–1698). К тому времени он создал свою собственную администрацию и монастырь, полностью отдельные от Кармапы. С этого момента две администрации сохранялись независимыми и различными, и близкие отношения между двумя линиями тулку также закончились.
Гьялцаб[481] и Паво Ринпоче путешествовали вместе с Кармапой. Вся группа прибыла в Чамдо[482]. Лама Пхагпа Лха из монастыря Чамдо, принадлежавшего школе Гелуг, очень уважительно отнесся к Кармапе[483]. Затем Кармапа и его свита продолжили путь в Ривоче[484].
Когда они прибыли в крупный район Дрикунг, отовсюду пришли люди, чтобы поклониться Кармапе. Его встретил глава школы Дрикунг Кагью. В Таглунге, в свою очередь, его приветствовал Шабдрунг Ринпоче, глава школы Таглунг Кагью. Они были очень рады встрече и обменялись подробным видением школы Кагью.
После посещения множества монастырей и встреч с людьми по пути Кармапа и его сопровождение, наконец, прибыли в Лхасу.
Пятый Далай-лама принял Кармапу. У них состоялся долгий разговор. К тому моменту Кармапе исполнилось семьдесят лет, и у него был слабый слух. Общение происходило через третьего человека, Кюнту Зангпо, который повторял слова Далай-ламы на ухо Кармапе.
О встрече с Десятым Кармапой Далай-лама пишет в своей автобиографии:
Затем[485] Кармапа прибыл в Лхасу. На шестой день одиннадцатого месяца его приняли во дворце Потала. Я встретил его со всей помпезностью и этикетом, подобающими его рангу, точно так же, как в прошлом я встречал тулку Шамарпу.
Была причина, по которой к Кармапе в Красной короне (Шамарпе) отнеслись с такими почестями. Вплоть до Третьего Шамарпы Чопала Йеше Шамарпа был лишь главным учеником Кармапы. Однако с тех пор как Дже Ченг-нга Тхамче Кхьенпа Чёкьи Драгпа (Четвертый Шамарпа) взошел на трон династии Пхагдру, между Кармапами в Красной и Черной коронах больше не было разницы. По этой причине я обращался с ними, как с равными по статусу.
Обращение Далай-ламы с Десятым Кармапой указывает на то, что предыдущий статус Кармапы был полностью восстановлен. Деси Далай-ламы Сонам Чопал не верил, что предыдущий Гьялцаб Драгпа Чёянг и Шестой Шамарпа противостояли Гелуг. Оба ушли из жизни до вторжения Гуши-хана в Тибет. Однако Сонам Чопал считал Десятого Кармапу противником Гелугпы.
Десятый Кармапа Чёйинг Дордже был, несомненно, главой линии монашеской Винаи и всех учений Карма Кагьюпы, (не включая) Пятого Гьялцаба Драгпу Чёянга. Но у него были длинные волосы, и он носил монгольское платье (одежду мирянина). Он путешествует с джомо[486] и сыном в сопровождении последователей мужского и женского пола[487]. Некоторые люди вели себя неуважительно по этой (причине), но сейчас они меняют свое мнение. Я не уверен, является ли это изменение ума усилением сочувствия, или они молятся, чтобы дождь из горячего пепла, угля и оружий в аду превратился в дождь из цветов[488].
Кармапа преподнес мне подарки высокого уровня, в соответствии с протоколом[489]. В отличие от некоторых людей, у которых дрожат руки, когда они держат рулон шелка, Кармапа был не таков[490].
Во время чаепития я спросил его: «Как прошло Ваше путешествие? Я надеюсь, оно Вас не утомило». Я задал ему все вопросы, подобающие встрече с великим Бодхисаттвой. Кармапа попросил его помощника ответить за него. Так мы беседовали довольно долго.
В определенный момент нашей встречи Кармапа сказал мне с сарказмом: «Когда книга учений Будды спустилась с небес на колени царя Лха Тхотори[491], единственным следствием стало то, что это был хороший знак для его долголетия. Не было никого, кто мог бы прочесть или объяснить книгу, поэтому она была бесполезна. Также и с Дхармой земли и Дхармой камней традиции Ньингма[492]. Они более бесполезны». Я подумал про себя: «Он высмеивает меня, но это лишь выставляет на посмешище его собственных слепых учеников, словно ударив их дордже по голове»[493].
Когда Гьялва Кармапа держал в руке благовония и взмахнул ими перед нами, люди подумали, что он действительно искусен[494]! С самого детства Кармапа встречался с царями, высокопоставленными князьями и ламами высокого ранга из Центрального Тибета и Цанга. Разумеется, его дипломатические манеры были на очень высоком уровне.
Также широко известно, что он утвержден в роли Кармапы собственным предсказанием[495]. Поэтому он несомненно заслуживает нашей преданности. Даже с точки зрения общего взгляда Ваджраяны следует воспринимать Вселенную как мандалу, а живых существ как Йидамов. Есть те среди моих последователей, кто может сказать о нем плохое. Но сам я контролирую свой ум, и у меня нет неуважительных мыслей по отношению к Кармапе.
Далай-лама задавал много вопросов о Дхарме[496]. Кармапа ответил на все. Относительно Махамудры Далай-лама спросил, является ли четвертое посвящение в Ваджраяне подлинной практикой Махамудры или нет.
Кармапа ответил сдержанно. Позже он сказал близкому другу: «Благодаря образованию, данному мне учителем, я мог пуститься в обширные и сложные объяснения по этой теме. Но это был неподходяший момент. Поэтому я постарался не углубляться в детали в ходе нашего разговора»[497]. Далай-лама снабдил Кармапу подарками, чтобы оказать помощь в путешествии, и эскортом. Также в ходе этого визита он разрешил Кармапе вернуться в Цурпху и остаться там.
В Лхасе Кармапа снова посетил храм Джово Будды, а также храм одиннадцатиликого Авалокитешвары.
Спустя год его пребывания в Цурпху Пятый Далайлама попросил Кармапу провести специальные пуджи в Драг Гьялдже Цал рядом с Лхасой[498].
Кармапа поехал туда и там заболел гриппом[499]. Ему приснилась гора на Востоке; там были круглая пещера и мост, который ему следовало перейти.
Пока Кармапа был в Драг Гьялдже Цале, он ночевал в комнате неподалеку от монастыря. Он сказал: «Нам не придется оставаться здесь слишком долго»