Поток гуляющих увлек его к Хирон де ла Юнион. Индейцы предлагали ему безделушки, сводники превозносили достоинства девушек, услугами которых он мог бы при желании воспользоваться, уличные фотографы забегали перед ним со своими аппаратами. Внимание Корта привлек смуглый курчавый человек. Он все время держался на почтительном расстоянии, но явно старался не упускать его из виду. Впрочем, Корт не удивился: он знал, что за ним всегда ведется слежка. «Какой-нибудь холуй нашего дорогого покойного Каппелмана!» — подумал он.
Корт уже миновал площадь и шел по узкой улице, когда человек нагнал его.
— Тысяча извинений, сеньор, но мне поручено передать вам одно предложение.
— Что ж, передавайте.
— Вы разыскиваете одно лицо, не так ли?
— Я не отвечаю на вопросы.
— Прошу прощения, сеньор, но если вы действительно разыскиваете одно лицо, я могу свести вас с человеком, готовым сообщить вам интересную новость.
— Почему это должно меня интересовать? У каждого есть какие-нибудь новости.
— Речь идет об авиационной катастрофе.
— С моим самолетом ничего не произошло. Повторяю, меня не интересует…
— Минуточку, сеньор. Этот человек разговаривал с единственным пассажиром, оставшимся в живых.
— В таком случае ему лучше всего продать свою новость какой-нибудь газете.
— Возможно, в конце концов он так и сделает. Пока же он считает, что сможет продать ее вам на более выгодных условиях. Он поручил мне назвать одну фамилию: Каппелман. Мне-то, сеньор, она ровным счетом ничего не говорит.
— Разумеется, разумеется… — Корт лихорадочно размышлял. — А знаешь, — заговорил он после паузы, — пожалуй, меня может заинтересовать эта новость. Где твой человек?
— В кафе «Анды». Взгляните, он сидит за столиком в углу.
— Вот тот, с сигаретой во рту?
— Он самый.
— Хорошо, я подойду и сяду за его столик.
— Что вы, сеньор! Это кафе вовсе не для такого джентльмена, как вы!
— Где же мне с ним поговорить?
— Если не возражаете, в моем магазине.
6
Сначала Рид подумал, что Ратман мертв. Оголив его спину, он осторожно смыл кровь с раны. К его радости, холодная вода привела Ратмана в чувство. После того как рана была продезинфицирована и забинтована, Ратман нашел в себе силы подняться и сесть на полу, а потом с помощью Рида перебрался в кресло. Он попросил виски и выпил одним глотком. Опухшее лицо журналиста покрывали царапины и кровоподтеки. Как только он немного пришел в себя, Рид попросил рассказать, что произошло.
— На лестнице на меня напали двое, — начал Ратман. — Это было так неожиданно, что я не мог оказать сопротивления. Они зверски избили меня, а когда я упал, пытались прикончить ударом ножа в спину.
— По-моему, вам следует обратиться в полицию, как только немного поправитесь, — посоветовал Рид. — Вы сможете сообщить какие-нибудь приметы бандитов?
Ратман с изумлением взглянул на Рида.
— Вы меня поражаете. Я бы расхохотался, если бы мог. Честное слово, Рид, вы просто не от мира сего! Почему, по-вашему, на меня напали? Хотели ограбить? Да они даже не притронулись к моим карманам. Месть? Но никого из этих двоих я раньше и в глаза не видел. Нет, дружок, это было предупреждение.
— Предупреждение?
— Да. Кулаками, ногами и ножом. И понимать его следует так: «Перестань интересоваться Каппелманом, иначе…»
Рид покачал головой.
— Я все же не понимаю, почему…
Ратман попросил сигарету, закурил и продолжал:
— В таком случае мне придется посвятить вас в некоторые подробности. Сегодня я снова послал несколько запросов по телеграфу. Ничего конкретного я пока не узнал, но поиски продолжаю. Это кому-то очень не нравится, и бандиты получают приказ избить меня. Избить, но не убить. Понимаете? Теперь я не сомневаюсь, что история с машиной тоже преследовала определенную цель. Это была лишь угроза и предупреждение. Водитель не хотел убивать меня — только напугать. И вот теперь новое, еще более ясное предупреждение.
— И что вы намерены предпринять?
Прежде чем ответить, Ратман долго рассматривал дымящийся кончик сигареты.
— Я не люблю повторять прописные истины, — заговорил он, — но мне кажется, что каждый порядочный журналист обязан узнавать правду и сообщать ее людям.
— И тем не менее я считаю, что не следует рисковать жизнью. Поймите, если с вами что-нибудь произойдет, вина ляжет и на меня, а я вовсе этого не хочу.
— Тем более этого не хочу я, — кивнул Ратман. — Вот почему теперь мне придется быть настороже. — Он встал с кресла и, морщась и постанывая, доплелся до письменного стола и выдвинул один из ящиков. Рид по звукам догадался, что он заряжает пистолет. — Вот так-то… Следующий, кто попытается тронуть меня хоть пальцем, поплатится головой.
— Вы пойдете на убийство?!
— А вы что предлагаете, Рид? — насмешливо ответил Ратман. — Чтобы я напомнил бандиту, который нападет на меня, что и он когда-то был очаровательным младенцем на ручках у своей мамочки? Или что убийство запрещено богом и законом? Или что я буду счастлив переселиться в мир иной?.. Вы же взрослый человек, Рид. Я еще пока никого не убил, но имею же я право на самозащиту!
Он спрятал пистолет во внутренний карман пиджака и, проследив за взглядом Рида, спросил:
— Слишком заметно, да? Ничего. Так и нужно. Даже бандиты не жаждут получить пулю в лоб, а местные «артисты» предпочитают орудовать ножами. Так что у меня известное преимущество: пуля летит дальше и быстрее настигает цель, чем нож.
Рид вздохнул и подошел к Ратману.
— Я знаю, вы рассердитесь, но с меня довольно. Я постараюсь приобрести билет на самолет и уеду в Англию. Если мне помешают улететь, журналисты, и вы первый из них, предадут этот случай огласке. Я не могу больше прятаться, точно до смерти перепуганная собака.
— Перед тем как вы рискнете выйти отсюда, разрешите сказать кое-то.
— Говорите, но, что бы вы ни сказали, вам не повлиять на мое решение.
— Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Корт?
— Корт? Никогда.
— Так вот. Этот англичанин, приехавший дня два назад, обладает здесь большим влиянием и принял необходимые меры, чтобы отрезать вам все ходы и выходы. И у вас столько же шансов выехать из Лимы, сколько у меня украсть Эйфелеву башню.
Рид взглянул на Ратмана и понял, что тот говорит вполне серьезно.
— Откуда вам известно?
— У меня есть свои источники. Мне известно еще кое-что. У них есть ваши точные приметы, и вас схватят, как только вы осмелитесь высунуть нос. Никакой возможности выехать — ни морем, ни воздухом, ни по суше — у вас нет. Все пути закрыты, за исключением одного: обратно в «Санта-Розу». Я узнал это от одного приятеля в полиции, но он проявил крайнюю сдержанность, поскольку ему дали понять, что вы крупный шпион. Под моим нажимом он назвал лишь имя Корта, а потом словно воды в рот набрал.
— Ладно. Предположим, мне действительно не удастся выехать. Но я же могу обратиться в посольство.
— Вас, вероятно, примут, — пожал плечами Ратман, — если вы сможете доказать, что вы Рид.
— Я и докажу.
— Но если вы доберетесь до посольства, в чем я совершенно не уверен, историю Каппелмана можно будет считать законченной.
Рид вспыхнул.
— Я, конечно, не хотел бы помешать появлению вашей сенсационной статьи, но…
Ратман жестом остановил его.
— Вы и в самом деле считаете, что все сводится к одной лишь сенсации? Ошибаетесь, тут кроется нечто большее. Давайте порассуждаем. Кто-то добивается, чтобы вас не стало. Почему? Да потому, что вам слишком много известно. О чем? О Каппелмане? Дело не в самом Каппелмане, а в том, чем он занимался и кого представлял. Вот они-то, те, кого он представлял, и подозревают, что вы узнали слишком много… Ну хорошо. Предположим, вы сумеете дойти до посольства. Предположим, вам после наведения соответствующих справок выдадут новый паспорт и вы отправитесь в аэропорт. Неужели вы думаете, что вам удастся сесть в самолет?
Рид растеряно развел руками.
— Наконец-то до вас начинает доходить! Но я хочу закончить свою мысль. Как только вы покинете посольство, я не дам за вашу жизнь и ломаной монеты… О нет, нет! Вас не убьют просто так — готов биться об заклад. Вы окажетесь, например, случайной жертвой уличного происшествия, или случайно примете слишком большую дозу снотворного, или случайно свалитесь с моста… В общем, выбирайте любое. Гадать, каким образом вас прикончат, вы можете с таким же успехом, как и я.
— Пожалуй, вы меня убедили, — с мрачным видом кивнул Рид. — Придется сидеть тут до конца.
— Разумное решение. Но не падайте духом, дружище! Где-то же должны быть интересующие меня материалы. Как только я доберусь до них, вам нечего будет бояться. А теперь устраивайтесь поудобнее на ночь — как ни плохо себя чувствую, мне надо на некоторое время исчезнуть. Повидаюсь с Хосе, он знает все, что творится в этом распрекрасном городе… Да, чуть не забыл. Помните фамилии в бумагах Каппелмана? Я попросил друзей навести справки о каждом из этих людей. Кое-что мне уже сообщили, но все в общем-то несущественное, больше о любовных связях — все мы небезгрешны! Я-то надеялся получить факты о крупном мошенничестве, о продаже дутых акций и все такое! Пока ничего похожего. Но я терпелив. Придется проверить еще несколько десятков человек. Какой-нибудь незначительный факт о любом из них может оказаться ключом к разгадке тайны Каппелмана. Каппелман… Каппелман… Кто же он? Должен же он кем-то быть… Ну, до встречи, Рид! Ковылять кое-как я еще могу. Вернусь часам к двум ночи. Не вздумайте в мое отсутствие приглашать каких-нибудь дамочек!
Он вышел, прежде чем Рид успел рассердиться.
Хосе был доволен. После разговора с Кортом прошли целые сутки, и все это время он размышлял, но теперь наступило время действовать. Карман у него набит солями, а сейчас придет Ратман, и солей станет еще больше. Остается Рид. Хосе улыбнулся. Корту нужен Рид, а Рид сейчас у Ратмана. Хосе подумал, что оба они — и Корт и Ратман — останутся довольны.