Они вышли на широкое открытое пространство, где обнажились камни древней дороги.
— Берегись! — подал мысленный сигнал Джеган, и Кадия тотчас взяла копье на изготовку, а Смайл сжал в руке духовую трубку.
Вдруг Кадию поразила волна такой страшной мысленной боли, что девушка еле устояла на ногах. Она услышала, как Салин застонала. Женщина-уйзгу упала на колени, сжав виски ладонями.
Из кустов в дальнем конце поляны, подрагивая, выползала рыхлая желтая масса. Отростками, словно руками, она цеплялась за неровности почвы и медленно подтягивалась вперед.
Ветер дул к ним, и Кадия сглотнула тошнотворный комок в горле от гнилостного смрада. Ей было все труднее противостоять безумному нескончаемому приступу боли у нее в голове.
— Нет! Не приближайтесь к этому! — крикнула Салин и схватила за руку Кадию, шагнувшую было вперед.
Смайл поднес трубку ко рту, тщательно прицелился, и дротик впился в маленькую голову, высовывающуюся из раздувшейся массы. «Желтая смерть» содрогнулась, судорожно заерзала по камням и подалась назад.
И Кадия в ужасе увидела, что из желтой бесформенной массы торчит пораженная дротиком голова оддлинга.
— «Желтая смерть», — юное лицо Смайл а было испуганным. Салин схватила его за руку и потянула к себе.
— Не подходи к нему. Надо выбрать другую дорогу. Это желтое слишком опасно.
Как ни пугал ее мертвец, Кадия заставила себя не трусить. Ей необходимо было узнать как можно больше про этот ужас. Переложив копье в левую руку, она вынула меч из ножен и подняла его так, чтобы глаза были обращены к обезображенному телу.
Девушка отважно сделала шаг вперед, потом еще один. Сумрачный свет дня прорезала огненная струя. Все три глаза полностью открылись, и словно сплетение трех сверкающих лучей ударило в труп оддлинга, обволакиваемого желтой массой.
Вспышка пронзительно-синего света почти ослепила Кадию. Затем пронеслась волна зловония, а на обнаженной каменной плите остался только дымящийся желтый след. Враг отступил на два десятка шагов.
Чьи-то пальцы ухватились за пояс Кадии. Цепляясь за нее, Салин поднялась с земли.
— Высвободи Силу, королевская дочь, очисть наш край!
Кадия пошатнулась — так тяжело опиралась на нее немощная уйзгу. Девушка все еще держала меч перед собой, но теперь рукоять нагибалась к земле. Словно непомерный груз тянул вниз ее руку, Кадия испытывала слабость, будто эта бешеная вспышка пламени истощила ее силы.
Джеган осторожно направился к останкам оддлинга, но остановился на порядочном расстоянии от них. Кадия увидела то же, что и он: стена кустов на глазах засыхала, принимая отвратительный желтовато-белесый цвет. Видимо, ползущий заражал все, к чему ни прикасался.
Зараза распространялась с ужасающей быстротой. Кадия подумала, что желтизна, может быть, старается замкнуть кольцо вокруг них, четверых.
С большим трудом она снова подняла меч и, нацелив на засыхающие кусты, на пораженные гнилью лианы, всей силой воли призвала его к жизни.
И вновь вспышка. На этот раз у нее возникло ощущение, что огонь высасывает ее последние силы, питаясь ими.
На этот раз дело не ограничилось одним большим взрывом — на ветках и петлях лиан мелкие вспышки следовали одна за другой, открывая перед ними проход.
Кадия старалась удержаться на ногах сама и держать меч неподвижно, но больше не сумела извлечь из него ничего. Свет померк и угас. Три глаза опять закрылись, и Кадия рухнула на колени, совсем измученная. Джеган мгновенно подбежал к ней:
— Пророчица!
— Я… я больше не могу… — кое-как выговорила она, задыхаясь, точно после долгого бега, руки беспомощно опустились, и обломанный конец меча звонко ударился о камень.
Чья-то рука обняла ее плечи.
— Смайл! Питье Предвидящих!
Нетерпеливый приказ прозвучал и в мозгу девушки. Поддерживала ее теперь Салин, как перед этим она поддерживала ведунью. Юноша-уйзгу сбросил с плеч мешок, достал закупоренный бурдюк и вытащил пробку. В еще не рассеявшийся смрад влился новый запах — чистый аромат целебных трав. Кадия сделала глоток.
Каждое движение ей все еще давалось с трудом, но теперь по ее телу разлилось приятное тепло и дышать стало легче. Джеган встревоженно наклонился над ней, потом кивнул не то ей, не то Салин.
Поправив мешок на спине, он направился к проходу, проложенному мечом, всмотрелся в даль.
— Оно все еще погибает, — сообщил он. — Однако Нам вряд ли следует идти и дальше этой дорогой, пусть она и кажется очищенной.
Кадия подумала, что ей и меньшая дорога сейчас не по силам, и очень испугалась. Ей ли не знать, как дорого обходится каждое употребление меча! Пусть у нее в руке средство очистить край, только ее тело этого напряжения не выдержит.
— Королевская дочь, ты можешь уничтожить Зло. — Впервые Смайл обратился к ней прямо. — Ты освободишь от него нашу землю…
Кадия с трудом покачала головой:
— Я слишком слаба. Великой Силой я не наделена. — Она подняла меч. Да, глаза на рукоятке были плотно закрыты. Быть может, не только она отдала все. И то, что обитает в ее талисмане, тоже ослабело. А вдруг навсегда?
Она кое-как вложила меч в ножны и, опираясь на копье, поднялась на ноги, поддерживаемая Смайлом и Салин. Она пошатывалась, словно после долгой болезни.
Такая слабость вызвала в ней гнев. Она не какая-ни-будь изнеженная красавица! Болото многого требует от тех, кто ходит по нему. А она ходила и будет ходить! Такой выбор она сделала по доброй воле.
Облизнув губы, Кадия быстро осмотрелась вокруг и спросила Джегана:
— А другой путь вперед есть, охотник?
Он указал чуть правее пепелища, выжженного мечом Силы. Там не было заметно никаких следов желтизны или увядания.
— Вот путь, Пророчица, но дальний.
Каким-то образом Кадия сумела улыбнуться.
— Так и будет, товарищ по щиту. Ведь я после каждого шага буду останавливаться!
ГЛАВА 12
Джеган повел их в обход отступившей на время заразы, и идти действительно стало много труднее. Под почвой и растениями тут не скрывались древние каменные плиты, и Джеган со Смайлом поочередно шли вперед, древком копья проверяя, выдержит ли земля их вес. К удивлению Кадии, остров, на который они высадились, оказался большим, возможно, даже больше того острова на юге, где была построена Тревиста.
Силы постепенно возвращались к ней, и на второй день она уже могла идти быстрее. Меч она больше не вынимала, только иногда поглядывала на рукоять — глаза талисмана оставались закрытыми. Кадия тревожилась: что, если в этих вспышках она израсходовала всю заключенную в нем Силу?
В середине четвертого дня они увидели открытую воду. Муссон бушевал тут особенно сильно, хотя теперь разлив уже спал. Однако бурный поток перед ними выглядел таким темным и густым, словно весь ил со дна поднялся к поверхности. На другом берегу вставали темной сплошной стеной заросли, высотой не уступавшие деревьям лесов на осушенных землях; их густо переплетали лианы. Даже на таком расстоянии были видны торчащие на ветках колючки длиной с дротик в колчане на плече Джегана. Ошибиться было нельзя: это начинался Тернистый Ад, оплот скритеков.
Кадия уже дважды проезжала его, но по реке между берегов, заросших жуткими колючими зарослями, а пробиваться сквозь них ей не доводилось. И она не была уверена, что это вообще возможно.
Они порылись в мешках и вытащили ластообразные водоступы, надежно прикрепили их ремнями к сапогам. Джеган поправил ремень с духовой трубкой так, чтобы в случае нужды суметь быстро выстрелить. Смайл последовал примеру охотника, но прежде проверил, как закреплены водоступы ведуньи.
Они пошли вперед. Водоступы отлично удерживали их на поверхности. Кадия вглядывалась в мутную воду, не сомневаясь, что там прячутся хищники, и только надеясь, что между ними не найдется настолько крупный, чтобы угрожать им.
Колючая стена была уже близко, но девушка не различала в ней ни единого прохода, а ведь скритеки проскальзывали сквозь заросли с поразительной легкостью! Топители были почти водяными существами и часто подстерегали свои жертвы, плавая под водой и нападая снизу. Так, может, они пользуются какими-нибудь потаенными протоками, чтобы пробираться сквозь заросли?
Однако если колючая стена и поставила Джегана в тупик, он ничем это не выдал. Кадия призвала на помощь все полученные от него охотничьи знания, чтобы обнаружить хоть какие-нибудь признаки бреши в сплетении веток. Она никак не ожидала, что он вонзит копье в густой куст и ухватится за него, напрягая мышцы, вздувающиеся буграми в прорехах его куртки.
Смайл скользнул вперед на водоступах, всадил копье рядом с копьем Джегана и тоже принялся тянуть копье вместе с кустом на себя.
Куст этот в высоту почти равнялся деревьям в саду древнего города. Он весь сотрясался, и Кадия увидела, как с верхней ветки соскользнула ярко-алая змея, растопырила похожие на плавники крылья и спланировала на другую вершину в стороне. Взметнулось облако насекомых, настолько густое, что на мгновение заслонило куст.
Джеган и юный уйзгу только удвоили усилия.
Кадия не очень верила, что их усилия могут увенчаться успехом, но вдруг увидела, как куст медленно вылезает из почвы и опрокидывается влево. За ним открылось темное отверстие, неровный проход в гуще зарослей. От черной взрыхленной земли исходил гнилостный запах.
Продолжая отгибать куст, Джеган позвал:
— Пророчица, Салин, сюда!
Кадия подчинилась, по привычке доверившись знаниям охотника, хотя опасалась, что застрянет между колючками, такими длинными и крепкими, что они вполне могли легко пронзить человека насквозь.
Это был вход в туннель, ведущий сквозь стену зарослей, но предназначался он для существ оддлинговского роста, и Кадии пришлось согнуться в три погибели, чтобы колючие ветки и болтающиеся петли лиан не сорвали с нее шлем. На лианы она поглядывала с опаской, еще не забыв своей схватки в городе Исчезнувших.
Ноздри ее улавливали не только обычные запахи болот, но иногда и зловоние скритеков. Однако чумного смрада «желтой смерти» она не различила.