Первая вставная история рассказывает о двух пьяных, хтонических, разрушительных женских существах, которые разрушили старого идиота по имени Сократ. Она играет полностью дополняющую роль к сообщениям, которые есть у нас о философе Сократе, и таким образом полностью соответствует психологическим законам компенсации. Противоположности разделяются таким образом, что невозможно не сделать никакого решения, они появляются в очень гротескной, но психологически очень характерной форме. Здесь уже можно видеть, что эта вставная история, согласно моей гипотезе, вполне понятна, если принять её как «сон».
В самом деле, вся эта сцена может быть типичным дополняющим сном философа-неоплатоника: пьяная ведьма разрушает Сократа, потому что он ведет себя по отношению к женщинам, как идиот. Несчастный Сократ, голый, потом преданный и убитый ведьмами, воплощает в себе также бессознательный аспект самого Апулея: избегая своей собственной эмоциональной стороны, он становится жертвой ведьм. Но, хотя ведьмы в истории Аристомена являются ни кем иным, как уродливыми, скупыми старухами, их имена говорят нам, что в то же время они богини. Сократ, следовательно, на самом деле убил богинь. Его преодолевают не просто человеческие отбросы, но само женское начало в своей разрушительной форме, то самое, который позже появится с характеристиками Исиды. Это согласуется с очень глубокой общей психологической истиной: божественное часто встречается поначалу в своей патологической и болезненной форме. Это божественный опыт, и именно это делает его трудно приемлемым. Фрейдист просветил бы Луция-Апулея по поводу его эдипова комплекса и, вероятно, заставил бы его удрать от пожилых женщин. Но тогда он никогда бы не встретил богини Исиды. Вот та причина, по которой невротик часто цепляется за свою болезнь: в глубине души он сам подозревает, что именно там находится его «бог». И напротив, также становится очевидным, что высшая ценность не может быть интегрирована в этой низкой форме; если ассимилировать её на этом уровне, ничего не будет достигнуто, кроме отступления в грязь и хаос.
Луций находит историю очень интересной, и благодарит странствующего торговца за нее, и когда они приходят в город Ипате, все трое расстаются. Луцию дали адрес очень богатого и очень скупого старика по имени Мило. У него есть жена по имени Памфила, «все любящая» (pan- «все», phileo- «любить»). Эта женщина, как и Мероэ, преследует всех мужчин ради сексуального удовольствия, но, кажется, также готова предоставить хорошую возможность для Луция учиться колдовству. Кроме того, в доме есть молодая, привлекательная горничная Фотис. Эта миловидная кухарка буквально освещает темноту дома. С ней для Луция появляется первый образ анимы, положительный женский элемент; сейчас, однако, это воспринимается как простая сексуальная привлекательность.
Глава 3Луций встречает Биррену, Фотис и козьи шкуры
Луций просыпается на следующее утро, и жаждет увидеть часть из того удивительного, что можно найти в Фессалии, где, говорят, часто практикуют колдовство и чары. Он вспоминает историю Аристомена о городе, и все в нём кажется преображенным:
Там не было ничего, из того, что я там увидел, что я не считал тем, чем это действительно было, но мне все казалось преобразованным в другие формы злой силой колдовства, в такой степени, что я думал, что камни, о которые я мог бы споткнуться, были затвердевшими и превращенными в камни из людей, а птицы, щебетание которых я слышал, и деревья вне стен города, и проточная вода были превращены из людей в эти перья, и листья, и фонтаны. И еще я думал, что статуи и изображения могут понемногу двигаться, и стены могут говорить, и коровы и другие грубые животные могут говорить и сообщать странные вещи, и что я должен внезапно услышать некое пророчество с небес и из солнечного луча[33].
«Притесняемый желанием», Луций «внезапно» приходит на рынок.
Очевидно, что сказка Аристомена, которую Луций сознательно воспринял не очень серьезно, где-то его затронула. Подсознательно в нём что-то констеллировалось, поскольку такие мысли о городе Гипаты — это классическое описание abaissement du niveau mental: ничто не кажется вполне реальным. Он находится в мире мечтаний, внешний и внутренний миры начинают сближаться друг с другом. Человек понимает это состояние на собственном опыте, когда чувствуешь себя околдованным или зачарованным. Автобиографии шизофреников дают классические описания, в которых реальность вдруг удаляется или изменяется. Это и нормальное, и ненормальное состояние, которое означает, что бессознательное близко к сознанию. Здесь есть также мотив превращения людей. Все находится в стадии подготовки к тому, что такое случилось с Луцием позже, когда он превратился в осла. Мы знаем только, что состояние сильного душевного волнения вызывает abaissement du niveau mental. Диапазон сознание сужается до очень небольшой области, и в эти моменты происходят синхронистичные события. В некоторых случаях опыт становится пугающим. Например, в начале психоза, когда люди находятся в точке перехода, странности происходят с утра до вечера. Они звонят своему аналитику и говорят, что это просто ужасно, что они не могут сделать шаг или сделать что-то, поскольку все синхронистично.
На самом деле, то, что они не видят — это то, что они попали в коллективное бессознательное, где они совпадают со всем своим окружением, так что все, что происходит вокруг них — это они сами. Они уже, так сказать, распространились в нём, в unus mundus, где все, что происходит, касается их, и они начинают испытывать это, но такое может произойти и с нормальными людьми, когда они сильно эмоционально вовлечены. Вот почему Юнг сказал, что он наблюдал синхронистичные явления только тогда, когда констеллировался архетип, потому что именно в этом случае оказываешься вовлеченным в более глубокие слои личности. Когда человек действительно вовлечен, действительно захвачен, все начинает играть в этих направлениях. То же самое происходит, когда люди занимаются творческим поиском, потому что здесь они опять же связаны с чем-то более глубоким и важным, чем они сами и их маленькие проблемы. Они, как правило, в некотором роде вовлечены в архетипические констелляции, и все это начинает капризничать. Что это предполагает — это то, что психическая и физическая энергии где-то взаимодействуют, или где-то трансформируются друг в друга, так что есть снижение сознательности и зарядка от интенсивности бессознательного.
Луций весьма разочарован тем, что хозяин дома, Мило — старый, скупой, недалекий буржуа, а Памфила — явно весьма странная ведьма. Но в том же доме, он также нашел Фотис, с которой сразу установил нормальный, молодой контакт. Вопреки тому, что его отношения с Фотис принимают нормальный ход для тогдашнего молодого римлянина и молодежи в целом, эта связь оказывается позже на самом деле странно бесчувственной. После того, как Луций был превращен в осла, и грабители ворвались в дом Мило и Памфилы, он никогда не потрудился спросить себя, что случилось с Фотис. Он беспокоится о своих деньгах и о своей лошади, но не о ней, что свидетельствует о довольно удивительном отсутствии чувств. В конце концов, он очень приятно провел время с этой красивой девушкой, и она очень любезно предложила ему свою любовь, и он также сделал её счастливой. Мы знаем из других историй и из социологического понимания, что после плена у разбойников Фотис не могла ожидать хорошей жизни. Грабители или убили бы её, или сделали рабыней, а что значит быть рабом, мы узнаем позже из этой книги.
Но Луций никогда не задается вопросом о ней, что ясно показывает, что он не реагирует так, как должен. В современных условиях мы бы сказали, что у него есть недостаточность чувств, что очень элегантно прикрывается любовной сценой.
Мы знаем, что Люциус превращается в осла по ошибке, на самом деле он хочет превратиться в птицу или нечто крылатое, но Фотис берет не ту коробку с мазью. Это явно бессознательная месть с её стороны! Она, возможно, считает, что чего-то не хватает, что он не заботится о ней просто по-человечески. Она совершает еще одну хитрость с ним, когда предполагается, что она тайно достанет волосы любовника Памфилы у парикмахера. Парикмахер ловит её и отбирает волосы. И вот, по дороге домой, когда она видит мужчину, стригущего козьи шкуры, чтобы сделать из них мешки, она берет несколько из них для замены. И когда Памфила выполняет магические ритуалы с этой шерстью, а не с волосами своего любовника, к воротам приходят — нет, не любовник, а всего лишь козьи шкуры. Луций смело атакует их ночью, ведь в темноте он считает, что это грабители собираются войти в дом, и таким образом его высмеивают на глазах всего города.
Итак, Фотис делает дважды, совершенно невольно — левой рукой, так сказать, — маленькие ошибки, которые вызывают проблемы у Луция. Если женщина делает такое, то она несчастна. Фотис в чем-то не удовлетворена своим возлюбленным, в противном случае она не совершила бы эти два непроизвольных поступка. Очевидно, что-то между ними не так. Он холоден, и она мстит этими маленькими ведьмиными хитростями. Она находится в какой-то степени на стороне ведьмы, своей хозяйки, потому она тоже холодна в какой-то степени. Когда женщина совершает ведьмины штучки, это означает, что она не любит; есть маленькие расчеты левой рукой, которые происходят за её спиной. Таким образом, несмотря на эту первую положительную сцену, в которой есть ощущение, что Луций попадает в тайны жизни и счастлив, и что романом с Фотис он может защитить себя от поступков Памфилы, где-то чуть-чуть что-то не так. Возможно, с этим также связано abaissement du niveau mental, которое постигает его после первого посещения дома Мило и Памфилы.
Вторжения бессознательного, такие, как описано в начале главы, всегда приходят, когда у человека нет нормальной реакции в некоторой области. Неустойчивое отсутствие нормальных реакций в сознании делает отверстие, через которое пробивается бессознательное. Если не хочешь быть захваченным бессознательным, надо убрать все мелкие детали, такие как лень, ощущения ошибки и упущения адаптации к реальности, потому что, хотя они выглядят совершенно неважными, именно они — открытая двери для вторжения. Как однажды сказал Юнг на семинаре: concupiscentia, неконтролируемое желание — это открытая дверь к психозу. И в тех случаях, когда я видела психоз, это было так. Таким образом, эти малые упущения очень опасны, вот почему я указываю на то, что читатель едва ли может заметить: эти тайные неудовлетворительные человеческие отношения между Луцием и Фотис, которая затем приводит к медленному погружению Луция в бессознательное и в мечтания, так что он не совсем уверен, что же такое реальность.