— Да, наверное. Мне нужны все ваши помидоры, базилик и лук и к тому же… Есть у вас чеснок? Мне нужно много чеснока.
— Вы, я смотрю, очень проголодались, — улыбнулась я, стараясь держаться раскованно.
— Завтра праздник, — сказал он серьезно. — Мой отец кормит всех своих работников. Он будет жарить ягнят на вертеле, а мне поручено организовать салаты и пасту, чтобы подавать с мясом.
— У него много рабочих?
— У него много земли. Оливковые рощи, виноградники, оливковый пресс. Он богатый человек.
— И вы унаследуете все это в один прекрасный день? — спросила я. — У вас нет братьев или сестер?
— Мой отец никогда не был женат, — ответил он. — Девушка, которую он любил, не любила его, а жениться на другой он не хотел. Такую настоящую любовь следует приветствовать, не правда ли?
— Да, наверное, — сказала я неуверенно. — Но я не хотела бы остаться одна на всю жизнь, если бы мне отказал человек, которого я выбрала.
Произнеся эту фразу, я сама себе весьма удивилась. Значило ли это, что я наконец была готова забыть Адриана и все, что со мной произошло, то есть в конце туннеля загорелся свет? Я посмотрела на Ренцо.
— Похоже, когда вы захотите жениться, вам нужно будет выбрать девушку, которая захочет жить здесь, иначе Козимо останется один.
На его лице появилось выражение, которое я не смогла истолковать.
— Да, — кивнул он. — Будущая жена должна согласиться разделить со мной жизнь именно тут. А это может оказаться непростым делом. Кому захочется прозябать в глуши?
— Здесь очень красиво, — заметила я.
— Может быть.
— Вы мечтали стать шеф-поваром, — сказала я. — Но бросили эту затею, чтобы позаботиться о своем приемном отце. Это похвально. Я сожалею о том, что оставила своего отца одного.
— Ваш отец скончался?
— Да. Он умер месяц назад. Вот почему я здесь — хотела узнать, что с ним случилось во время войны.
— Тогда мне жаль, что мы не можем вам помочь, — произнес он более мягким тоном.
Мы перестали разговаривать, когда к прилавку подошел какой-то мужчина.
— Прошу меня извинить, — сказала я Ренцо. — Мне нужно обслужить клиента Паолы. Надеюсь, что смогу его понять. Местный диалект для меня труден.
Мужчина с внушительными черными усами был одет в легкий костюм.
— Вы синьорина Лэнгли? — спросил он.
— Си, синьор.
— Пожалуйста, пройдемте со мной. Я инспектор Дотелли из уголовного розыска в Лукке. Мне нужно задать вам несколько вопросов, касающихся смерти Джанни Мартинелли.
Глава 23ДЖОАННАИюнь 1973 года
— Но я уже дала показания, — проговорила я, постаравшись скрыть тревогу. На деле с моим простеньким итальянским у меня вышло разве что: «Я рассказала мужчине о том, что видела».
Инспектор развел руками.
— Простая формальность, — сказал он. — Вам придется пройти со мной в участок.
— Я присматриваю за прилавком по просьбе синьоры Россини, — ответила я, — и не могу уйти, пока она не вернется.
— Может, этот парень присмотрит за ним вместо вас? — Он указал на Ренцо.
— Этот парень — важный клиент. Он покупал овощи для завтрашнего праздника, — сказала я, чувствуя, как мое лицо вспыхнуло от смущения. — Мне неудобно просить его тратить на нас свое время. — Я говорила, словно спотыкаясь об итальянские слова: — И я не знаю, как отвечать на ваши вопросы, я плохо говорю по-итальянски. Я приехала в гости из Англии.
— Но вы разговаривали с этим человеком. Я видел это своими глазами. — Инспектор погрозил мне пальцем. Как и все здесь, он сопровождал свою речь выразительными жестами.
— Просто мы говорили по-английски. Он работал в Лондоне.
— Тогда пусть идет с вами и побудет вашим переводчиком, — сказал инспектор.
— У меня полно своих дел, требующих внимания, — холодно ответил Ренцо. — Мне некогда.
— Это не просьба, — отрезал инспектор. — Это приказ. Тем более что много времени мы у вас не отнимем.
— Что случилось? Что происходит? — К нам подлетела Паола, полная решимости немедленно вступить в бой.
— А, вот и хозяйка вернулась! — воскликнул инспектор. — Отлично. Пройдемте со мной.
— Это инспектор из Лукки, — объяснила я Паоле, кивая на мужчину. — Он хочет задать мне вопросы.
— Мы уже рассказали карабинерам все, что знаем, — стала возмущаться она. — Эта молодая леди здесь чужая. Она не сможет вам помочь, и я не хочу, чтобы она волновалась.
— Никаких волнений не будет, если она ответит на мои вопросы и скажет правду. Немедленно идемте со мной. Сегодня суббота, и я не меньше вас хочу поскорее во всем разобраться.
С этими словами он взял меня за локоть и повел через площадь к зданию муниципалитета. Я оглянулась на Ренцо. Тот закончил разговор с Паолой и последовал за нами, то и дело оборачиваясь и выкрикивая ей какие-то наставления.
Молодой карабинер был изгнан из-за своего стола простым взмахом руки. Инспектор занял его место.
— Останьтесь и ведите протокол, — велел он карабинеру, который собрался было улизнуть из комнаты. — Принесите стул для юной леди и садитесь за стол рядом со мной.
Молодой человек вернулся со стулом, а затем занял свое место рядом с инспектором, явно испытывая неловкость. Ренцо стула не предложили. Он стоял за моей спиной. Теперь я была не столько смущена, сколько напугана. Ренцо, казалось, смотрел на меня с презрением. Что, если он неправильно переведет мои ответы, чтобы выставить меня виновной в убийстве Джанни? Мое сердце билось, как птица в клетке.
— Итак, — начал инспектор, — ваше имя, адрес и цель визита.
Я посмотрела на Ренцо, желая показать, что недостаточно хорошо понимаю даже такие простые слова. Затем медленно произнесла свои имя и адрес.
— Я приехала сюда, потому что мой отец, англичанин, был летчиком. Во время войны его самолет сбили неподалеку отсюда, и я хотела увидеть эти места.
Ренцо перевел. Инспектор кивнул и снова спросил:
— Когда вы прибыли в этот город?
— Всего два дня назад. — Хотя мне самой казалось, что прошла уйма времени.
— Это вы обнаружили тело Джанни Мартинелли?
— Мы нашли тело вместе с синьорой Россини. Я сплю в маленьком домике в глубине ее сада. Вода поступает из колодца за домиком. Я хотела принять душ, но воды не было. Я нашла хозяйку и попросила ее помочь мне. Вместе мы подняли тяжелую крышку колодца и увидели тело. Мы обе испугались и закричали.
Инспектор выслушал перевод, а затем некоторое время наблюдал, как молодой полицейский записывает. Потом снова посмотрел на меня:
— Что вы сделали далее?
— Мы отправили дочь синьоры за карабинерами. Они пришли и вытащили тело из колодца. Это оказалось не так-то легко. Кто-то сунул его туда вверх ногами, чтобы голова оказалась в воде. Ужасно!
— Вы опознали этого человека, когда его вынули?
— Да. Я видела его накануне вечером.
— Вот как? Так вы были знакомы?
— Нет. Он просто находился среди местных мужчин, которые сидели у траттории на площади. Я подошла к ним и спросила, помнят ли они моего отца, но никто из них не вспомнил.
— И всё?
— Да, — кивнула я. — Это был единственный раз, когда я видела этого человека.
— А я слышал кое-что другое. — На лице инспектора появилась неприятная ухмылка. — Например, что Джанни весьма заинтересовался вами. И даже пытался флиртовать. А также предложил показать вам свою ферму.
Ренцо, когда переводил мне эти слова, выглядел смущенным.
— Мне он показался просто дружелюбным, — возразила я. — Я сказала мужчинам, что хотела бы увидеть окрестности, и этот человек, Джанни, предложил показать мне, как он делает сыр.
— Как он делает сыр? Вот как это теперь называется? — Инспектор посмотрел на молодого агента и усмехнулся.
Моя тревога понемногу перерастала в гнев.
— Инспектор, я сидела за столом с другими мужчинами. Они засмеялись и сказали, что от Джанни мне следует ждать подвоха, и я поняла, что мне не стоит ему доверять. Поэтому, когда он предложил проводить меня домой, я отказалась. К счастью, другой человек по имени Альберто сказал, что проводит меня, потому что все равно идет домой мимо фермы Паолы.
— Так это был последний раз, когда вы видели Джанни?
— Первый и последний раз.
Повисла долгая пауза, во время которой инспектор буравил меня взглядом.
— А скажите мне, синьорина Лэнгли, это обычное дело в вашей стране, что девушка подходит к столу, за которым сидят одни мужчины, и принимает у них бокал вина? Разве это приемлемое поведение?
— Во-первых, я не девушка, а женщина двадцати пяти лет и, кроме того, будущий адвокат, — парировала я. Мне показалось, что я увидела какую-то реакцию на слово «адвокат». — А во-вторых, я лишь хотела что-то узнать о своем отце, и не понимаю, что опасного в том, чтобы подойти к кому-то у всех на виду посреди городской площади. Я не отказалась от бокала вина, потому что в противном случае это было бы невежливо.
— А что потом?
— Потом я пошла домой. Я уже сказала вам, что человек по имени Альберто предложил проводить меня, потому что ему было со мной по пути. Я приняла его предложение, так как уже темнело. Он проводил меня до входной двери. Я поблагодарила его и пошла ужинать с синьорой Россини и ее дочерью. Потом я пошла спать. Это все, что я могу вам сообщить.
— И вы ничего не слышали после этого? Человека убили, сбросили в колодец рядом с вашим домом, а вы ничего не слышали? Я нахожу это не просто странным, а невероятным.
— Я выпила вина, — сказала я, — к которому не привычна, и поэтому спала куда крепче, чем обычно.
Инспектор издал странный звук, нечто среднее между кашлем и смехом.
— Вы знаете, что я думаю? — спросил он. — Я думаю, что Джанни был вами очарован. Молодая женщина из далекого города, со взглядами, может быть, более вольными, чем у местных девушек. Он наверняка был наслышан о лондонских девушках и их поведении. И решил взять быка за рога. Он проник в ваш дом той же ночью, чтобы увидеться с вами. И попытался навязаться вам. Сопротивляясь, вы ударили его камнем по голове и сбили с ног, а затем, испугавшись того, что совершили, сунули тело в колодец.