Итак, мы вновь вернулись к Олуху. Что ж, старик прав. Рано или поздно нам придется разобраться с этим делом.
– Я бы не хотел применять боль для воспитания любого существа, – возразил я. – Олух почти постоянно находится в потоке Силы – я слышу его музыку. Если он начнет испытывать боль… Не представляю, что с ним может произойти.
Чейд презрительно фыркнул. Он прекрасно знал, что я не стану пытаться, пока он меня не попросит. Однако Гален мог без малейших колебаний поступить так со мной. Тут есть над чем подумать. Чейд развернул свиток, показав шишковатым пальцем заинтересовавшее его место. Я внимательно его прочитал, но не нашел ничего нового.
– Я пытаюсь вспомнить момент, когда занятия стали причинять мне боль, – сказал я, откинувшись на спинку кресла. – Они всегда выматывали меня. Когда Верити впервые воспользовался моей Силой, я потерял сознание. А за напряжение приходилось расплачиваться страшной усталостью. Но я не испытывал боли до тех пор, пока… – Я задумался и покачал головой. – Не знаю, когда это произошло в первый раз. Однажды, после нечаянного путешествия во сне я проснулся, дрожа от слабости, – тогда я выпил настой эльфийской коры. И начал его принимать, чтобы побыстрее приходить в себя. Через некоторое время слабость после применения Силы стала сопровождаться болью. – Я вздохнул. – Нет. Не думаю, что это барьер, установленный Галеном или кем-то другим.
Чейд направился к своим полкам и вернулся с двумя закупоренными флаконами.
– Быть может, это как-то связано с твоим Даром? В свитках часто упоминается о том, что практиковать оба вида магии опасно.
Он что, решил напомнить мне, как мало я знаю? Его вопросы раздражали и злили меня. Они напоминали о том, что я веду принца по чрезвычайно опасному пути. Я грустно покачал головой.
– И вновь, Чейд, я не знаю ответа. Быть может, если у принца после наших занятий появятся головные боли, мы сможем ответить положительно на твой вопрос.
– А я думал, ты намерен отделить его Дар от Силы.
– Я бы с удовольствием так и поступил, если бы знал как. Сейчас я пытаюсь заставить Дьютифула использовать Силу, не опираясь на Дар. Я не могу разделить два вида магии и не могу отменить свой приказ, который внедрил в сознание Дьютифула на берегу.
Чейд, который насыпал чай в чайник, приподнял седую бровь.
– Приказ не сражаться с тобой?
Я кивнул.
– Ну, мне эта задача не кажется слишком трудной. Отдай противоположный приказ.
Я стиснул зубы и не стал говорить Чейду, что задача представляется ему простой только потому, что он не понимает, о чем говорит. Я слишком устал, был раздражен и понимал, что срывать зло на старике не следует.
– Я не знаю, как именно внедрил приказ в его сознание, и мне неизвестно, как его отменить. Что я должен ему сказать? Сражайся со мной? Вспомни – Чивэл сделал то же самое с Галеном. Разозлившись, он выжег приказ в его сознании. Даже вдвоем с Верити они не смогли ничего изменить.
– Но Дьютифул – твой принц и ученик. У тебя должны быть преимущества.
– Не вижу никакой связи, – ответил я, стараясь, чтобы мои слова не прозвучали резко.
– Понятно. Я просто хотел сказать, что принц может помочь тебе снять приказ. – Он накапал немного жидкости из флакона в чайник и осторожно спросил: – А принц знает о том, что ты с ним сделал? Ему известно о твоем запрете?
– Нет! – Я выплеснул свое разочарование в этом коротком слове и замолчал, стараясь успокоиться. – Нет, и мне стыдно, что я так поступил, стыдно признаваться тебе, что я боюсь рассказать Дьютифулу о своем поступке. Я все еще продолжаю его узнавать, Чейд. И мне совсем не хочется лишиться его доверия. – Я потер лоб. – Ты же знаешь, наша первая встреча произошла не при самых благоприятных обстоятельствах.
– Да, конечно. – Он подошел и потрепал меня по плечу. – Ладно. Так что ты собираешься с ним делать?
– Прежде всего я стараюсь получше его узнать. Мы вместе переводим манускрипты. Кроме того, я позаимствовал деревянные мечи для тренировок, мы устраиваем поединки. Он хороший фехтовальщик. Если судить по количеству синяков, полученных мной, мне удалось слегка ослабить выжженный в его сознании приказ.
– Но ты не уверен?
– Конечно, ведь во время тренировочных боев мы не пытаемся нанести друг другу настоящие ранения. Это просто игра, как если бы мы боролись. Однако я ни разу не замечал, чтобы он сдерживался или нарочно поддавался мне.
– Прекрасно. Знаешь, я считаю, что это большая удача – ну, что рядом с принцем появился такой человек, как ты. Мне казалось, что ему необходим друг. – Чейд снял котелок с огня и вылил горячую воду в чайник на смесь листьев. – В любом случае только время покажет, правильное ли мы приняли решение. А ты сам применяешь Силу во время обучения?
Я поднес руку к лицу. От запаха листьев у меня начали слезиться глаза, но Чейд, казалось, ничего не замечал.
– Да. Мы оба делаем одни и те же упражнения, чтобы сосредоточиться.
– Сосредоточиться? – Чейд легонько поболтал чайник и накрыл его крышкой.
– Сейчас, когда принц использует Силу, он буквально кричит с верхушки башни – всякий, кто наделен этой магией, способен его услышать. Мы пытаемся сузить поток его Силы, научить шептать, а не кричать, обращаясь только ко мне. И еще мы стараемся, чтобы, входя в контакт со мной, принц сообщал только то, что хочет, а не вываливал все, что знает. Поэтому мы делаем специальные упражнения. Он с кем-то разговаривает и должен послать мне определенную мысль, не прерывая беседы. Потом я даю другое задание: сможет ли Дьютифул рассказать мне о блюдах, стоящих на столе, скрыв имена тех, кто делит с ним трапезу? Добившись успеха, мы ставим другие задачи. Способен ли он не пускать меня в свой разум? Способен ли выстроить стены, которые я не сумею преодолеть даже ночью, когда он спит?
Чейд нашел чашку, протер ее рукавом и налил себе чаю. На его лице застыло хмурое выражение. Я с трудом сдержал улыбку. Иногда, оставаясь со мной наедине, он превращался в старого шпиона, который обучал меня секретам своего ремесла.
– А тебе не кажется, что учить Дьютифула закрывать свой разум опасно?
– Ну, принцу необходимо овладеть этим искусством, чтобы защищаться от людей, которые захотят причинить ему зло. Сейчас лишь я могу общаться с ним при помощи Силы – но кто знает, что будет через много лет?
– Есть еще Олух, – заметил Чейд, наливая чай в чашку и с отвращением глядя на зеленовато-черную жидкость.
– Сейчас мне не справиться с двумя учениками, – запротестовал я. – А ты сам придумал, как быть с бедой Олуха?
– Какой бедой? – Чейд поднял чашку.
Я ощутил тревогу и попытался скрыть ее за небрежностью тона.
– По-моему, я уже тебе говорил. Олух жалуется, что другие слуги бьют его и отбирают деньги.
– А, вот ты о чем. – Он откинулся на спинку кресла, словно дело не стоило выеденного яйца.
Я облегченно вздохнул. Значит, он не забыл о нашем разговоре.
– Я нашел повод поселить его отдельно, возле кухни. Считается, что он там работает. Теперь у него собственная комната возле кладовой. Она совсем крошечная, но у него впервые появилось место, где он может оставаться один. Мне кажется, Олух доволен.
– Ну, тогда все в порядке. – Я немного помолчал. – А почему бы тебе не отправить его куда-нибудь прочь из замка? Пока принц лучше не овладеет Силой? Иногда Олух очень нам мешает. Представь себе, что нужно производить сложные вычисления в уме, когда кто-то рядом считает вслух.
Чейд сделал несколько глотков своего отвратительного чая, скорчил гримасу, но продолжал пить. Я сочувственно кивнул, дожидаясь, когда он допьет. Он молча протянул длинную руку, схватил мой стакан с вином и залпом его осушил.
– До тех пор пока Олух остается единственным человеком, имеющим способности к Силе, я не стану отсылать его прочь, – хрипло проговорил он. – Пусть будет у нас на глазах. Надеюсь, со временем ты сумеешь заслужить его доверие. Ты пробовал с ним разговаривать?
– А как?
Я встал, взял еще один стакан и налил нам обоим вина. Чейд вернулся к столу, поставил рядом чашку и стакан и скорбно посмотрел на них.
– Возможно, он меня избегает или слишком занят, но я с ним практически не встречаюсь.
– Да, в последнее время он выполнял другие поручения.
– Ну, тогда понятно, почему он перестал поддерживать здесь порядок, – недовольно заметил я. – Иногда он заменяет огарки свечей на новые, но частенько забывает. Временами камин очищен от золы, а ящик полон дров, но мне нередко приходится заниматься этим самому. Мне кажется, я ему не нравлюсь, поэтому Олух старается ничего для меня не делать.
– Он не умеет читать, поэтому я не могу дать ему список поручений. Бывает, он выполняет все, что я ему говорю, а иногда забывает половину. Олуха можно назвать плохим слугой, но я не считаю его ленивым или вредным…
Чейд сделал еще один глоток чая. На сей раз он поперхнулся, и мне пришлось убрать в сторону драгоценные свитки, чтобы он их не забрызгал. Чейд вытер рот платком и привел в порядок стол.
– Прошу прощения, – мрачно проговорил он, прижав ладонь к слезящимся глазам. – Мне не помешает пара глотков вина.
– Что ты заварил? – спросил я у Чейда, когда он поставил стакан на стол.
– Листья силва, ведьмову патоку и кое-что еще. – Он вновь глотнул из чашки и запил вином.
– И для чего ты пьешь эту гадость? – спросил я, чувствуя, как в памяти всплывают какие-то смутные воспоминания.
– Чтобы решить кое-какие свои проблемы, – ушел Чейд от ответа, но я встал и принялся перебирать свитки.
Почти сразу же мне в руки попалось то, что я искал. Яркие иллюстрации практически не потускнели за долгие годы. Я развернул свиток и показал на изображение листа силва.
– Здесь написано, что это растение используется для выявления Силы.
Чейд мрачно на меня посмотрел.
– Ну и что?
– Чейд, чего ты пытаешься добиться?
Некоторое время он продолжал холодно смотреть на меня.
– Ты недоволен? – ядовито спросил он. – Ты тоже полагаешь, что я не имею права на Силу по рожд