– Нет. Я не хочу, чтобы о ней позаботились. Я хочу, чтобы ее оставили в покое.
Чейд медленно покачал головой.
– Фитц, ты же знаешь, я не могу на это согласиться. Королева приказала доставить ее сюда и учить Силе.
– А я у тебя ничего и не прошу. Я прошу у королевы. Я соглашусь стать ее мастером Силы, если она позволит мне учить того и так, как я сочту нужным, – втайне от всех. А кроме того, она должна пообещать оставить мою дочь в покое. Навсегда.
На лице Чейда появилось жуткое выражение, в глазах загорелась дикая надежда, что я возьму на себя роль мастера Силы. Однако названная мной цена заставила его дрогнуть.
– Ты требуешь, чтобы королева дала тебе обещание? Тебе не кажется, что это немного слишком?
– Возможно, – упрямо проговорил я. – А тебе не кажется, что Видящие только и делают, что требуют слишком многого от меня?
Чейд выдохнул через нос, и я понял, что он задушил свой гнев надеждой. Его слова прозвучали холодно и официально:
– Я передам твое предложение ее величеству и сообщу тебе ответ.
– Пожалуйста, – ответил я тихо и очень вежливо.
Чейд тяжело поднялся и, не говоря больше ни слова, направился к выходу из комнаты. Его молчание показывало, что он разозлился сильнее, чем я полагал. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, в чем дело. Я на него не похож ни как Видящий, ни как наемный убийца. Я не уверен, что он воспитал меня, сделав лучше самого себя. Мне очень хотелось позволить ему сейчас уйти, но я знал, что мы должны обсудить еще кое-что.
– Чейд. Прежде чем ты уйдешь, мне нужно рассказать тебе об одном важном открытии. По-моему, в наших тайных коридорах бродил шпион.
Он заставил себя забыть о гневе, мне даже показалось, что я вижу, как он заталкивает его подальше, в самые глубины своей души. Когда он повернулся, я поднял горшок и показал ему крысу.
– Хорек убил ее сегодня ночью. Я почувствовал, что кто-то испытал страшную боль, когда она умерла. Думаю, она была связана Даром с кем-то из обитателей Оленьего замка. Вполне возможно, именно ее я встретил по дороге сюда в ночь перед помолвкой принца.
Морщась от отвращения, Чейд склонился над крысой и ткнул в нее пальцем.
– А можно узнать, кому она принадлежала?
– Практически нет, – покачав головой, ответил я. – Но ее смерть кого-то очень сильно расстроила. Подозреваю, что этому человеку понадобится пара дней, чтобы прийти в себя. Поэтому, если кто-то вдруг перестал появляться на людях, ты можешь его навестить и узнать, что с ним случилось.
– Я поспрашиваю. Значит, ты думаешь, что кто-то из аристократов шпионит в Оленьем замке?
– В том-то и дело, что этого нельзя сказать точно. Шпионом может быть кто угодно – мужчина или женщина, аристократ, слуга или бард. Вполне возможно, что он живет здесь постоянно, а может, прибыл перед праздниками, посвященными помолвке.
– А ты кого-нибудь подозреваешь?
Я нахмурился.
– Думаю, стоит повнимательнее присмотреться к Сивилу Брезинге и к тем, кто его окружает. Но только потому, что нам известно о наличии у них Дара и что они сочувствуют Одаренным.
– Их совсем не так много. Сивил Брезинга приехал со слугой, мальчиком-пажом и еще, кажется, с конюхом, который присматривает за его лошадью. Я ими займусь.
– Интересно, что он остался здесь, хотя большинство аристократов разъехались по домам. Ты не мог бы осторожно выяснить почему?
– Он очень подружился с принцем. Его семья, разумеется, заинтересована в том, чтобы их отношения развивались. Но я поспрашиваю о том, как идут дела в Гейлтоне. У меня там свой человек.
Я кивнул.
– Он сообщил мне, что в последние месяца два в Гейлтоне все пошло кувырком. Старые слуги ушли, а новые не слишком хорошо воспитаны и дисциплинированы. А еще он говорит, что там произошла очень неприятная история с помощниками поварихи, которые забрались в винный погреб. Повариха страшно расстроилась, обнаружив их в сильном подпитии, и ужасно разозлилась, узнав, что они уже давно устраивали туда набеги. Когда леди Брезинга не уволила виновных, повариха не пожелала остаться в Гейлтоне, хотя прослужила в доме несколько лет. Кроме того, там стали принимать весьма необычных гостей. Вместо землевладельцев и мелких аристократов леди Брезинга приглашает охотников, они кажутся моему осведомителю, мягко говоря, не слишком умными людьми с отвратительными манерами.
– И что, по-твоему, это означает?
– Возможно, леди Брезинга решила завести новых союзников. Я подозреваю, что ее гости в лучшем случае простые Одаренные, а в худшем – Полукровки. Впрочем, не следует исключать, что леди Брезинга действует против собственной воли. Мой человек говорит, что она все больше и больше времени проводит в своей комнате, даже когда ее гости «обедают».
– Удалось перехватить какие-нибудь из ее писем Сивилу?
Чейд покачал головой.
– Ни одного за последние два месяца. Складывается впечатление, что их не было.
– Очень странно. Что-то там не так. Нам следует еще внимательнее следить за Сивилом Брезингой. – Я вздохнул. – Эта крыса – первое указание на деятельность Полукровок, с тех пор как они прислали Лорел сломанную ветку. Я надеялся, что они успокоились.
Чейд сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Затем вернулся к столу и опустился на стул.
– Были и другие, – тихо проговорил он. – Но, как и эта крыса, не слишком заметные.
Вот так новость!
– Правда?
– В Бакке королеве удалось положить конец казням Одаренных, – откашлявшись, начал Чейд. – По крайней мере, публичным. Я подозреваю, что в маленьких городах и деревушках дела обстоят иначе, просто мы ничего не знаем. Или это делается под видом наказания за другие преступления. Однако казни сменились убийствами. Мы не знаем имен виновных – горожане расправляются с Одаренными, или Полукровки выступили против своих же, чтобы склонить их к сотрудничеству. Но люди продолжают умирать.
– Мы уже обсуждали это раньше. Здесь королева Кетриккен бессильна, – ровным голосом заметил я.
Чейд издал какой-то неопределенный звук и сказал:
– Я был бы тебе чрезвычайно признателен, если бы ты сумел убедить в этом королеву. Мне не удается. Она очень обеспокоена, Фитц. И не только потому, что ее сын обладает Даром.
Я кивнул, показывая, что понял: Кетриккен боится и за меня тоже.
– А за пределами Бакка? – спросил я.
– Тут гораздо сложнее. В других герцогствах всегда без особой симпатии относились к тому, что корона вмешивается в их «личные» дела, касающиеся управления и соблюдения законов. Требовать, чтобы Фарроу или Тилт прекратили казнить Одаренных, все равно что желать полного прекращения военных действий на границе Шокса и Калсиды.
– Шокс никогда не мог договориться с Калсидой по поводу общей границы.
– А Фарроу и Тилт казнят Одаренных.
– Это не совсем так. – Я откинулся на спинку стула. Мне удалось изучить несколько свитков, имевшихся в библиотеке Чейда. – До появления историй о принце Полукровке Дар там рассматривали как один из видов колдовства, причем не слишком сильного, вроде магии, которая требуется при изготовлении амулетов. Если кто-то им обладал, его не считали чудовищем или воплощением зла.
– Ну хорошо, – не стал спорить Чейд. – Ты прав. Но сейчас все так изменилось, что искоренить ненависть жителей этих герцогств к Одаренным практически невозможно. Леди Пейшенс делает в Фарроу все, что в ее силах. Когда ей не удалось предотвратить казнь, она самым суровым образом наказала виновных. Никто не может сказать, что она не пытается навести в герцогстве порядок. – Он пожевал нижнюю губу. – На прошлой неделе королева получила анонимное письмо.
– А почему я о нем ничего не знаю? – тут же спросил я.
– А почему ты должен о нем знать? – поинтересовался Чейд, но, увидев, как я нахмурился, добавил уже мягче: – Рассказывать почти нечего. В письме не содержалось ни требований, ни угроз, лишь перечислялись имена тех, кого казнили за обладание Даром за прошедшие полгода по всей территории Шести Герцогств. – Чейд вздохнул. – Список выглядит внушительно – в нем сорок семь имен. Но знака жеребца-полукровки на нем нет. Мы думаем, его отправила другая группа.
Я задумался над его словами.
– Полагаю, Одаренные знают, что королева им сочувствует, и решили сообщить, что происходит, а потом посмотреть, как она отреагирует. Нужно что-то делать, Чейд. Королева совершит серьезную ошибку, если проигнорирует письмо.
Он неохотно кивнул мне, довольный моими выводами.
– Я тоже так считаю. Королева говорит, что мы сделали шаг вперед и начинаем завоевывать доверие Одаренных. Они не прислали бы ей этот список, если бы не считали, что она может им помочь. Сейчас мы пытаемся разыскать родственников тех, кто был казнен. Затем королева намерена потребовать, чтобы правители герцогств заплатили им компенсацию. Золотом.
– Сомневаюсь, что вам будет сопутствовать успех в ваших поисках. Люди не слишком любят открыто признавать, что их родные обладают Даром.
И снова Чейд кивнул.
– Кое-кого мы нашли. Компенсация другим будет выплачена здесь, в Оленьем замке, казначеями королевы. В тех случаях, когда родных не удастся найти, будут развешаны объявления, что они могут прийти в Бакк.
Я снова задумался.
– По большей части они побоятся. Кроме того, мне кажется, золото не поможет. Кое-кто из аристократов посчитает его платой за то, чтобы очистить свои земли от Одаренных. Вроде вознаграждения крысолову за убитых крыс.
Чейд склонил голову и принялся тереть виски. Когда он снова на меня посмотрел, я увидел, какое у него усталое лицо.
– Мы делаем все, что можем, Фитц Чивэл. У тебя есть предложения получше?
– Нет. Но я бы хотел посмотреть письма. То, в котором имена, и другие, пришедшие раньше. Особенно послание, прибывшее перед исчезновением принца.
– Хорошо, ты их получишь.
Что-то в его голосе мне совсем не понравилось, и я осторожно сказал:
– Я уже говорил, что хочу их видеть. Несколько раз. Мне действительно это нужно, Чейд. Когда ты их мне покажешь?