– А вот и мои сыны шторма, познакомься! – говорю я Лорну.
Двадцать новых рекрутов из семей упырей и Телеманусов. Отбор проводил лично Севро. Говорят, он от души повеселился: там было много змей, алкоголя и грибов, больше никто ничего рассказывать не хочет.
– Гоблин! Снова ты по кустам прячешься! – язвительно кричит Тактус, встревоженно поглядывая на небо. – Ну хоть не в брюхе у кобылы на этот раз, и то ладно!
Севро достает свой кривой разделочный нож – тот самый, которым они с Гарпией несколько лет назад снимали скальпы, – зажимает клинок между ногами, показывает им на Тактуса, а потом поворачивается к Айе:
– Ты убила упыря, Айя! Это был неверный ход с твоей стороны!
Как я и ожидал, появление упырей успокаивает Айю и Тактуса. Им кажется, что теперь все ясно: мои солдаты покинули укрытие, теперь козырей у меня не осталось, будем биться не на жизнь, а на смерть. Честный, открытый бой – один отряд против другого. Черные преторы заводят свою жуткую гортанную песнь. Этих существ не интересует ничего, кроме славной смерти в бою, ведь тогда они смогут присоединиться к своим родичам, весело пирующим в залах Валгаллы с обнаженными мечами в руках. По команде Айи они двигаются вперед – самые опасные убийцы во всей Солнечной системе, да еще и в компании меченого.
А я тем временем вырываю из книги Эви страницу.
Убедившись, что Айя в безопасности, взрываю противопехотные мины, которые ненароком обронил во время нашей с Лорном прогулки по лесу. Спастись удается только Тактусу, он быстро хватает Айю сзади и с силой дергает к себе. С учетом слабой гравитации они оба ударяются о дверь как раз в момент первого взрыва, нарушающего тишину.
Взрывы следуют один за другим. Первый нейтрализует импульсные щиты и поднимает преторов в воздух, затем образуется гравитационная яма, когда всех вновь отшвыривает к источнику взрывной волны, как будто мух затягивает внутрь пылесоса, а потом раздается третий взрыв, уже чисто кинетический, разрушающий доспехи, кости и плоть, разрывающий солдат на куски, которые в слабом гравитационном поле Европы разлетаются легко, как пушинки с одуванчика. Оторванные конечности, медленно покачиваясь, опускаются на землю. Падают капли крови. От взрывной волны пострадал защитный пузырь, накрывающий собой этот искусственный лес, и теперь с неба льет дождь, помогая затушить вспыхнувший огонь и разбавить кровь, которой заполнены две дюжины кратеров, оставшихся от взрывов. Выжило всего три солдата, и они не в лучшей форме.
– Не дай ей уйти! – звучит у меня в ушах голос Рока – он наблюдает за видеосъемкой происходящего на корабле.
Мои упыри пока даже не пошевелились.
Лорн разгневанно орет на меня, говоря что-то о чести.
– Что? – ухмыляюсь я. – Думаешь, я играю по-честному?
– Дэрроу… – шипит в нетерпении Севро, – Дэрроу!
– Ждать!
– Она уходит! – кричит Рок, и его голос пугает меня – я и не подозревал в нем столько ненависти. – Дэрроу, она уходит!
Я рявкаю что-то насчет того, чтобы он делал свое дело и не лез ко мне сейчас.
– Дэрроу, – умоляет меня Севро, – время не ждет…
Лорн внимательно смотрит на меня и, кажется, начинает догадываться, что к чему.
– Найти! – щелкаю пальцами я, и упыри бросаются вперед, словно сорвавшиеся с цепи псы.
Им не терпится закончить то, что начали взрывы. Они быстро нагоняют оставшихся в живых преторов. Севро выкрикивает имя Тактуса посреди оглушительного воя, они перевернут замок вверх дном, но найдут этого предателя и Айю.
– Дэрроу, что это за игры? – спрашивает Рок по интеркому, я включаю видеосвязь, и в углу дисплея на моем шлеме возникает его лицо, желваки на скулах ходят туда-сюда. – Если убийца Куинн уйдет…
– Помолчи, – перебиваю я его, увидев отчет с одного из наших штурмовиков, на который бросили сразу несколько кораблей; по-моему, Рок слишком рассеян. – Там у тебя люди гибнут! Делай свое дело! – приказываю я и отключаюсь.
– Морской конек сыграл в ящик, – доносится из моего планшета голос Гарпии.
– Отлично. А Тактус?
– Как сквозь землю провалился.
– Понял тебя, – отвечаю я и отключаю связь.
– Айя ушла морем. Тактуса нигде нет, – сообщает Севро через несколько минут, после того как упыри прочесали весь замок, комната за комнатой. – Он где-то прячется, если у него, конечно, не развилась способность к телепортации. – Севро сплевывает от одной мысли об этом. – Спроси у старикашки, где он может укрыться.
И тут меня охватывает ужас. Повернувшись к Лорну, я медленно произношу:
– Что прикажет сделать Октавия, раз они не смогли убить нас с тобой? Если бы она хотела отомстить по-настоящему, что бы ей пришло в голову?
Некоторое время он неподвижно стоит под струями дождя, а потом резко бледнеет и срывается с места. Перескакивая через воронки от взрывов, Лорн мчится к разбитой стеклянной двери и кричит:
– Дети! Они убьют моих внуков!
– Где дети? – спрашиваю я у Севро.
– Какие дети? Мы никого не видели, – отзывается тот.
Выругавшись, спешу вслед за Аркосом.
– Я спрятал их, – бросает он мне на бегу.
Для человека столь преклонных лет двигается он быстро, но из-за слабой гравитации мы все равно бежим очень медленно, поэтому начинаем отталкиваться руками от стен и потолка, а в длинных замковых коридорах включаем гравиботы. Поворот, поворот, еще поворот… Наконец Лорн дотрагивается до головы каменного грифона, стальная пластина отъезжает в сторону, и за ней оказывается потайной ход. В ноздри тут же бьет запах крови. Проход перегораживают два трупа – серый и черный. Отпихиваю Аркоса и лечу первым, быстро несусь вниз по лестничным пролетам, отталкиваясь руками от потолка, и в конце концов оказываюсь между двумя дверями. Открываю первую – просто кладовка. Распахиваю вторую и тут же разворачиваю хлыст.
– Тактус, – медленно говорю я.
Он неподвижно стоит ко мне спиной в огромной луже крови. Его голова опущена. На полу лежат три тела. Хлыст извивается в его руке и становится серебристым лезвием, с которого медленно стекают красные капли. Вокруг жмутся к стенам женщины и дети. Мертвецы на полу – двое мужчин и женщина, все трое – черные.
Перед моим приездом Аркос решил спрятать от меня всех детей: золотых, серебряных, розовых и бурых. Тактус мог успеть перебить половину из них, лениво взмахнув лезвием, и мы ничего не успели бы сделать.
– Тактус, вспомни о своих братьях, – обращаюсь я к нему, глядя на малышей.
– Мои братья – полное дерьмо, – глухо смеется он каким-то странным смехом. – Говорят, что мне пора выйти из твоей тени. Мать называет меня Великим Слугой, ты не в курсе?
Дети рыдают в углу. Девочка утыкается лицом в колени матери. Женщины безоружны, они не воины, как Виктра и Мустанг. Бурая няня прикрывает глаза золотому малышу. Позади меня, в тоннеле, слышатся шаги Аркоса.
– Октавия – исчадие ада, не выполняй ее приказа! – умоляю я Тактуса.
– Знаешь, Жнец, она спросила, смогу ли я занять твое место, – тихо говорит Тактус. – Сказала, что ей так не кажется. Я долго был в твоей тени, и она не уверена, сумею ли я дотянуть до твоего уровня. Но я убедил ее в том, что ничем не хуже тебя.
– Тактус, она плохой человек.
– Правда? – Тактус сплевывает кровь, по-прежнему отказываясь поворачиваться ко мне лицом. – В окружении Октавии говорят то же самое о тебе. Не понимают, что ты о себе возомнил и почему позволяешь себе такие выходки. Их удивляет, как это ты набрался наглости бросать им вызов, какое ты имеешь на это право.
– Мы все имеем право бросить вызов кому угодно. В этом-то и смысл.
– Смысл… Значит, смысл все-таки есть? – роняет он. – А мне так никто и не сказал! Ты просто принимал мое присутствие как должное, никогда ничего мне не рассказывал, вечно шептался с другими! А меня за дурачка держал, да? Ты точно такой же, как она…
– Как твоя мать? – спрашиваю я, но Тактус молчит.
Ко мне подбегает Аркос, но я кладу руку ему на плечо, останавливая.
– А ты убил бы их, если бы тебе приказал Августус? – говорит Тактус, медленно поворачиваясь.
– Нет, – отвечаю я, – я скорее умер бы сам, но не стал бы убивать детей!
– Надо же, значит она была права. А я бы стал. Вот поэтому я и есть Великий Слуга!
– Я не знаю, что мне делать, Тактус, – протягиваю я к нему руки.
– Наверное, впервые в жизни, – с горечью смеется он, голос слегка подрагивает.
– Да нет, не впервые. Когда я приказал выпороть тебя в училище, я тоже не знал, что делать. Я не хотел, чтобы моя армия лишилась тебя и твоих талантов, но не мог не наказать тебя.
– Талантов, талантов, талантов! Значит, вот в чем разница между нами, – еще больше мрачнеет Тактус. – Если бы я был на твоем месте, то наверняка убил бы такого высокомерного выскочку! – восклицает он, еще немного повернувшись, и мне удается мельком разглядеть, во что осколки бомбы превратили его лицо.
– Ты знаешь, что будет, если ты убьешь кого-то из них? – тихо спрашиваю я.
Тактус кивает на меня, потом на Рыцаря Гнева, словно говоря, что если один из нас не прикончит его, то это сделает другой, а потом вдруг заявляет:
– Знаешь, а я не жалею, что похитил Лисандра.
– Мне кажется, ты вообще редко о чем-то жалеешь.
– Да уж, – хмыкает он, ступая в лужу крови, окружающую его. – Но думаю, что мне не стоило так поступать. В училище я проверял тебя. А теперь… теперь я хотел посмотреть, что ты сделаешь. Узнать, стоишь ли ты того, чтобы следовать за тобой.
– И что ты узнал?
– Ты прекрасно знаешь ответ.
– И я все еще стою того, чтобы за мной следовать?
– Конечно, – кивает Тактус. – Так было всегда, – говорит он таким жалким голосом, что у меня сердце сжимается.
Он изменник, предатель, обманщик! А я смотрю на него и вижу старого друга. Мне хочется все исправить, успокоить его. Что же я творю? Мне нужно убить его! Но это я уже проходил с Титусом. Это порочный круг, который затягивает нас все глубже и глубже: смерть одного влечет за собой смерть второго, смерть второго – смерть третьего, и так до бесконечности.