– Беконом? – предполагает Даксо, с хрустом жуя очередной ломтик.
– О нет, – качает головой Клоун, – пахнет безумцем с суицидальными наклонностями, который только что восстал из мертвых, предварительно успев завоевать целую планету и бросить своих друзей ради того, чтобы его на ленточки порезали как последнего придурка!
– О, этот запах ни с чем не спутаешь! – принюхивается Даксо.
– Дэрроу, дорогой! – зовет меня Клоун. – Это ты там под дверью уши греешь?
Мустанг осторожно подталкивает меня вперед.
– Ах ты, эльф эдакий! Подслушивать вздумал! – вскакивает Даксо и заключает меня в объятия, ласковые на удивление. Золотые ангелы на его лысой голове переливаются в лучах утреннего солнца. – Рад снова видеть тебя, друг мой!
Все по очереди приветствуют меня. Золотые никогда еще не оказывали мне столько родственного внимания. Рок обнимает меня немного принужденно. Нам действительно нужно все выяснить.
Под радостную болтовню моих друзей накидываюсь на завтрак. Весь день мы не выходим с территории виллы, проводя время за беседой и играми. Как давно такое было в последний раз! Я уже и забыл, как это приятно – просто валять дурака. Виргинии приходится поцеловать меня в ухо и трижды попросить расслабиться, прежде чем я вообще понимаю, о чем она. Сидим в библиотеке, слушаем музыку, и тут она смотрит в окно и замечает, что внизу, на лужайке, прогуливается Рок.
– Иди, – толкает она меня локтем в бок.
Рок наблюдает за парой оленей рядом с кормушкой под старым вязом. Подхожу к нему, но он даже не оборачивается. Воздух пахнет только что выкошенной травой, а из-за холмов с моря дует солоноватый бриз.
– Теперь понятно, почему Мустанг стала такой, какая есть, – говорю я, – она же здесь выросла… среди дикой и в то же время безмятежной природы.
– А я дитя небоскребов, – отзывается Рок, – хотя, как только мама уезжала, я тут же подбивал воспитателей на вылазку за город. Она, наверное, считала, что тут делать нечего. Что в больших городах творятся дела куда более важные. Но ведь на самом деле именно за это мы и сражаемся, правда?
– За землю?
– За спокойствие, что бы это для нас ни означало, – наконец поворачивается ко мне Рок. – Разве не поэтому ты воюешь?
– Не все из нас имели это спокойствие от рождения, – говорю я, показывая на оленей. – Мое детство было совсем другим. Мне все время приходится доказывать, что я заслужил все, что у меня есть или когда-либо будет, но ты прав. Я сражаюсь, потому что хочу, чтобы у меня и моих близких было право на спокойную жизнь.
– Что ж, честный ответ, – изучающе смотрит на меня мой друг.
– Я хочу попросить у тебя прощения, Рок…
– Неужели?
– После окончания училища я держал тебя на расстоянии. Принимал твою дружбу как должное. Мне не стоило так поступать, ведь ты был очень добр ко мне.
– Мне было наплевать на то, что ты всегда был в центре внимания, Дэрроу. На этом попался Тактус, но не я. Я не влюблен в тебя, как Мустанг. Не преклоняюсь перед тобой, подобно Севро и упырям. Я пытался стать твоим другом! Был тем, кто видел твои темные и светлые стороны и принимал тебя таким как есть, без осуждений, без морализаторства! И как ты обошелся со мной? Просто использовал в качестве рабочей лошади! Я заслуживаю большего! Куинн, кстати, тоже!
– То есть ты слишком хорош для того, чтобы оставаться моим другом? – тихо спрашиваю я, боясь услышать ответ.
– Думаю, я просто лучше тебя, чисто по-человечески, – говорит он, и я делаю шаг назад, пытаясь не показать, как сильно он меня задел. – За этот год я трижды сидел у постели умирающих друзей, – продолжает Рок, глядя, как олени едят зерно из кормушки. – Это были Куинн, Тактус, потом ты. Каждый раз я думал о том, что с радостью поменялся бы местами с любым из вас! А ты на такое способен?
– Я бы отдал жизнь, чтобы только вернуть их, – отвечаю я, прекрасно понимая, что это неправда.
Эти золотые мне глубоко небезразличны, но у меня есть более высокая цель, другие обязанности. Пока все не закончится, я не вправе распоряжаться своей жизнью.
Он отворачивается от оленей и смотрит мне в глаза теплым, печальным взглядом, в котором столько боли… А ведь Рок был рожден для иного. Он не такой, как я, не такой, как Кассий. Мы называли его братом, а он оказался куда более верным другом, чем мы оба того заслуживали.
– Тебя никогда не удивляло, почему меня взяли в братство Марса? Я не подхожу им по типажу. Меня скорее бы определили к Фебу или Юноне.
– Ну, у Куинн жажда победы была в крови, а вот ты… да, я частенько думал об этом.
– Дэрроу! – окликает меня Севро, подходя к нам сзади. – Срочное дело!
– Не сейчас, Севро!
– Жнец, тут дело нешуточное! – упорствует он, и я вопросительно смотрю на Рока.
– Иди, – произносит он и направляется к оленю, доставая из кармана ягоды.
– Рок! – умоляюще окликаю его я.
– Друга можно обрести за несколько минут, потерять за несколько секунд, а вот на то, чтобы вернуть былую дружбу, могут уйти годы, – оглядывается он через плечо. – Иди, потом продолжим.
Смотрю ему вслед, и в душе загорается крохотная искорка надежды.
– Рад тебя видеть! – оборачиваюсь я к Севро, хлопая его по плечу. – Прости, что я…
– Да забей! Я не скулящий щенок вроде нашего поэта! Арес просил передать тебе, что твоих друзей – алую, розовую и фиолетового – захватили в плен!
– Кто?!
– А сам-то как думаешь?! Шакал!
45Проходчики
Рано утром, под непрерывным снегопадом, мой корабль заходит на посадку в Аттике – городе в южных горах, расположенном на семи вершинах. Зубчатые строения из стали и стекла венчают горные пики, словно терновые венки изо льда, слегка припорошенные снегом. Красное утреннее солнце встает из-за восточного хребта. Пики соединяются между собой мостами. Мой челнок летит вдоль предгорий, где находятся районы попроще. Машины с пульсирующими оранжевыми лезвиями расчищают дорожки, растапливая снег. Вскоре улицы заполонят автокары средних цветов, аэрокары понесут серебряных и золотых в их офисы на вершинах. Аттика – один из центров политической жизни благодаря своей удаленности и знаменитым банкам. Теперь город принадлежит Шакалу.
С внушительным эскортом штурмовиков я приземляюсь на окруженную кедрами и соснами платформу, где нас встречают несколько ищеек в белой форме и всего один золотой. Точнее, золотая! Виктра, в накинутых на плечи белых мехах, бросается мне на шею. Нефритовые сережки позвякивают на ветру. Серые тем временем досматривают мой корабль снаружи.
– Виктра! – радостно здороваюсь я, отстраняя ее от себя, чтобы посмотреть ей в глаза.
Она сияет своей дьявольской улыбкой, целует меня в щеку и успевает ущипнуть за задницу! Я аж подпрыгиваю от неожиданности, а она весело смеется:
– Просто хочу убедиться, что все важные части при тебе! Ты заставил нас волноваться, дорогой! Рок держал меня в курсе, пока я была с Лорном!
– Слышал, ты ведешь переговоры с новыми союзниками.
– Кто бы мог подумать, а? Виктра Юлия – лидер миротворческих сил! – смеется она.
Командир серых сообщает, что им приказано досмотреть мой корабль.
– Рагнар! – кричу я, и меченый, вдвое выше самого рослого из серых, выходит из корабля. – Пусть мышки побегают по палубам. Они ищут… – вопросительно смотрю на командира.
– Бомбы, господин. – Серый, нервно сглотнув, глядит на Рагнара.
Виктра провожает меня в новый дом Шакала – укрепленную цитадель на самом высоком из семи пиков Аттики. Город остается далеко внизу. Мы идем по зеленой аллее, ведущей с посадочной площадки в цитадель.
– Адриус захватил город, как только отсюда улетел последний корабль Беллона. Заявился с тысячей ищеек и забрал власть у союзников Беллона, владевших городом. Обчистил их до нитки, вывел все средства с их банковских счетов – одним словом, ограбил. На войне как на войне. Зато вон там, – кивает она на запад, – чудесные склоны! Когда все успокоится, надо будет вырваться сюда на пару деньков! Ты бери с собой Виргинию, я себе тоже кого-нибудь подыщу. Ты же умеешь кататься на лыжах, правда? – искоса смотрит на меня Виктра, с которой мы практически одного роста.
– Нет, – смеюсь я. – Как-то все недосуг было научиться!
Шакал ожидает нас в гостиной. Стены и полы тут сделаны из стекла. Под напольным покрытием пылает огонь, его языки пляшут внутри стеклянных колонн у окна. На меховых подстилках стоит несколько скромных кресел из стали и кожи. Шакал склонился над видеоэкраном, быстро с кем-то разговаривает, потом жестом предлагает нам сесть. Заглядываю ему через плечо – на экране темная комната, в ней – Гармони и несколько серых. Один из них нависает над ней, орудуя каким-то прибором, который я не успеваю рассмотреть.
Мы сидим у огня, но у меня по спине пробегает холодок, и дело тут не в температуре.
Шакал заканчивает разговор, отдает планшет Сун-хва, и та выходит из комнаты. Он садится рядом с нами, потирая затылок.
– Черт, как шея болит, – морщится он. – Ад какой-то! Сотня медных нужна только для одной организации доставки еды! А эти высокомерные засранцы могут провести целый день, обсуждая, что же привезти, гранолу или мюсли! Чего тут спорить?! И то и другое, и точка! Неужели это так сложно! Такое ощущение, что им нравится плодить бухгалтерию и изображать бурную деятельность! Они меня просто поражают!
– Я его все уговариваю разрешить всем заниматься своим делом. Очень важно уметь делегировать полномочия, – вздыхает Виктра.
Значит, все это время они с Шакалом общались. Да, я отстал от жизни!
– Терпеть не могу делегировать! – отвечает ей Шакал, почесывая затылок. – По крайней мере все, что касается цифр и разнарядок! Вы двое можете завоевывать планеты, на здоровье! А бюрократию, будьте так любезны, оставьте мне!
– Да с удовольствием! – смеюсь я. – Только избавь меня от заказов провианта! Слышал, что флот будет готов отправиться в Центр через две недели, – подавшись вперед, продолжаю я. – Кстати, замечательное ты себе гнездышко присмотрел!