нас хорошо кормили, был душ нормальный, койки поновее. Зато в палате у низших цветов окно выходило прямо на северное сияние. Рядом с тем окном стояла ее койка. Я не встречал женщины лучше ее. – Фичнер украдкой бросает взгляд на Севро. – А какая красавица! Произошел несчастный случай, и она потеряла ногу, но протез ей не полагался! А ведь это раз плюнуть, обычный биопротез! Медные решили, что это будет невыгодно для бюджета. Таких ублюдков, как эти медные, еще поискать, вот ведь сраная раса, клянусь…
– Не начинай, – закашлявшись, просит его Севро.
– А ты не лезь! – Фичнер кидает в него каким-то ржавым обломком и продолжает: – Когда меня выписали, я забрал ее с собой. Моих сбережений было достаточно, чтобы уехать с Тритона, но в центре мы поселиться не могли – слишком дорого, поэтому я выбрал Марс. Около года прожили в пригороде Новых Фив. Мечтали завести ребенка, но наши ДНК оказались несовместимы. Тогда мы пошли к ваятелям, попросили их поколдовать над нами, и все получилось. Потратили последние деньги, зато через девять месяцев на свет вылез вот этот маленький Гоблин!
Севро весело машет рукой, оглядывая хлам, которым завалена комната, – вдруг что-нибудь да пригодится.
– Два года спустя Бюро стандартов накрыло контору того ваятеля, разнюхав про операцию, которую он сделал какому-то черному гладиатору, и эта крыса сдала нас с потрохами в обмен на смягчение наказания! Когда нас с Севро не было дома, мою жену увели на допрос. Врачи обследовали ее и вынесли вердикт, что ее фаллопиевы трубы были модифицированы под зачатие золотого ребенка. И тогда они ее ликвидировали. В ее личном деле так и написано: «Ликвидировали»! Отравили газом аклис-девять, кремировали и развеяли пепел над морем. Даже имени ей не присвоили, только номер. А ведь она не была ни воровкой, ни убийцей, не нарушала права других людей! Просто она была алой, которая осмелилась полюбить золотого!
Так что у нас с женой все вышло не так, как у вас с Эо, Дэрроу. Мне не пришлось смотреть, как она умирает. Золотые не ворвались в мой мир и не разрушили его до основания. Просто я ощутил леденящее равнодушие системы, которая поглотила единственное, ради чего мне стоило жить. Какой-то медный нажимает кнопки и заполняет анкету. Потом бурый поворачивает ручку, и в камеру поступает газ. Вот так они убили мою жену, совершенно не считая это убийством. Вряд ли кто-то из них хоть раз вспомнил о ней. Она стала лишь очередной строчкой в отчете, как будто ее вообще никогда не существовало. Как будто я любил призрака, которого не мог видеть никто, кроме меня. Так устроено Сообщество – вина делится на всех поровну, и вроде как никто и не виноват, поэтому нет смысла пытаться найти тех, кто это сделал, нет смысла искать справедливость. Все это лишь шестеренки огромной машины, обрабатывающей данные. Они будут крутиться до тех пор, пока целое поколение не восстанет против системы!
– Как ее звали?
– Как звали? А какая разница? – настороженно спрашивает он.
– Хочу сохранить ее имя в памяти.
– Брайн, – доносится сверху голос Севро. – Мою мать звали Брайн. Ей было двадцать четыре, когда они убили ее.
– Брайн, – тихо повторяю я, глядя, как Фичнер слегка раскачивается из стороны в сторону, с трудом дыша. – Так ты, значит, наполовину алый, – обращаюсь я к Севро.
– Ага, – кивает тот. – Узнал пару дней назад. Странная хрень, а?
– Не то слово. Но из тебя выйдет отличный ржавый!
– Мне нравится быть представителем вымирающего вида, – хмыкает он.
– А кто из нас не ходит по краю? – спрашивает Танцор, крутя в руках спичку.
– Ты знал про Титуса, – поворачиваюсь я к Фичнеру.
– Да. Но Танцор был не в курсе, так что ты на него не обижайся. Я думал, вы окажетесь в одном братстве в училище и вас, само собой, потянет друг к другу, ведь оба вы принадлежите к одной расе, но Титус слетел с катушек и стал совершенно неуправляемым. Мы с ним встречались, как и с тобой. Со всем антуражем – глушитель, плащ-невидимка, все такое. Но он сломался, а тебе я такой судьбы не желал.
– Я тоже сломался, – смотрю я на Севро и Танцора. – Просто у меня нашлись друзья, которые смогли все исправить. Почему ты не рассказал правду нам с Титусом?
– Тогда вы начали бы совершать одни и те же ошибки. Когда море бушует, никто не связывает вместе спасательные шлюпки. Иначе они вместе пойдут ко дну, – откашливается он. – Я всегда понимал, что золотой такое восстание возглавить не сможет. Подобные перевороты всегда делаются снизу вверх, парень! Для алых важна семья, им лучше других цветов удалось сохранить веру в любовь, несмотря на все ужасы, которые творятся в Сообществе. Если алые поднимутся, то у них появится шанс объединить мир! У средних цветов ничего бы не вышло. Розовые и бурые слишком слабы. Черные пытались, но потерпели поражение, и слава богу. Эти громилы не освободили бы мир, а окончательно разрушили бы его.
– Итак, какой у нас план? – спрашиваю я. – Твою персону верховная правительница и на пушечный выстрел не подпустит…
– Тебя не проведешь, Дэрроу, так что перейду сразу к делу. Как ты, наверное, и сам уже догадался, Августус собирается усыновить тебя…
– Логично. Он хочет связать мою судьбу с его домом. Возможно, поженит нас с Виргинией. Однако, если я стану его наследником, моему союзу с Шакалом конец.
– А Шакалу-то какая разница? – восклицает Севро. – Он вроде как уже и не надеется завоевать папашину любовь. Хренов засранец решил построить свою собственную империю!
– Поживем – увидим, – коротко отвечаю я.
– Избавишься ты от Шакала или привлечешь его к участию в нашем плане, мне все равно, – продолжает Фичнер. – Так вот, Августус сделает тебя своим наследником и назначит претором армады. Если тебе удастся победить верховную правительницу, то лорд-губернатор не удовольствуется титулом короля Марса, возжелает стать императором, и ты поможешь ему в этом. Через год после коронации Севро убьет его, а вину свалим на кого-нибудь из претендентов на трон – возможно, на Шакала, – заканчивает он, и я в задумчивости начинаю покачиваться с пятки на носок.
– Ты хочешь, чтобы я унаследовал после него империю. Все Сообщество целиком, – выдавливаю я и удивленно смотрю на чертовски серьезные лица Фичнера и Танцора.
– Да, – подтверждает Фичнер. – Когда Нерон умрет, Сообщество пойдет за тем, кто окажется сильнее, и этим человеком будешь ты. Выиграешь борьбу за престол и возглавишь империю. Сперва ты стал примасом, потом претором – это все детские забавы. К тому же на сей раз мы поможем тебе обмануть врагов. Будем снабжать информацией, охранять от покушений. Я обеспечу тебе такую сеть информаторов, какой нет ни у Шакала, ни у правительницы. Кого надо подкупить – подкупим, кого надо убрать – уберем!
– Я не могу больше врать, – помолчав, произношу я и задумчиво смотрю на свои ладони. – Хочу, чтобы все знали, кто я такой! Пора объявить войну в открытую!
– Ты же понимаешь, что пока это невозможно!
Понимаю. Конечно понимаю. Но своих людей я бросить не могу.
– Тогда не держите меня в неведении. Будем все обсуждать. Планировать операции только вместе. Больше никаких слепых пятен. Понял? Я больше не хочу быть один!
– Соглашайся, Фичнер, – поддерживает меня Севро, – а то я тоже не играю!
– Если надо, будем на связи хоть каждый день, но сам я приходить не смогу. Сейчас идет теневая война, я должен в ней победить. Буду посылать к тебе моих лучших агентов, у тебя появится целая сеть людей, которым ты сможешь доверять: шпионы, наемные убийцы, куртизанки, хакеры. Легенды у всех безупречные, все готовы умереть за то, чтобы разбить цепи! Теперь ты не один!
Я с облегчением вздыхаю, но есть еще одна вещь, которая не дает мне покоя.
– Мне надо вернуться.
– Конечно! Чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов, – соглашается Фичнер.
– Нет, ты меня не понял. Мне нужно вернуться домой.
– Домой?! – переспрашивает Танцор. – В Ликос?
– Зачем? – удивляется Фичнер. – У тебя же ничего там не осталось!
– Там моя семья! Прошло уже четыре года, я должен увидеться с ними! – твердо заявляю я, глядя на этих мужчин, у которых на сердце тоже есть шрамы. – Вы обязаны меня понять! Все может пойти совершенно непредсказуемо! Мы подталкиваем золотых к войне и притворяемся, что нам известны последствия! Строим планы, как будто мир подчиняется нам, но это не так! Мы просто кучка смертных, решившихся открыть ящик Пандоры! И пока не начался полный хаос, мне нужно напомнить себе, за что я сражаюсь! Я должен знать, что оно того стоит!
– Ты хочешь, чтобы они благословили тебя, – тихо произносит Танцор и добавляет: – Чтобы она благословила тебя.
Он знает меня гораздо лучше, чем Фичнер. Если я позволю Августусу усыновить меня, то сперва должен побывать дома и увидеть своих родных!
– Не нужно рассказывать им, кто ты такой! Они не поймут! – подходит ко мне Фичнер, напуганный моей горячностью. – Ты же понимаешь!
– Все было бы гораздо проще, если бы мы с тобой пообщались начистоту с самого начала! Ложь порождает ложь! Мы должны уметь доверять! – заявляю я, взглянув на Севро. – Я отвезу ее в Ликос!
– Ее?! – переспрашивает Танцор.
– Виргинию… – шепчет Севро.
– Нет! – срывается на крик Фичнер. – Ни в коем случае! Ты не имеешь права рисковать! Все на мази, она влюблена в тебя по уши! Такую возможность нельзя упускать просто потому, что тебя вдруг замучила совесть!
– А если я скажу тебе, что люблю ее?
– Черт! Твою мать! – Фичнер вне себя. – Ты серьезно?! А я-то думал, что ты это все специально подстроил! Парень, да все же пойдет прахом! Долбаный идиот! Черт!
– Все пойдет прахом, если я этого не сделаю! Она меня любит! Я не могу больше ее обманывать! Я не сдам ее! Если и ей нельзя доверять, значит золотые и правда не смогут измениться, и тогда Титус и Гармони правы! Сообщество право! Мы с тобой думаем, что главное – не цвет, а человеческая душа, правда? Что ж, отлично! Давай проверим!
– А если ты ошибся? Если она встанет на их сторону? – орет на меня Фичнер.