Великолепным украшением актового зала служили две высокие угловые печи, облицованные узорными изразцами[126]. Эти многоярусные сооружения ступенчатой формы со сложными карнизами, узкими арками и миниатюрными колонками расписаны синим цветом по белой глазури. Разнообразие орнаментов дополнено в нижнем ярусе сюжетами в прихотливых рокайльных обрамлениях. Уникальные образцы декоративного искусства середины XVIII века носят поистине дворцовый характер и не уступают даже печам Большого Царскосельского дворца. Уже в позапрошлом столетии они почитались достопримечательностями. Как отмечалось в журнале «Зодчий», школьные печи «производят впечатление чего-то импонирующего, грандиозного, причем это впечатление несколько ослабляется непропорциональностью размеров залы, весьма малой для помещения таких масс…»[127]. При последующей перестройке здания их перенесли в новый актовый зал.
Возросший престиж и значение Петрикирхе нашли отражение в указе Екатерины II 1764 года о высочайшем покровительстве и освобождении от городских повинностей. Императрица высказала намерение создать школу, которая «не токмо с наилучшими иностранными сравнится, но в совершенстве оные еще превзойти могла»[128]. В 1783 году заведение получило статус Главного немецкого училища. Рост численности учащихся вызвал потребность расширить здание.
Реконструкцию осуществил в 1799 году архитектор Джакомо Феррари, который одновременно начал возведение Башни Городской думы на Невском проспекте, а ранее построил дом при Петрикирхе (Большая Конюшенная улица, 10). Школьное здание надстроили третьим этажом, в один уровень с центральным ризалитом. Фронтон над ризалитом заменили меньшим по ширине.
В соответствии с новыми вкусами строгого классицизма Феррари решительно упростил рисунок боковых частей фасада, сбил фигурные барочные наличники и убрал малые пилястровые портики. Возник резкий контраст между средним, богатым по пластике, звеном и расходящимися от него гладкими стенами с прямоугольными окнами без обрамлений. В облике здания механистично соединились «дворцовая» пышность барокко и прозаическая лаконичность классицизма. Композиция фасада утратила былую целостность.
Петришуле. Главный фасад здания 1879 г. Реконструкция В.В. Смирнова
В таком виде здание простояло три четверти столетия. В 1876-1877 годах, при директоре школы Г. Графе, последовала еще одна перестройка, поскольку старые стены вновь оказались тесными. Реконструкцию осуществили по проекту и под наблюдением академика архитектуры А.Х. Пеля[129], бывшего питомца Петришуле. Эту объемную работу Пель выполнил безвозмездно, в дар взрастившему его учебному заведению. В перестройке участвовал его зять, архитектор Ю.Ф. Бруни.
Александр Христофорович Пель был на редкость плодовитым строителем, активно практиковавшим в 1830-1870-х годах. Считалось, что он построил в Петербурге более 500 домов[130]. Большинство из них исчезло, но и сегодня в городе насчитывается около 60 возведенных или реконструированных им зданий. Долгое время А.Х. Пель трудился помощником О. Монферрана, но основной самостоятельный вклад он внес в жилую застройку.
Петришуле. Ветибюль и парадная лестница. Фото 1900-х гг.
В начальный период творчества архитектор выступал продолжателем позднего классицизма. Один из многих примеров – особняк С.С. Гагарина на Большой Морской улице, 52 (ныне – Дом архитектора). Для перехода к ранней эклектике показательны его собственные дома на Моховой улице, 22/12, на Литейном проспекте, 44 и 46. В том же ряду – доходные дома Немецкой лютеранской церкви св. ап. Петра на Большой и Малой Конюшенных улицах, 12 и 7 (о них подробнее будет сказано далее). Расширение Петришуле – последняя крупная работа Пеля.
Архитектор и художник Ю.Ф. Бруни не оставил значительного следа. Он служил в дворцовом правлении, занимался загородным строительством. Кроме того, состоял архитектором немецкой лютеранской общины, для которой перестроил дом № 10 по Большой Конюшенной улице.
В результате реконструкции 1876-1877 годов здание школы претерпело кардинальные изменения. Надстройка четвертого этажа увеличила его вместимость, но придала ему большую массивность. Для расширения классов, обращенных на юг, старую фасадную стену разобрали, а новую выдвинули на 2 м вперед. Центральный барочный ризалит, ставший исторической приметой школы, был вроде бы бережно сохранен, но потерял прежнюю объемность, а также лишился боковых колонн и фронтона. Окна его третьего уровня растесаны вверх, а изысканно-стройные колонны нагружены неуклюжими пилонами надстроенного этажа.
Весь фасад Пель наделил наличниками, непременными элементами эклектики. Основной тип обрамлений с «плечиками» напоминал о раннем петербургском барокко. Более сложные наличники по краям фасада вторили очертаниям средней группы проемов с лучковыми сандриками. Это давало намек на трехосевую схему, правда, не столь отчетливо выраженную, как в первоначальном здании.
Композиция, созданная Пелем, была наполнена реминисценциями петербургского барокко. Однако при всем почтении к истории функциональные требования при перестройке взяли вверх. По сути дела, архитектор возвел новое сооружение. Даже включенный в него центральный портик 1760-х годов частично утратил подлинные черты.
Обновление еще больше затронуло внутреннюю структуру школьного здания. На месте прежних вестибюля, лестницы и зала соорудили просторную парадную лестницу. В глубине, перпендикулярно основному корпусу, возвели средний флигель. Здание получило в плане Ш-образную конфигурацию, замкнутую по периметру. В пристроенном флигеле разместились: гимнастический зал внизу, над ним – двусветный актовый зал, а наверху – помещение для педагогического совета и библиотеки.
Среди петербургских школ актовый зал Петришуле выделялся огромными размерами и прекрасной акустикой. Новым словом строительной техники стало его железобетонное перекрытие – монолитная ребристая плита[131]. В зале устроили балкон на чугунных колоннах. Плафон расчертили профилированные тяги, а под карнизом повисли лепные гирлянды. Достойное место в новом зале заняли старинные изразцовые печи.
Модернизация сопровождалась устройством центрального водяного отопления и механической вентиляции. Затем здание было обеспечено электричеством. Все это позволило сделать его комфортным для учащихся и педагогов.
Таким образом, за столетие с небольшим Петришуле претерпела двойную метаморфозу. Первоначальное сооружение 1760-1762 годов, прошедшее промежуточную перестройку 1799 года, вошло в состав более крупного здания после реконструкции 1876-1877 годов. Уже в начале XX века школа была еще раз перестроена, о чем пойдет речь чуть позднее.
Петришуле удерживала ведущие позиции в ряду столичных школ. С 1836 года ее уравняли в правах с государственными учебными заведениями. Школа стала знаменитой благодаря своим педагогам и воспитанникам[132]. Учитывая историко-архитектурный жанр этой книги, ограничимся только упоминанием архитекторов и мастеров изобразительного искусства.
Плеяду петербургских зодчих, вышедших из Петришуле, возглавляет К.И. Росси. В разные годы здесь учились К.А. Тон, А.Х. Пель, Н.Л. Бенуа, А.И. Кракау, В.А. Шрейбер. А.А. Пуаро, Л.Л. Бонштедт, Д.И. Гримм, Ц.А. Кавос, В.Ф. Геккер, Р.А. Гедике, В.А. Кенель, В.А. Шретер, М.Е. Месмахер, А.А. Гимпель, В.В. Шауб, Р.И. Кригер, К.К. Шмидт, В.И. Шене, В.Э. Коллинс. В большинстве они имели немецкие корни. Следует отметить, что некоторые из названных архитекторов строили в районе Конюшенных улиц.
Воспитанниками школы были художник-анималист Н.Е. Сверчков, скульпторы Г.Р. Залеман и Р.Р. Бах.
Особое место среди бывших учеников Петришуле занимает выдающийся картограф и геодезист Ф.Ф. Шуберт. Составленный им в 1828 году «Подробный план столичного города Санкт-Петербурга» («План Шуберта») остается ценнейшим материалом по планировке и застройке города эпохи классицизма.
К концу XIX века в Главном немецком училище св. Петра насчитывалось 1200 учащихся. Количество их все возрастало. По существу, здесь работал целый учебный комбинат. В его состав входили начальная (элементарная) школа для мальчиков и девочек, реальное училище, мужская и женская гимназии.
В 1913-1915 годах учебный комплекс был вновь расширен по проекту и под руководством Владимира Эдуардовича Коллинса. Судьба этого архитектора кровно связана с Петришуле, которую он окончил, и с немецкой общиной Петербурга. Прадед и дед Коллинса были директорами школы. С 1907 года он состоял архитектором управления домами Немецкой лютеранской церкви св. ап. Петра.
Проект В.Э. Коллинса был задуман с размахом[133]. Главное здание Петришуле предполагалось объединить встроенными звеньями с домами по Большой Конюшенной улице, 10, и Малой Конюшенной, 5, надстроив все корпуса пятым этажом. Внутренние дворы школы следовало увеличить за счет сноса старых флигелей. Модернизация планировки (с пробивкой стен и проемов) позволяла устроить просторные и светлые коридоры-рекреации. Учебный комплекс во всю ширину квартала между Конюшенными улицами был рассчитан на 2000 учащихся.
Столь масштабный проект удалось реализовать далеко не полностью. Вероятно, этому помешали события Первой мировой войны. Тем более, что они всколыхнули в российском обществе антинемецкие настроения. (Тогда же школу начали не совсем правильно именовать «Петершуле».)
Петришуле. Общий вид и центральный ризалит. Фото 2017 г.
Коллинс осуществил реконструкцию главного здания и связанного с ним корпуса на Малой Конюшенной, 5. Однако намечавшееся расширение школы в сторону Большой Конюшенной улицы не состоялось. В результате комплекс получился асимметричным. Эта особенность ясно видна на плане. Вместе с тем основной фасад Петришуле остался самостоятельной, законченной композицией, решенной по законам симметрии