Протяженный симметричный фасад дома резко делится на выразительный по пластике центр и спокойные суховатоэлегантные крылья. Нейтральный метрический строй боковых частей перебивается трехгранными эркерами, а крайние оси акцентированы плоскими псевдоэркерами, обрамленными лопатками и разорванными фронтонами. Эта комбинированная форма явилась находкой Лидваля. Светлая облицовка нижних этажей стала одним из первых в Петербурге опытов употребления силикатного кирпича. Кирпичная облицовка изображает цокольную часть, а верхний этаж с орнаментированной разделкой стены решен как аттиковый. Получается иллюзорная трехъярусная схема, в который основной ярус (третий-пятый этажи) покрыт фактурной штукатуркой розово-коричневого оттенка. На первом этаже части простенков выложены гранитом грубой фактуры, там же над проемами демонстрируются конструктивные элементы – обнаженные металлические балки. Изысканно прорисованные на фоне шероховатой штукатурки обрамления окон и картуши, завершения боковых эркеров и порталы из горшечного камня, а также средний фронтон служат аллюзиями на мотивы барокко.
В центральной части фасада вырывается из плоскости экспрессивный сгусток сложно сочлененных объемно-пластических форм, выделенных светлым тоном окраски. Два прямоугольных эркера связывает поверху в единой плоскости широкий балкон, с которым сцеплены столбики расположенного ниже балкона-лоджии. В верхние углы этой слитной группы объемов врезаны два цилиндрических эркера, превращенных в башенки с куполами и миниатюрными шпилями. Они фланкируют среднее звено стены со вздымающимся крупным фронтоном прихотливо изогнутого абриса.
Соединение прямоугольных и криволинейных элементов, всеченных друг в друга или вырастающих один из другого, свободная группировка разнообразных проемов придают этой части здания особую скульптурность и живописность.
Малая Конюшенная улица, 3. Фрагмент фасада. Фото 2010-х гг.
Взаимопереходность форм подчеркивает органическую целостность композиции. Силуэт завершения вызывает ассоциации с архитектурой скандинавских замков, привнося в облик дома романтическое звучание.
Следует отметить, что симметричные эркеры-башни, связанные фигурным фронтоном (щипцом), нередко встречались в архитектуре Германии и северных стран конца XIX – начала XX века. Трудно согласиться с сотрудником и первым исследователем творчества Лидваля А.А. Олем, который писал о доме Шведской церкви: «Здесь от модерна почти ничего не осталось, и эту постройку мы склонны рассматривать как симптом постепенного и упорного очищения архитектуры Аидваля от случайных и временных элементов и все большего приближения к формальным признакам классики»[157]. На самом деле – это особая версия «северной» ветви нового стиля, сопоставимая со шведским «бароккизирующим» модерном[158]. Обращение к традиционным мотивам предвосхищало становление модернизованной неоклассики и ретроспективных течений, но для самого модерна также были естественны аллюзии на исторический стиль.
Малая Конюшенная улица, 3. Екатерининский зал. Фото 2000-х гг.
Крытый проход ведет через узкий двор дома Шведской церкви к Екатерининскому концертному залу. Этот зрелищный корпус, скрытый в глубине участка, построен Лидвалем при участии фон Витте по совершенно иным формообразующим принципам. Он отличается не только суровой простотой, но и правдивостью асимметричной композиции. Зрительный зал на 460 мест раскрывается «изнутри наружу» пятью высокими арочными проемами, а лестничная клетка справа – ступенчато шагающими узкими окнами. В то же время малые парные окна нижнего этажа и большие арочные верхней части вторят строению боковых фасадов Шведской церкви.
Малая Конюшенная улица, 3. Екатерининский зал. Лестница
Широкая парадная лестница Екатерининского зала ограждена перилами тонкого геометрического рисунка. Высокий светлый зал, расположенный на уровне второго этажа, декорирован скромной, но изысканной прорисовкой стен. В этой обработке дает о себе знать легкая графичная манера Лидваля.
Екатерининский зал принадлежал не только шведской колонии, он являлся и одним из очагов культурной жизни столицы. Здесь проходили творческие диспуты, музыкальные и литературные вечера, художественные выставки. В зале показывали свои произведения художники объединения «Мир искусства», в 1907 году состоялась большая персональная выставка М.В. Нестерова. В этих стенах выступали Ф.И. Шаляпин, А.Д. Вяльцева, В.В. Маяковский. В 1920-1930-х годах в зальном корпусе Шведской церкви работал Клуб имени В.И. Ленина. С 1947 года здесь размещался Дом культуры трудовых резервов (учащихся профтехобразования), ныне – Дворец учащейся молодежи Петербурга.
В лицевом доме в начале XX века находилась контора акционерного общества «Гранит». Мастера этой фирмы выполнили, в частности, фасадную облицовку зданий фирмы К.Г. Фаберже и Русского торгово-промышленного банка на Большой Морской улице, Дворцового моста, изготовили постамент памятника Александру III на Знаменской площади. В этом же доме жил художник батального жанра X. Бакмассон.
В 2005 году усилиями членов ТСЖ здесь открылся частный музей К.К. Андерсона и Ф.И. Аидваля. Внутри участка оформлены «Дворик Андерсона и Лидваля» и «Дворик Гоголя».
Участки реформатских церквей
Напротив лютеранского квартала, на другой стороне Большой Конюшенной улицы, находились владения реформатских церквей – Голландской и Французской (Французско-немецкой). Эта протестантская конфессия отличалась от лютеранской большей самостоятельностью общин по отношению к церковной иерархии. Реформаторы, приверженцы кальвинизма, прибывали в Россию в основном из Швейцарии, Голландии и Германии.
Участок Голландской реформатской церкви
Голландская община образовалась в Петербурге в 1717 году, французская – в 1723-м. Они выделились из общего протестантского прихода, существовавшего на подворье вице-адмирала К.И. Крюйса, где еще в 1708 году построили деревянную церковь. Подворье находилось на месте зданий Эрмитажа. Обе общины были невелики по численности. Поэтому места, на которых они вскоре обосновались, уступали по размеру владениям близлежащих лютеранских приходов. Участок Голландской церкви вытянут узкой полосой вдоль Невского проспекта, 20. Короткими сторонами он выходит на набережную Мойки, 44, и Большую Конюшенную улицу, 31. В том же квартале располагалась Французская церковь. Принадлежавший ей небольшой по ширине участок также протянулся между Большой Конюшенной улицей, 25, и набережной Мойки, 38.
Молитвенный дом Голландской церкви. Фото 1740-х гг.
История голландского участка прослеживается с 1710-х годов. В то время у берега Мойки уже стоял дом генерал-майора Дюпре. В 1716 году в нем поселился французский архитектор Жан-Батист Александр Леблон. Он прожил здесь 15 месяцев, после чего перебрался на Васильевский остров[159].
Ж.-Б. Леблон – легендарная фигура петровской эпохи. Архитектор, практик и теоретик садово-паркового искусства, он приехал в Петербург по приглашению самого Петра I в августе 1716 года. Царь, считавший, что «сей мастер из лучших и прямою диковинкою есть»[160], назначил его генерал-архитектором. Леблон привез с собой большую группу французских мастеров и взял обязательство готовить русских специалистов. По прибытии он организовал 19 мастерских разного профиля.
Леблон руководил созданием ансамблей в Петергофе и Стрельне, составил проекты дворцов и образцового фасада для парадной застройки столицы. В 1717 году разработал генеральный план города – идеальную регулярную композицию, вписанную в гигантский овал укреплений. Этот великолепный замысел не отвечал, однако, реальным условиям. Требовательный и уверенный в себе мастер не смог избежать конфликтов с коллегами, его действия вызывали все большее недовольство генерал-губернатора А.Д. Меншикова. Всего через два с половиной года после приезда в Петербург Леблон заболел и скончался.
Начальный этап освоения голландцами участка на углу Мойки и будущего Невского проспекта связан с именем члена общины П. Пузи. К 1730 году его дом использовался Голландской церковью. В 1733 году молитвенный зал разместился в стоявшем тут же доме, купленном у саксонского резидента генерал-лейтенанта Лефорта. Эти строения пострадали во время катастрофического пожара 1736 года, охватившего многие кварталы центра столицы[161].
На плане Петербурга 1738 года показан дом у берега Мойки, а остальной участок занят садом и огородом. Молитвенный зал в нем устроили «согласно голландскому вкусу, но без стульев, а со скамьями по обеим сторонам до самого конца и с широким подходом к ограде для крещения и кафедре. Вся резьба по дереву покрашена в небесно-голубой цвет, растительный орнамент всюду позолочен, что очень украшает и без того красивую кафедру» (из описания XVIII в.)[162].
В 1747 году в арендованной части церковного владения на углу Большой Конюшенной улицы П. Палот построил еще один каменный дом. В 1778 году совет Голландской церкви выкупил его у нового хозяина, портного X. Мейера. О том, как выглядели оба угловых дома, дают представление изображения середины XVIII века (чертеж из коллекции Ф.В. Берхгольца, гравюра по рисунку М.И. Махаева «Проспект Невской Перспективой дороги» и аксонометрический план Петербурга П. Сент-Илера).
Махаев М.И. Вид Невского проспекта от берега Мойки. Середина 1750-х гг.
Здание с церковью на углу Мойки – в один этаж на полуподвале – главным фасадом было обращено к реке. Филенчатые пилястры, наличники с ушками и витиеватыми обводами, филенки под окнами составляли его наряд, типичный для застройки периода барокко. Фасад вдоль Мойки имел девять оконных осей, а со стороны Невского проспекта – шесть. Вальмовая кровля была выложена черепицей.