Данный вариант и был осуществлен, правда, с незначительными коррективами. Пятиэтажное с мансардой угловое здание решалось теперь более компактно – менее протяженным вдоль Волынского переулка, чем в конкурсных работах. Пространственный центр торгового дома – световой холл – вытянут в глубину и закруглен с передней стороны. Снаружи торговая зона четко выявлена трехэтажными витринами. Главный фасад членится на три равных звена, средний из которых оканчивается фронтоном. Оформление верхних этажей выдержано в соответствии с пунктом окончательной программы об использовании стиля ампир. Вертикаль угловой башни довершена шпилем. Справа по красной линии переулка с торговым зданием объединен короткий жилой флигель для служащих.
Остается загадкой, каким был вклад каждого из членов авторского коллектива в разработку утвержденного проекта. Вроде бы подписи Вирриха и Кричинского говорят сами за себя, но вполне возможно, что они завизировали чертежи в качестве главного строителя и его заместителя. Виррих прежде не принадлежал к новаторскому крылу архитекторов, к числу лидеров модерна. Кричинский, впоследствии крупный мастер, тогда лишь заявлял о себе. Падлевский выступал, скорее, на вторых ролях, однако известен его авторский эскиз интерьера универмага[214]. Боткин включился в работу на более поздней стадии.
Универмаг Гвардейского экономического общества. Чертеж фасада по Большой Конюшенной улице
Соблазнительно представить в роли ведущей креативной фигуры Николая Васильева – самого талантливого зодчего из этой группы. Правда, в утвержденном проекте не осталось практически ничего от его конкурсного предложения. И все же не следует забывать, что Васильев был архитектором широкого диапазона. Через несколько лет он создал самый радикальный образец протоконструктивизма – Новый Пассаж на Литейном проспекте, 57. Он также преуспел и в оригинальной стилизации ордерных форм. Впрочем, все это не дает оснований всерьез оспаривать приоритет Вирриха и Кричинского.
Легче определить, насколько в окончательном проекте гвардейского торгового дома отразились материалы конкурса 1907 года. Больше всего, как уже говорилось, строители почерпнули из композиции Перетятковича. В основном это касалось главного фасада: резкое масштабное противопоставление нижней и верхней частей, разбивка по ширине на три звена парами пилонов, сплошное застекление торговых ярусов между этими несущими опорами, включение трехгранных эркеров, фронтонное завершение посередине. Близок и рисунок круглой башни с ротондой.
Разумеется, бросаются в глаза и серьезные различия. Так, группа Вирриха не стала укрупнять центральное звено главного фасада. На угловую башню водружен шпиль – может быть, по примеру Крицкого и Гружевского, получивших на конкурсе первую премию. Ротонда со шпилем, венчающая здание универмага, схожа с аналогичным мотивом особняка А. Лютера в Таллине, построенного Васильевым и Бубырем в 1909-1910 годах. Означает ли это, что Васильев придумал такое завершение для торгового дома, или же, наоборот, позаимствовал для особняка?
Планировочное решение универмага не имело совпадений с конкурсными проектами. Разве что у Ильина и Клейна находим продолговатый, закругленный спереди холл (правда, меньших габаритов), а у Вирриха с Падлевским подобная конфигурация зала получалась за счет примыкающей ротонды.
Таким образом, можно констатировать, что, переосмыслив материалы конкурса, Виррих и его сотрудники спроектировали здание заново. Тем не менее сам конкурс остался яркой и содержательной страницей в летописи петербургского модерна.
Годом ранее, еще до присуждения премий, строительная комиссия ГЭО начала собирать сведения о фирмах-подряд-чиках и поставщиках материалов. Просторные торговые помещения с большими пролетами обусловливали применение каркаса. Встал вопрос о выборе конструкционного материала – железа или железобетона.
К тому времени стальные каркасы уже неоднократно употреблялись в петербургской архитектуре. Наиболее репрезентативные примеры – здание акционерного общества «Зингер и Кº» (1902-1904 годы, архитектор П.Ю. Сюзор) и первый в Петербурге универмаг «Эсдерс и Схейфальс» (1905-1907 годы, архитекторы К.Н. де Рошефор и В.А. Липский), в композиции которого каркас играл главную формообразующую роль. Опыт железобетонного строительства был более скромным. Но как раз в 1907 году у истока Обводного канала инженер Г.А. Гиршсон возводил первую в России железобетонную паровую мельницу, принадлежавшую купцу Д.И. Мордуху. Представители Гвардейского экономического общества осматривали этот показательный объект.
Авторитетные зодчие и инженеры – Л.Н. Бенуа и П.Ю. Сюзор, Н.А. Белелюбский и Н.А. Житкевич – высказывались в пользу железобетонного каркаса, но это не развеяло сомнений строительной комиссии. Решающим фактором оказалась стоимость постройки, и в начале 1908 года предпочтение отдали более экономичной железобетонной конструкции[215]. (Получается, что проект составлялся, когда материал сооружения еще не был определен.)
В те годы в Петербурге работали разные фирмы, специализировавшиеся в этой сфере строительства. Среди них товарищество «Железобетон», Строительное бюро железобетонных работ, Черноморское строительное общество, шведское акционерное общество «Бодо Эгесторф» и немецкое – «Вайс и Фрейтаг». Последнее знали «как крупную, европейски известную фирму, много потрудившуюся над теоретической разработкой железобетона»[216]. Главная ее контора находилась в Нейштадте. Фирма выполняла заказы по всей Германии, а также во Франции, Италии, Австрии и даже в Аргентине, занималась всеми типами зданий и сооружений, устройством водоснабжения и канализации, фильтров и очистных устройств.
«Наша фирма внесла немалую долю труда в дело распространения в России железобетона», – говорилось в рекламном издании акционерного общества «Вайс и Фрейтаг»[217]. Одно из отделений оно открыло в российской столице, где сразу подключилось к сооружению производственных зданий и складов, а его представителем выступала строительная контора Ф.Ф. Миритца и И.И. Герасимова. Как сообщалось в том же издании, руководители Гвардейского экономического общества ставили «непременным условием, чтобы работа была поручена известной солидной фирме, исходя из того совершенно правильного взгляда, что качество железобетонных конструкций зависит в высокой степени от добросовестного и правильного выполнения. Таким образом постройка была поручена нашей фирме»[218].
Строительство универмага Гвардейского экономического общества. Бетонные работы. Фото 1908 г.
Здание целиком, от фундамента до чердака, сооружалось из монолитного железобетона[219]. Все элементы конструкций жестко взаимосвязаны. «Таким образом, весь остов представляет как бы гигантскую этажерку отлитую из одного куска»[220].
Земляные работы на участке начались 24 марта 1908 года. В мае приступили к устройству фундамента. Мощное основание сделано в виде сплошной ребристой плиты толщиной 1,3 м, уложенной на глубине более трех метров по всей площади здания. От грунтовых вод плита изолирована сверху водонепроницаемым цементным слоем, а по краям – тонкой железобетонной стенкой.
Несущие столбы – колонны – непосредственно вырастают из фундамента, как стволы из корней. Они скреплены с плитой узлами арматуры. «Колонны в наружных стенах и вокруг светового двора по архитектурным соображениям не должны были превосходить определенных размеров. Чтобы они могли несмотря на это нести значительную передаваемую на них нагрузку пришлось применить спиральную арматуру системы „Considere“»[221]. Колонны проходят сквозь все этажи. С вертикальными опорами жестко сцеплены прогоны и балки, образующие ребра междуэтажных перекрытий. Эти элементы сварены в многоэтажные рамы, обеспечивающие устойчивость здания. Частью общей конструкции являются легкие арки над холлом пролетом 13,4 м. Завершает единую структуру железобетонная крыша. Лестницы и внутренние перегородки выполнены в том же материале. Во избежание деформаций все здание разрезано поперек тонким температурным швом.
Торжественная закладка состоялась на строительной площадке в июле 1908 года. Железобетонные работы удалось закончить к 20 октября. Уникальный каркас колоссальных габаритов возвели всего за пять месяцев. Одновременно в тех местах, где это было необходимо,– в основном, на верхних этажах – монолитный остов заполнялся кирпичной кладкой.
Фирма «Вайс и Фрейтаг» блестяще справилась с поставленной задачей. Стройка велась по Прусским нормам и техническим условиям. Представителем фирмы для производства работ на месте был назначен молодой инженер Якоб Вирш, окончивший в 1906 году Высшую техническую школу в Цюрихе. Кроме каждодневного надзора на площадке, он выполнял дополнительные расчеты, а в сложных вопросах консультировался со своим цюрихским учителем, профессором Мершем. (После этой постройки Я. Вирш остался в Петербурге. В 1911 году он основал совместно с петербургским партнером, инженером-технологом Б.Л. Герцбергом, фирму «Вирш и Герцберг». Он участвовал в возведении ряда крупных объектов с использованием железобетона: портовых складов, наждачной фабрики Н. Струка, корпусов фабрики «Треугольник», минного завода общества «Промет» и гостиницы «Астория» в российской столице. Немецкого театра и фабрики А. Лютера в Таллине, грязелечебницы в Ессентуках и других сооружений[222].)
Портландский цемент для строительства универмага ГЭО поставлял завод «К.Х. Шмидт» из Риги. Бетон изготавливался машинным способом в двух «бетоньерках» и подавался наверх подъемниками. Испытания бетона и арматуры проводились в лабораториях Института гражданских инженеров и Института инженеров путей сообщения под руководством профессоров Н.А. Белелюбского и В.В. Эвальда. Проверка подтвердила высокое качество материалов. Консультантами по техническим вопросам выступали крупные петербургские специалисты Н.А. Житкевич, В.П. Стаценко и В.А. Шевалев. Эксперты признавали исключительную прочность монолитной структуры здания.