Щукин усмехнулся в усы.
– Думаешь, наш убийца боксер?
– А почему бы и нет?
– Знаешь, а ведь я тоже об этом думал…
– Тогда пошли в твой спортклуб. Где ты там у нас в свое время тренировался?
– В «Соколе»!
– У тебя ведь наверняка остались друзья или знакомые из числа тех, кто на ринге кулаками махал. Подумай, с кем бы нам таким встретиться и выспросить про нашего левшу.
Щукин поднялся со стула.
– Мысль хорошая, только те, с кем я тренировался, уже старички, а уж про тренеров и говорить не стоит. Сам же понимаешь, но попытать счастья можно. Я тренировался у Кедрина Ивана Ивановича. Он всех лучших боксеров в нашей области знает. Большинство из них его ученики. Правда, ему, по моим подсчетам, уже под семьдесят, так что он уже наверняка не тренирует, но в «Соколе» могут знать его адрес, так что можем прокатиться. Ну а не узнаем про Кедрина, так хоть местных поспрашиваем.
Веня оживился и накинул плащ.
– Так чего тянуть? Поехали…
До дворца физкультуры и спорта «Сокол» они добирались на автобусе. На входе бодренькая старушка-вахтерша поинтересовалась, кто они и для чего пришли.
– Милиция? – удивилась пожилая женщина, разглядывая предъявленное Веней удостоверение. – Случилось, что ль, чего или вы в секцию какую решили записаться?
– Мы разыскиваем Ивана Ивановича Кедрина, – пояснил Щукин.
– Это тренера, что ли? Боксера?
– Его самого, не знаете, как найти?
– Так вот он, собственной персоной. – Вахтерша указала на один из висевших на стене портретов. – Только он у нас уж года четыре как не работает. На пенсию, стало быть, ушел.
– А адрес его можете подсказать? – подключился к разговору Веня.
– Не знаю я его адреса! Поговаривали, что он в родные края подался. Он же у нас из деревенских, откуда-то с Печор. Не то из Забелино, не то из Забродино, я точно не знаю…
– А другой кто-нибудь знает? Ну, я имею в виду остальной ваш персонал! – перебил Щукин.
Женщина наморщила лоб и развела руками.
– Не думаю! Тут у нас в большинстве своем молодежь теперь работает. Зачем им адреса стариков, у них свои заботы-хлопоты.
– А может, кто из новых тренеров по боксу знает? – продолжал допытываться Веня. – У вас много тренеров по боксу?
– Двое! Орешкин Сан Саныч да наша гордость Юрка Чумаков.
Веня посмотрел на Щукина, тот покачал головой.
– Не знаю таких.
Вахтерша продолжала:
– Сан Саныча вы сейчас не найдете, он на какие-то сборы ребятишек повез в Печоры, кажется. А Юрка Чумаков здесь, у него сейчас как раз тренировка идет.
– Странно как-то, что вы тренера Юркой называете.
– А как же мне его называть, если он мне во внуки годится? Недавно четверть века разменял, а уже тренер. А все оттого, что Юрка у нас парень именитый, он ведь в сорок седьмом в лично-командном первенстве СССР вторым стал, потом покалечился, спина у него больная.
– А мы можем к нему пройти? – уточнил Веня. – Нам, пожалуй, именно с ним пообщаться нужно!
Вахтерша покачала головой, посмотрела на часы, они указывали половину шестого.
– Не любят наши тренеры, когда их во время работы отвлекают. Вы лучше подождите его здесь! У него тренировка через полчаса закончится…
– А ваш Чумаков тоже детишек тренирует?
– Да нет, взрослые у него. Сам Юрка хоть и молодой, а тренирует в основном зрелых. У него даже мужики лет по сорок имеются.
– Ах вон оно как, тогда давайте мы все же ждать не будем и прямо сейчас в зал пройдем, очень уж нам хочется на вашего именитого тренера, так сказать, в деле посмотреть.
Веня снова посмотрел на Щукина, тот понимающе кивнул. Вахтерша тоже закивала.
– Хорошо-хорошо, раз вам так нужно… Ступайте прямо по коридору, потом направо, а там уж сами сообразите…
Веня со Щукиным отправились к спортзалу и, пройдя через подсобку, очутились в довольно просторном и хорошо освещенном помещении. Часть зала занимал помост с установленным на нем рингом. Остальное пространство было покрыто выкрашенным в синий цвет дощатым полом. Зеркала на стенах, шведская стенка, турники и брусья, подвешенные под потолком боксерские мешки и груши. По всей стене под потолком на кумачовом полотнище крупными буквами красовалась надпись: «Бокс – спорт мужества и силы». Не менее двух десятков крепких парней и молодых мужчин молотили груши, отрабатывали в парах удары и нырки. Щукин как-то сразу приободрился, вспомнив свое спортивное прошлое, Костин же был сосредоточен и ни на секунду не забывал о деле.
Чумакова Веня определил сразу. В отличие от своих учеников, одетых в майки и трусы, молодой тренер был облачен в шерстяной спортивный костюм с нашитым на груди знаком ДСО «Строитель». У именитого тренера было не менее девяноста килограммов тугих мышц, точно налепленных на мощный костный каркас, и выглядел он гораздо старше своих лет. Самое обычное крестьянское лицо: слегка прищуренные глаза, довольно длинные русые волосы с пробором, широкие скулы. Чумаков стоял в паре с долговязым жилистым парнем, который с остервенением молотил по надетой на руке тренера боксерской «лапе». Тренер что-то постоянно объяснял партнеру, принимал лапой удары, делал ложные движения и то и дело доставал лоб долговязого свободной рукой. Увидев вошедших оперов, Чумаков тут же отреагировал:
– Вы что тут забыли, граждане? А ну покиньте зал и не мешайте работать! – Голос у молодого тренера был с хрипотцой.
Прежде чем показать удостоверение, Веня успел отметить, что, судя по стойке, Чумаков, скорее всего, правша.
Поняв, что у него за гости, Чумаков отправил партнера к мешку, а сам подошел к оперативникам, снял лапу и протянул Вене руку.
– Чумаков Юрий Петрович. Чем могу помочь нашей доблестной милиции?
Отвечая на рукопожатие, Веня тоже представился:
– Старший лейтенант Костин, Псковское управление милиции. Я и товарищ капитан Щукин расследуем серию убийств, и нам нужна ваша консультация. Не могли бы вы сказать, нет ли в вашем окружении хорошего боксера-левши с мощным боковым ударом…
Чумаков рассмеялся.
– Да сколько угодно! В нашем городе и в области хватает хороших спортсменов. Левшей среди них тоже много, я должен перечислить всех?
Веня тут же поправился:
– Я вас понимаю, поэтому уточню: мы ищем хорошо подготовленного парня, способного одним ударом убить человека…
Глава вторая
Накрапывал дождь, они шагали, перешагивая через лужи, и ежились. Щукин, который накануне простудился, шмыгал носом и то и дело тер покрасневший нос. После беседы с Чумаковым они покинули «Сокол», прошли с полкилометра вдоль сквера, свернули на проспект и, увидев по дороге пельменную, решили перекусить. Щукин костерил свою простуду и был сильно расстроен тем, что так и не сумел выяснить адрес своего старого тренера Ивана Ивановича Кедрина, Веня же, напротив, был возбужден оттого, что в ходе беседы с Чумаковым получил точные адреса трех именитых боксеров-левшей, обладающих сильным ударом. Хотя сказать, что настроение у него хорошее, было нельзя. Веня вспоминал недавнюю ссору с женой, про себя ругал Зверева, которого ему сейчас так не хватало.
Пока они уничтожали свои порции разваренных пельменей и наслаждались «Жигулевским», Щукин без устали рассказывал про свои былые спортивные победы, про разряды и изнурительные тренировки. Также он вспоминал лучших псковских боксеров и, разумеется, очень много говорил про Кедрина. Веня слушал товарища вполуха и напряженно думал о сегодняшнем вечере.
Очередная ссора с Катей постоянно мешала переключиться на работу. Глупая ревность жены просто убивала, однако срываться на жену, которая недавно пережила прерванную беременность, Веня был не в силах.
Чтобы хоть как-то не думать о предстоящей встрече с Катей, Веня достал написанные на клочке бумаги адреса лучших молодых боксеров, каждый из которых вполне подходил на роль убийцы Крохи и Рыбы. Стал думать и прикидывать, как и что он будет спрашивать у этих боксеров, сможет ли выяснить, кто из них мог быть убийцей Крохи и Рыбы. Когда Щукин завел очередную историю про своего уехавшего в область тренера, Веня раздраженно фыркнул:
– Все, Константин Андреевич! Раз ты считаешь, что твой Кедрин настоящий кладезь информации, завтра освобождаю тебя от прочих дел, и ты можешь заняться поисками своего бывшего тренера. Очень надеюсь, что ты его найдешь и от твоего с ним общения будет хоть какой-то толк.
Щукин оживился:
– Найду, Вениамин Петрович, обязательно найду! И расспрошу как полагается. Ты сам посуди, что этот молодой, этот Чумаков, может знать про настоящих боксеров. Ну, назвал он троих, и все! А Кедрин нам наверняка полную картину нарисует. Всех назовет, уж в этом я уверен.
Веня покивал и сунул в рот последний оставшийся в его тарелке пельмень.
Когда они покинули столовку и разошлись, Веня отправился домой пешком. Он не спешил, идти домой совсем не хотелось. По дороге он то и дело останавливался, читал какие-то надписи на афишах и объявлениях, узнал, что на этой неделе в театре Пушкина ставят пьесу Тургенева «Волки и овцы» с участием артиста Лукина. Пели птицы, из радиоточки в парке доносился голос Вертинского, напевавшего песню про бананово-лимонный Сингапур. Смеркалось, когда он добрался до дома, его куртка и кепка промокли, а в ботинках хлюпала вода. Он поднялся на этаж, открыл дверь своим ключом и, войдя, услышал мужской голос. Гость говорил тихо, Катя же звонко смеялась. Такого поворота событий он никак не ожидал: «Я тут думаю-гадаю, как ее успокоить, а она тут с кем-то…»
Веня скинул куртку, не разуваясь вошел в комнату и застыл в изумлении. За столом, откинувшись на спинку стула, сидел Зверев и попивал кофе из его любимой чашки.
Когда Веня немного пришел в себя, наконец-то разулся и сел за стол, выяснилось, что Зверев пришел не с пустыми руками. Катя, казавшаяся вполне довольной, ни словом не обмолвилась о вчерашней ссоре, а вместо этого тут же достала принесенный гостем армянский коньяк, поставила на стол бутерброды с краковской и груши. Когда Зверев открыл коньяк, Катя тоже выпила полстопки. После этого она съела половинку груши и спустя некоторое время, поцеловав мужа в щеку, ушла спать. Ничего не понимая, Веня ликовал. Он тут же принялся рассказывать гостю о всех событиях последних дней. Зверев слушал внимательно, изредка задавал вопросы, уточнял детали и потягивал коньяк. Выслушав Веню, Зверев встал у окна и нервно выкурил две сигареты подряд, потом тихо сообщил: