ий поверил бы в существование американских амазонок, даже если бы ничего не слышал об амазонках Античности“. С его точки зрения жуткие тяготы жизни индейской женщины требовали некоторого облегчения, и Саути видел в существовании подобных сообществ честь для человечества, усматривая в них надежду на его возрождение. В своем недавнем, полном глубокой философии труде мистер Э.Дж. Пейн (Payne) следует той же линии. Он видит в факте существования государств амазонок совершенно законное и понятное следствие перехода от дикарства к варварству, времени, особенно тяжелого для жизни женщин. Однако, по его мнению, такие сообщества всегда несут в себе зародыш своего распада, поскольку они не способны расширяться, не могут долго существовать без участия мужчины. Всегда наступает такой день, когда подчиненное положение надоедает ему, и тогда женщинам приходится принять его условия. Обе эти вполне правдоподобные теории представляют равный интерес для нас и не противоречат уже высказанным мнениям, относящимся ко всей этой теме.
Глава 9. КАМНИ АМАЗОНОК
Чрезвычайный интерес в области связанных с амазонками преданий представляет факт, который отмечают многие из путешественников, подобно сэру Уолтеру Рэли и де ла Кондамину, обратившим свое внимание на некие зеленые камни, разновидность нефрита, которые индейцы, по общему мнению, получали у "женщин, живущих без мужей". Ла Кондамин видел много таких камней в различных уголках страны, и происхождение их всегда объяснялось подобным образом. Камням этим придавалась форма, напоминавшая птиц и зверей, похожих на бусины цилиндриков длиной от двух до трех дюймов (пять — семь с половиной см), иногда гладких, иногда покрытых причудливой и сложной резьбой, увязываемой нами с искусством ацтеков. Почти всегда в них по длине было проделано круглое отверстие: такие камни носили на шее в качестве служивших талисманами подвесок, о чем упоминал Рэли.
Эти странные, овеянные прикосновением тайны камни, встречающиеся по всей Южной Америке и Мексике, послужили основанием для построения сложной теории, долго являвшейся предметом обсуждения среди археологов и антропологов. Было принято считать, что эти яшмы имеют восточное происхождение, и, более того, резные изображения на амулетах — цилиндрических или другой формы, имеют отчетливо восточный характер. Посему было собрано внушительное количество свидетельств, доказывающих, что мексиканские ацтеки, таинственные обитатели Юкатана, перуанские инки — и добавим к списку амазонок Бразилии — пришли из Азии. Подобный тезис, конечно, был подкреплен аргументами, основанными на идентичности символов (таких как прямой и т-образный кресты, а также свастика), схожести ряда обрядов (человеческие жертвоприношения солнцу и луне, наличие жриц и евнухов, служивших в монолитных храмах) и некоторых антропологических свидетельствах. На самом деле, сходство это скорее является кажущимся, чем реальным. Безусловно, существующую общность нельзя отрицать, однако расхождения как в использовании символов, так и в характере обычаев слишком велики, чтобы их можно было приписать просто воздействию новой среды. Такое сходство, прежде всего, говорит о том, что человек всегда остается человеком, и его потребности и желания, как физические, так и интеллектуальные, во всем разнообразии своем всегда проявляются схожим образом.
Что касается обсуждаемых нами зеленых камней, можно сказать, что они самым существенным образом отличаются уже по составу; встречаются амулеты, сделанные из настоящей яшмы (известкового силиката с примесью магния), жадеита (силиката натрия и алюминия), полевого шпата и кварца. В любом случае, отправляться за такими камнями в Азию нет необходимости, поскольку и нефрит и жадеит достаточно широко распространены и находятся на всей территории Центральной и Южной Америк, хотя отыскать их непросто. Верно, что искусство шлифовки и резьбы по таким камням, обыкновенно чрезвычайно твердым и с успехом противостоящим железу, было утрачено еще до того, как на местной сцене появились испанцы. Однако одновременно было потеряно столько знаний, связанных с древними и сравнительно недавними цивилизациями этих стран, что не следует удивляться тому забвению, в котором оказалось искусство обработки камней. Примеры подобных утрат слишком обыкновенны для любого периода и каждой страны. Даже если не обращаться к более удаленным областям, чем Перу, мы видим, что инки некогда умели шлифовать изумруды и проделывать в драгоценных камнях круглые отверстия, не нарушая их целостности, а это представляет собой задачу, бесспорно более сложную, чем работа с нефритом или кварцем. Примеры утраты известных в более раннее время технологических приемов нетрудно умножить. Судя по словам сэра Уолтера Рэйли и прочих путешественников, эти фигурные и по большей части гравированные камни рассматривались в качестве талисмана плодородия, подобно тому, как кремневые наконечники стрел исполняли эту роль по всему миру, не только от Китая до Перу, но и от африканских лесов до долин Кемберленда. Однако если кремневые наконечники связывали с молниями, с грозовыми облаками и с приносящими жизнь ливнями, плодотворящим даром богов, — в общем, с растительностью и домашним скотом, то зеленые камни имели особое отношение к процессу вынашивания ребенка. Существует достаточное количество интереснейших, даже поучительных мифов, имеющих отношение ко всему этому (поучительных, потому что наблюдавшиеся факты не были полностью лишены основания), и распространенных по всей населенной поверхности земного шара.
В общем, признано, что сопровождающиеся грозами ливни оказывают самое благотворное влияние на растительность, хотя частичное объяснение этого факта было обнаружено только в XIX веке и заключается в том, что грозовые разряды фиксируют в воздухе свободный азот, который дождевые капли переносят в землю, превращая в пищу для растений. Вне сомнения нефрит особенно высоко ценился на всем Востоке, хотя наиболее ярким является его почитание в Китае, однако культ этого камня и схожих с ним отнюдь не ограничен распространением только там. Женщины по-прежнему носят украшения из таких камней — браслеты, ожерелья и амулеты-подвески. Некоторое переосмысливание идей позволяет ценить эти камни и мужчинам — турки, например, любят украшать нефритом рукоятки своих мечей (а меч представляет собой alter ego бойца, символ его могущества, даже его представителя, как следует из многих обрядов). Вполне понятная связь идей обращает нас в другом направлении, поскольку эти камни, кроме того, служили талисманом против болезненных почечных заболеваний.
В Новой Зеландии маори в значительной мере полагаются на свои нагрудные подвески из резного зеленого камня, которые, как и в Бразилии, здесь изготовляют из нефрита, жадеита или других аналогичной окраски камней. Наконечники и амулеты из подобных камней обнаруживались и в Европе — особенно во Франции и Швейцарии, где их в первую очередь связывают с населением свайных поселков. Как и в случае американских амулетов, здесь долго считалось, что европейские орнаменты произошли от азиатских, так как на территории континента не обнаружено месторождений таких камней. Однако более пристальное изучение позволило найти жадеит, а возможно и нефрит, среди галек в реках Швейцарии. Источники их так и остались неизвестными, в то время как Соссюр (Saussure) и после него другие исследователи обнаружили названную соссюритом разновидность нефрита непосредственно в скалах Швейцарских Альп. Более обильные месторождения настоящего нефрита были также найдены в Северо-Восточной Европе. Все эти камни имеют желтовато-зеленую окраску, они полупрозрачны и маслянисты на ощупь: именно эти свойства делали их особенно ценными. Аналогичный круг идей связан с большинством зеленых и голубых камней. В самом деле, зеленый и синий цвета проникнуты глубокой символикой. Синий обозначает небесный свод и находящийся за ним мир, а потому и веру; зеленый символизирует глубокие воды, растительность и весну, а значит, жизнь и надежду. Этот символизм универсален.
В Библии, зачастую связанный с драгоценными камнями, он имеет универсальный характер. В книгах Исхода и Иезекииля подножием престолу Божию служит темно-синяя твердь, усыпанная золотыми звездами, которая сравнивается с украшенным сапфирами полом. В данном случае под сапфиром следует понимать лазурит, темно-синий камень, полный многочисленных включений железистого пирита, искрящихся словно звезды. Радугу над престолом сравнивают с изумрудом. В пророческом описании двенадцати стен Нового Иерусалима пятая основана на берилле, шестая — на бирюзе, восьмая — на сапфире, девятая — на изумруде, десятая — на хризолите, одиннадцатая — на топазе, а двенадцатая — на аметисте. Ворота сделаны из сапфира. Далее он иносказательно упоминается при описании человеческого тела и, вероятно, обозначает синие вены. Из двенадцати камней, находившихся на нагрудной пластине иудейского первосвященника, две трети являлись или синими или зелеными: среди них бледный желто-зеленый топаз, зеленый изумруд, синий с золотыми искрами лазурит, красно-зеленый яшефех (yashefeh), небесно-синий агат, темно-фиолетовый аметист, ярко-зеленый малахит, желтый с переходом в темно-синий яхалом (yahalom). Любопытно отметить, что каббалисты считали сапфир смертоносным для змей, в то время как талмудисты утверждали, что резьбу на сапфире из нагрудника первосвященника сделал червь.
В соответствии с мнением талмудистов, Скрижали Завета были сапфировыми, каковое слово здесь может обозначать лазурит. Многие из посвятительных храмовых надписей в Малой Азии были выполнены на этом прекрасном камне. Настоящий сапфир представляет собой "камень целомудрия", прогоняющий дурные сны и сохраняющий зрение; распространенная в Китае звездчатая разновидность его считается любовным амулетом. А в Индии она называется дочерью слез Брахмы. Все это становится еще более интересным, если соединить с универсальным мнением о неизбежности страдания и жертвы ради искупления человечества. Легенда утверждает, что Брахма Творец грешил, стремясь выразить этим симпатию к человеку и дать пример самопожертвования. Вся горечь его раскаяния собралась в виде слезы в его глазу и пролилась на землю в форме звездчатого сапфира. Таким образом, этот камень является символом кающегося грешника, освященного жертвоприношения. Аметист считается "девичьим камнем"; он обладает свойством обнаруживать яды, и посему чаши, из которых пили мифические боги и герои, были вырезаны из аметиста. Украшенные вырезанными символами луны и повешенные на шнурке на шею, камни эти становились талисманами против колдовства. Бирюза приносила удачу. Ее же сулил изумруд, особенно в любовных делах: камень менял цвет, если предмет любви оказывался лживым, обнаруживал измену как таковую, восстанавливал зрение, лечил эпилепсию и самым деятельным образом способствовал легким родам.