Хуан де Аньяско, вернувшись в ставку Сото, доложил, что он обнаружил хороший город приблизительно в тридцати шести милях отсюда. Он привез с собой зерно и несколько рогов скота, а также индейских мальчика и девочку. Найденный им город назывался Химахи и, вероятно, располагался поблизости от современной Колумбии в Южной Каролине. Они раздобыли там пятьдесят фанег маиса, тутовые ягоды и другие фрукты, а также розы. Затем они продолжали путь к таинственному Кофитачеки, примерно в двадцати милях к востоку от Химахи, возле нынешнего города Лагофф в Южной Каролине, где Сото повстречался с царственной правительницей племени. Эта женщина – Гарсиласо особенно подчеркивал, что она была красавицей, – по рассказам, встретила Сото в каноэ, на котором был устроен навес. Она дала ему несколько жемчужин размером с орех. Сото подарил ей кольцо с рубином, которое обычно носил на пальце. В ответ она предложила экспедиции еду и кров, и испанцы, пессимизм которых быстро сменился радостью, вновь воспряли духом.
Как выяснилось, страна Кофитачеки недавно перенесла тяжелую эпидемию, сильно сократившую ее население (по всей видимости, это не было непосредственной виной европейских завоевателей). Земли, на которые распространялась власть королевы, очевидно простирались от Голубого хребта в Аппалачах до побережья Атлантики. Ее люди носили «превосходные шкуры, которые были очень хорошо выделаны», а также «покрывала из соболей», брюки и высокие башмаки с черными подвязками, шнуровавшиеся ремешками из белой кожи. По рассказам, воины этого королевства носили нагрудники, сделанные из сырых выскобленных шкур, возможно буйволиных. «Они, – писал Элваш[140], – имели лучшие манеры», нежели другие индейцы, встреченные испанцами во Флориде. Родриго Ранхель вспоминает, что видел изрядных размеров храм на возвышении в городе, называемом Тамилеко. Этот храм, как отмечал Гарсиласо, украшало множество исполинских фигур, вырезанных из дерева. По записям Ранхеля, там был также «большой, высокий и просторный дворец»{1101}. Королева отдала Сото город Илап, приблизительно в пятидесяти милях к северо-востоку от современного города Чероу, что было щедрым жестом, учитывая, что ей самой не хватало провианта.
Увы, «золото» королевского дворца на поверку оказалось медью, «изумруды» – стеклом, а «серебро» – слюдой. Самым большим сокровищем, найденным испанцами, были кастильские железные секиры, оставшиеся от экспедиции Васкеса де Айльона, прошедшей через эти места.
Кое-кто из испанцев высказывал желание основать колонию здесь, на землях, которые впоследствии станут Южной Каролиной. Однако, по замечанию Элваша, «целью губернатора был поиск сокровищ, подобных сокровищам Атауальпы», и поэтому «он настаивал, чтобы экспедиция продолжала путь», поскольку «в его намерения не входило довольствоваться хорошими землями и жемчугом». Многие сомневались, не потерял ли Сото здравый рассудок. Однако его магнетическая притягательность как лидера оставалась при нем, и никто не осмеливался выступить против, даже когда он заговорил о походе в Чиаху – неясно, что это за место, либо современный Хикори в Северной Каролине, либо Дэндридж в Теннесси. Они дошли до Аппалачских гор, вид которых Сото счел несомненным признаком того, что золото где-то поблизости. Здесь, в предгорьях, экспедиция устроила себе трехнедельный отдых. Сото попросил у вождя Чиахи предоставить ему женщин. Население разбежалось. В конце концов вождь дал ему носильщиков, но не женщин.
Количество испанцев на этот момент все еще составляло около 550 человек – плюс огромная армия носильщиков, с большинством из которых обращались скорее как с рабами, чем как со слугами. На протяжении лета 1540 года они медленно продвигались в сторону, как они считали, южного побережья, по территории нынешнего штата Алабама. Сото в те дни придерживался следующей тактики: он добивался приглашения к вождю, похищал его, требовал провизию, носильщиков и женщин, после чего двигался дальше. На протяжении пути через Алабаму этот метод действовал вполне успешно. Так, например, вождь племени куса охотно дал Сото носильщиков, посчитав – очевидно, справедливо, – что это будет наилучшим способом избавиться от назойливых посетителей{1102}.
Вопрос о том, как обращаться с Сото, по-видимому, сильно озадачил следующего правителя, которого они повстречали, – великана Таскалусу из города Атахачи на юго-западе Алабамы. Он кое-что знал об испанцах от грека Доротео Теодоро, сбежавшего к нему много лет назад из экспедиции Нарваэса{1103}. Таскалуса был скроен из иного материала, нежели прочие индейские правители. У него было несколько сотен слуг, и впереди него всегда стоял представитель знати с зонтиком от солнца, когда вождь, с пышной прической, обращался к большим толпам народа с балкона – прямо как современные мексиканские политики.
Десятого октября Сото добрался до окраины Атахачи. Он послал Луиса де Москозо приветствовать Таскалусу. Москозо успешно продемонстрировал свое искусство верховой езды, после чего подъехал Сото. Таскалуса предложил ему обед. Впоследствии Сото попросил короля дать ему женщин и носильщиков, чтобы нести грузы экспедиции на следующем этапе путешествия. Таскалуса отказался, объяснив, что он не привык никому служить. В этот момент – Доротео Теодоро мог бы предсказать, что так скорее всего случится – Сото схватил его. Они двинулись через Атахачи, король в своих носилках, конкистадор верхом на лошади. Эмоции еще больше накалились, когда двое испанцев погибли от рук индейцев, и гнев Сото еще увеличился при сообщении, что индейцы готовят на него нападение в Мабиле, следующем пункте его маршрута.
По дороге туда Таскалуса оставался практически свободным. Встречать экспедицию собрались три или четыре сотни индейцев в церемониальных облачениях из перьев. Это был довольно большой город: здесь имелось восемьдесят больших домов с частоколами и башнями. Сото и Таскалуса проследовали к почетному месту на площади; большая часть испанской армии оставалась снаружи. Таскалуса благополучно встретился со своими военачальниками, и они решили начать немедленные действия против испанцев. Кристобаль де Эспиндола заметил, что дома вокруг площади кишат индейскими воинами, и Бальтасар Гальегос попытался приказать одному из военачальников Таскалусы привести им короля. Тот отказался, и Гальегос отрубил ему руку. После этого Таскалуса дал сигнал к атаке.
Сото со своими всадниками оказался в ловушке в этом городе-крепости, лишенный свободы передвижения. Пятеро из его охранников были убиты на месте, Гальегос получил ранение. Все носильщики разбежались. Далее последовало наиболее серьезное сражение из всех, в которые были вовлечены испанцы со времени их высадки в Северной Америке. Сото, однако, сумел найти себе лошадь и выбрался из города, после чего испанцы смогли начать осаду и поджечь несколько ближайших домов.
По всей видимости, в этом сражении Таскалуса и его сын и наследник сгорели заживо. Около двадцати испанцев были убиты, двести пятьдесят получили ранения. Погибли также двенадцать лошадей, а почти весь обоз был потерян. Сото несколько недель оставался под стенами обреченного города Мабила; его людям приходилось оставить испанскую одежду и облачиться в индейские покрывала.
После этого экспедиция вновь двинулась на юг, переправившись через реку Алабама. В Таликпакаме они нашли маис – но в недостаточном количестве, а в Мосулише все индейцы исчезли, не оставив ни крошки провизии и вообще никаких следов своего существования. Сото захватил еду в двух деревнях, принадлежащих племени апафалья, и взял в плен их вождя, которого впоследствии использовал как проводника. Переправившись через реку Томбигби, испанцы достигли столицы племени чиккасах, в которой было двадцать домов и изобилие маиса. Жители разбежались, а вождь презентовал Сото 150 кроликов, немного шкур и покрывал. Эта дружелюбная тактика была уловкой, поскольку чиккасахи затем попытались украсть у Сото свиней и лошадей. Им действительно удалось убить около 400 свиней и почти шестьдесят лошадей, а также одиннадцать испанцев. Оставшиеся у Сото 450 европейцев потратили два месяца, чтобы заново организовать свою оборону.
Вскоре после этого испанцы вышли к Миссисипи возле того места, где сейчас расположен Мемфис. Устье этой великой реки было обследовано задолго до этого, в 1520 году[141], Алонсо Альваресом Пинедой. Теперь же глазам Сото предстала флотилия каноэ с раскрашенными воинами на борту, с белыми перьями в головных уборах, во главе с вождем города под названием Акишо. Это драматическое появление снова внушило доверчивым завоевателям мысль, что они, возможно, стоят на границе золотого царства.
Восемнадцатого июня 1541 года Сото и его люди переправились через Миссисипи и двинулись сперва к Акишо, а затем к Каски, где нашли бизонов, маис, грецкие орехи, сливы и тутовые ягоды. После этого Сото вышел к Пакахе, которую осадил и ворвался в нее, поскольку она оказалась покинутой. Местный вождь бежал и благополучно спрятался, оставив Сото разглядывать производившуюся здесь тонкую керамику, искусную систему орошения, покрывала и оленьи шкуры, а также сделанные из шкур рубашки, лосины и просторные накидки. Испанцы оставались в этом городе месяц, делая небольшие вылазки по окрестностям. Это было, вероятно, возле нынешнего города Хелена, в пятидесяти милях южнее Мемфиса.
Они продолжили путь вниз вдоль Миссисипи и в середине сентября дошли до реки Арканзас. В Туле им повстречались люди, которые деформировали своим детям головы при рождении, чтобы сделать их длиннее, и накалывали свои лица и губы кремневыми иглами, чтобы придать им черную окраску. Они охотились на бизонов с длинными шестами наподобие копий, которые служили им также и оборонительным оружием. Еще одна странная черта: в качестве приветствия они разражались бурными рыданиями.