Коронадо провел зиму в Тижу. Здесь к нему присоединился Педро Товар, привезший письма от Мендосы. Они проводили время в играх. Коронадо устроил гонку с Родриго Мальдонадо, однако его сбросила лошадь, и он расшибся так сильно, что какое-то время никто не верил в его выздоровление. Уставшие от бесперспективных поисков волшебных городов, путешественники начали обратный путь к Мехико. По дороге среди них вспыхнул небольшой мятеж, зачинщиком которого был Педро де Авила. Фрай Хуан де Падилья остался в Кивире, родном городе Турка, а Луис де Эскалона – в Сикуйе. Первый спустя несколько месяцев принял мученическую смерть; второй скорее всего тоже был убит.
Коронадо и его спутники добрались до Кулиакана к июню 1542 года и продолжали путь, стремясь как можно скорее вернуться в Мехико, где их командир, «очень печальный и очень уставший, совершенно лишенный сил и переполненный стыдом, подошел, чтобы поцеловать руку вице-королю»{1186}. Вынужденный передвигаться на носилках, он достиг столицы Новой Испании, имея при себе едва ли сотню человек, поскольку остальные дезертировали. Суарес де Перальта, женатый на племяннице Кортеса, видел возвращение этой экспедиции, и по его воспоминаниям, вице-король встретил своего старого друга, охваченный глубокой печалью{1187}.
Однако несмотря ни на что, в заслугу Коронадо следует поставить два достижения: он многое выяснил относительно размеров континента, а также положил конец россказням о чудесных богатствах новых Перу и Мексик, лежащих к северу от Новой Испании. Позже он вновь вернулся на пост губернатора Новой Галисии – но вскоре был уволен по причине плохого управления. Ресиденсия, предпринятая впоследствии судьей Техада, показала не только серьезную растрату казенных средств, но также дурное обращение с индейцами в крупных масштабах. Коронадо пытался оправдаться смягчающими обстоятельствами. Его арестовали, но позволили оставаться на свободе до тех пор, пока его апелляция не будет рассмотрена в Совете Индий. Он знал, как знал и вице-король Мендоса, что пройдет долгое время, прежде чем по этому вопросу будет принято решение.
Глава 42Монтехо и Альварадо в Гватемале и на Юкатане
Бульшую беду предвещает не нынешняя война, но та эпоха войн, в которую мы вступаем… скольже многое – весьма, весьма многое – из того, что было дорого сердцам культурных людей, они будут вынуждены выбросить за борт, сочтя духовным излишеством.
На протяжении нескольких лет после того, как Франсиско Монтехо отказался от попыток завоевать Юкатан, потерпев ряд неудач в начале 1530-х годов, ситуация в этом регионе оставалась неопределенной. Монтехо продолжал номинально числиться губернатором этих территорий и сохранял к ним интерес, однако проводил большую часть времени в Мексике, в поисках людей и денег для удовлетворения своих далеко идущих амбиций. В 1535 году он был, помимо прочего, назначен губернатором Ибераса. У него имелось желание обменять эту отдаленную территорию на Чьяпас, которым в то время управлял Педро де Альварадо, в составе отданной ему Гватемалы. Это позволило бы Монтехо географически объединить области своих интересов. Альварадо на тот момент как раз вернулся после своего унижения в Перу. Импульсивный в политике так же, как и в битве, Альварадо моментально согласился. Вице-король Мендоса также одобрил такой обмен.
Альварадо сразу же отправился в свои новые владения, где не бывал прежде. Там он основал город Сан-Педро-де-Пуэрто-де-Кабальос (сейчас Сан-Педро-Сула) немного к югу от Гондурасского залива, и подавил восстание туземцев в Сомпе. Затем он послал Хуана де Чавеса основать город на отдаленном мысу Грасиас-а-Диос, на крайней восточной точке полуострова Гондурас.
Однако Альварадо был неподходящим губернатором для мирного времени, поскольку допускал всевозможные жестокости по отношению к индейцам. В августе 1536 года он вернулся в Испанию, чтобы рассказать королю о своих достижениях в Новой Испании, как ранее это сделал Кортес. Пропутешествовав через Азорские острова и Лиссабон, он прямиком отправился ко двору. Там ему, по-видимому, удалось убедить императора Карла в необходимости отправить флотилию, чтобы та совершала регулярные плавания через Тихий океан к Островам пряностей. Альваро де Пас, родственник Кортеса, упоминал, что Альварадо преднамеренно стремился заключать новые контракты «для разведки западных путей к Китаю и Островам пряностей»{1188}. Возможно, он действительно думал о вторжении в Китай. Один из друзей Альварадо, Альваро де Лоарка, позднее вспоминал, что тот якобы говорил, что собирается отправляться в Китай в результате контракта, который он заключил с короной («…и я слышал, будто рекомый аделантадо отправляется в Китай во исполнение некоего контракта, заключенного им в Испании с Его Величеством»{1189}). Очень может быть, что это было значительным приукрашением истины – однако Альварадо был способен на что угодно.
Альварадо вернулся в Индии из Испании в январе 1539 года с тремя кораблями – «Санта-Каталина», «Тринидад» и «Санта-Мария-де-Гуадалупе», на борту которых находилась не только его новая жена (Беатрис де ла Куэва, сестра его покойной первой жены Франсиски), но также Андрес де Урданета, сопровождавший Лоайсу в его неудавшемся путешествии вокруг света. Ему предстояло помогать Альварадо в строительстве тихоокеанской флотилии в Гватемале.
Сделав остановку в Санто-Доминго, они к апрелю добрались до Пуэрто-де-Кабальос в Гондурасе. После этого Альварадо какое-то время продолжал исполнять обязанности губернатора Ибераса, а также Гватемалы, хотя было известно, что его мысли направлены в сторону Тихого океана и Китая. Однако ему пришлось отвлечься, чтобы отправиться на помощь вице-королю в битве против чичимеков при Халиско, катастрофические последствия которой здесь уже были описаны{1190}.
Альварадо оставил Гватемалу на попечении своей новой жены Беатрис, и какое-то время она действовала как «первая женщина-губернатор» в Испанской Америке. Учитывая то, сколько внимания оказывается в XXI столетии роли женщин в политике, удивительно, что о ней так мало вспоминают{1191}. Однако Беатрис оставалась на роли губернатора всего лишь год: в 1542 году она вместе с дочерью Аной погибла при наводнении и землетрясении в Сантьяго, Гватемала. Ее отец, Луис де ла Куэва, находился в родстве со знаменитыми герцогами Альбукерке, а также с Кобосом, который, по-видимому, и помог устроить ее замужество.
После смерти Альварадо в Гватемале на некоторое время установилось непрерывное испанское правление. Однако это не относилось к Иберасу. В начале 1542 года тамошние власти писали Монтехо, прося его принять управление этой территорией, поскольку там царил хаос. Распри между городскими советами еще больше ухудшились после того, как верховный суд в Мехико назначил одного из своих судей, Алонсо Мальдонадо из Саламанки, действующим губернатором Ибераса и Гватемалы. Позднее, в 1544 году, он станет председателем новообразованного, недолго просуществовавшего верховного суда «Лос Конфинес», т. е. «Пограничных территорий» – трибунала, позднее кратковременно установленного в Грасиас-а-Диос. Мальдонадо женился на дочери Монтехо, также уроженца Саламанки, вследствие чего нетрудно было понять, куда склонялись его политические предпочтения. Позднее, помимо своих судейских обязанностей, он интересовался многими вещами – он любил скаковых лошадей и устраивал скачки в своем саду в Мехико. Именно он в 1546 году писал королю, что для блага государства было бы лучше, если бы Бартоломе де Лас Касаса направили в какой-нибудь монастырь в Испании, а не давали ему епископат в Индиях{1192}.
Монтехо в эти годы, по-видимому, мечтал иметь в своем распоряжении обширную территорию, простирающуюся от Юкатана (начиная от Табаско в районе Вильяэрмосы) на севере до тихоокеанского залива Фонсека на юге. Он рассчитывал, что Гондурас станет экономическим центром всего этого региона. Гватемала, очевидно, тоже должна была присоединиться своим чередом. Однако сам Юкатан все еще оставался непокоренным. И тогда Монтехо отрядил своего сына, Эль-Мосо, довести это дело до конца.
К этому времени произошло много событий, изменивших баланс сил на Юкатане. Так, в 1535-м или 1536 году туда прибыли пятеро францисканцев под водительством фрая Якобо де Тестеры. Это была любопытная фигура: церковник с большими связями, брат управляющего двором короля Франции. Тестера появился в Индиях в 1529 году, а к 1533 году был уже куратором францисканской миссии; он посетил Франсиско Монтехо Эль-Мосо в Кампече и, после кратковременного возвращения в Кастилию, выслал на Юкатан расширенную миссию во главе со знаменитым Мотолинией, с целью обращения туземцев там и в окрестных владениях. Среди двенадцати спутников Мотолинии четверо впоследствии оставили о себе память в тамошних краях, а именно – фрай Хуан де Эррера, фрай Мельчор де Бенавенте, фрай Лоренцо де Бьенвенида и фрай Луис де Вильяльпандо.
Сам Тестера обладал властью скорее благодаря силе своей личности, нежели своим знаниям. Тем не менее, хотя он не владел ни одним из индейских языков, ему удавалось проповедовать при помощи индейских картинок (иероглифов), и с немалым успехом.
Мотолиния получил разрешение от Монтехо, пребывавшего в то время в Грасиас-а-Диос, послать на Юкатан Лоренцо де Бьенвенида южным путем, пешком, через тихоокеанский залив Гольфо-Дульсе. Однако в конце концов Вильяльпандо, Бенавенте и Эррера отправились на Юкатан через Чьяпас и Паленке. Еще четверо францисканцев прибыли на Юкатан непосредственно из Испании: Николас де Альбалате, Анхель Мальдонадо, Мигель де Вера и Хуан де ла Пуэрта. Последний из перечисленных был назначен комиссаром и отправлен к месту будущего города Мерида, где он встретился с Бьенвенидой. Вильяльпандо тем временем выучил язык майя и остался на западе территории, обратив в христианскую веру, по